Яна Завацкая - Холодная зона
Бинх специально научился курить — не часто, но так, чтобы при необходимости затягиваться и не кашлять. Правда, курил никотин, на эйфорины и травку так и не перешел, в отличие от всех остальных. Курение имело важную социальную составляющую, без пребывания в курилке и в коллектив-то толком не войдешь.
А для чего он здесь — ведь не для того же, чтобы приносить прибыль концерну Гольденберг!
Имя — Дэнни Ким — он выбрал типичное для корейца, живущего в Европе в третьем или уже пятом поколении. Никто и не интересовался его происхождением: Дэнни и Дэнни, а что глаза узкие, так мало ли иностранных диаспор проживает в Германии.
Народу в курилке было не много, но не так, чтобы и мало. Бинх заметил темнокожего Бена у перил и протолкался к нему. Что-то же Бен хотел ему сказать…
Бен был одним из вероятных лидеров. Бинх постоянно держал в голове схему, которую изучали на социальной психологии: лидеры формальные и неформальные, аутсайдеры, круги влияния. Бен в его схеме занимал очень важное место — неформальный лидер с немалым авторитетом, по крайней мере, среди арабских и африканских по происхождению рабочих; одновременно обладающий стихийным классовым сознанием. К Бену следовало отнестись со всем возможным вниманием.
Сейчас он оживленно беседовал, затягиваясь сигаретой из ярко-желтой пачки («мэри-джейн» в разрешенной концентрации), с двумя парнями из транспортного цеха — Фрицем и Халедом. Бинх знал их — оба ходили к нему на так называемый «кружок тхэквондо», который он вел добровольно и бесплатно в местном спортцентре. После занятий собственно тхэквондо — что для Бинха труда не составляло — они занимались изучением теории марксизма. Бинх подошел, поздоровался со всеми по очереди за руку, разжег сигарету и затянулся.
— Ты слышал? — Халед, красивый высокий арабский парень, повернулся к Бинху, — говорят, на базе какой-то взрыв!
— Ты ведь сегодня был на базе! — вдруг вспомнил Бен, — а чего ты, кстати, туда ездил-то?
— Да Вик опять попросил подменить. Черт его знает, почему. А что за взрыв? — поинтересовался Бинх. Сердце сделало перебой.
— Не знаю! Я слышал от мужика одного, он там в охране, хотел на смену заступать, а там такое! Говорят, эвакуируют всех.
— Да, ничего себе, — Бинх стряхнул пепел за перила. Красиво кружась, искорки полетели вниз, к темным деревьям. Солнце уже село, и на темно-синем небосводе красиво выделялся лунный серп, прямо под ним — яркая незнакомая звездочка, и поодаль — сияющая точка Венеры.
«Значит, она выбралась. Не могла не выбраться».
— Когда я там был, все было спокойно, — произнес Бинх, — никаких проблем. Видимо, потом началось.
— Темное дело эта база, — заявил маленький, белобрысый Фриц, — непонятно вообще, что там делают.
— Как что? Нашу продукцию испытывают, — удивился Бен.
— А вот ты знаешь точно, что мы вообще производим-то? Не-а. И я — нет. В смысле, вот эти опытные партии, без этикеток…
— Вот и вопрос для совета предприятия, — заметил Бинх, — в следующий раз, как начнем бодаться с администрацией, надо этот вопрос в список включить. Откуда мы знаем, что мы вообще производим! Что за тайны? А может, это какая-нибудь гадость, и нам этические принципы не позволяют ее делать!
Из присутствующих в совете был только Бен. После войны профсоюзы, как и советы предприятия в Европе начисто прекратили свое существование, никто о них и не вспоминал. Но за прошедшее время Бинху удалось собрать подпольный совет, даже провести среди сознательных рабочих тайное голосование — кого выбрать. Никто из администрации не знал — кто, собственно, в совете, кто организует все эти делегации, кратковременные забастовки, пишет требования… каждый раз во всем этом участвовало слишком много людей, чтобы можно было кого-то уволить, и даже лидер толком не определялся — на первый план выходил то один, то другой работник.
Услышав о совете, ребята сразу сменили тему.
— Вот точно! — воскликнул Халед, — кстати, а когда мы будем останавливать химический цех?
Бинх мельком глянул на Бена.
— А почему бы не завтра? — спросил он. Сердце заколотилось. Это помогло бы Ли! В случае забастовки на завод стянут полицию, — в принципе, чего ждать? Вроде бы, Совет уже написал в администрацию, что мы не согласны на сверхурочные, а они все валят и валят… Надо нанять еще людей — а они нас гоняют. Я бы и завтра начал.
Бен пожал широкими плечами.
— Да я тоже не против. Если люди соберутся…
— Вы поддержали бы, если бы завтра? — спросил Бинх Халеда и Фрица. Те энергично закивали.
— Достали они уже! — пожаловался Фриц, — реально достали! Ни выходных, ни вечеров свободных… Я бы уже на базис обратно пошел, надоело так впахивать! Так ведь если сам уволишься — хрен тебе дадут базис!
Они поговорили еще — о том, что и платят-то совсем немного сверх базиса, и стоит ли вообще гробить здоровье, сошлись на том, что все-таки на базисе хуже. Народ расходился с террасы. Бинх пристроился рядом с Беном и тихонько спросил.
— Поговоришь с остальными?
— Думаю, Маркус согласится, — кивнул Бен, — а с Кэти я тоже поговорю…
— Нико болеет, так что мы четверо… я думаю, сможем, да? Попробовать надо. Видишь — народ уже в отчаянии, вплоть до того, что хоть на базис обратно иди.
— Так и меня уже достала такая работа! Ну ладно, тогда завтра встречаемся у утренней смены! Пойду хоть посплю маленько!
Они пожали друг другу руки и разошлись. Бинх спустился в гараж — он теперь получал целых двести долларов сверх базиса и недавно смог прикупить себе древнюю, невесть как прошедшую техосмотр «Фольксваген Маргариту».
Завтрашняя забастовка обещала быть сложной, прежде всего из-за внезапности. Впрочем, они всегда действовали так — выходили к утренней смене и объявляли, желающих бастовать всегда оказывалось большинство.
Пока Бинх добился такой слаженности действий, прошел не один год кропотливого и порой казалось — почти безнадежного труда. Он выявил лидеров и поработал с ними, он поднял и научил быть активными тех, кто был к этому способен, он создал тайный и незаметный, однако обладающий некоторой властью на заводе, совет предприятия… Он обучил многих, прошедших через его секцию тхэквондо, основам марксизма. Сейчас дело обстояло уже так, что вот если он завтра уйдет — созданная на заводе структура будет действовать и без него еще долго, а может быть, и постоянно.
При этом никто не подозревал, что вся эта смута затеяна именно им, скромным молчаливым корейцем из химцеха.
Но сейчас Бинх думал не о забастовке.
Он вывел машину на дорогу и поехал не к себе на север — а к югу. Туда, где район «базы» сейчас был оцеплен полицией. Где Ли будет бежать, как помочь ей, где найти — неясно. Да и нельзя рисковать собственным заданием. Но спокойно спать дома Бинх все равно не смог бы.
