Алексей Пехов - Крадущийся в тени
— А что ты предлагаешь? — К ним подошел Блидхард. — Поменьше этих кур-рв убивать? Так ты скажи, мы тогда с моими ребятками во время следующей атаки отдохнем, а то надоедает тетиву дергать.
— Ты бы лучше к лекарю сходил, — миролюбиво ответил Лис.
— А-а, — махнул рукой Блидхард. — Стрела зазубрена, хрен такую вытащишь. Уж лучше пусть там сидит. Я и с ней в глаз любой кур-рве попаду.
— Смотри, ногу оттяпают, — пригрозил Харьган.
— А нам и так недолго осталось, — сплюнул Блидхард и, посмотрев в глаза Харьгану, произнес: — Ты думаешь, что мы отбились? Это ведь только авангард орочьей армии. Основные силы еще не подошли, а эти попробовали взять нас нахрапом — не получилось. И ни одного шамана, иначе бы волшебница тут много не наколдовала. А вот когда подойдут Кровавые топоры или Груунские ухорезы, нас сметут, как пылинку. Против этих кланов мы не продержимся и часа. Так что уж лучше я сразу лишусь башки. Чем вначале ноги, а потом еще и башки.
— Дело твое. — Харьган и сам знал, что против элитных войск орков при теперешнем состоянии отряда им тут не продержаться.
И так-то они выстояли лишь благодаря внезапной помощи Сьены.
— Кстати, как там наша волшебница? — спросил Харьган.
— Жива, — ответила Сьена.
Она, как всегда, подошла незаметно. Действительно жива. И даже стоит без помощи телохранителей. Харьган мельком отметил, что от десятка воинов-телохранителей осталось только шестеро. У молодого жителя Пограничья на голове повязка, уже успевшая пропитаться кровью.
— Рад, что ваше здоровье в порядке, и спасибо за помощь.
— Да это и не я, — смутилась девушка.
— Да? — приподнял бровь Харьган. — А кто тогда?
— Ну, точнее не совсем я. — Волшебница смутилась еще сильнее. — Это все амулет.
Харьган перевел взгляд на магическую капельку серебристого металла.
— Его мне дал мой учитель, сказал, что он защитит меня от шаманства орков. Амулет его нейтрализует, если шаманство направлено непосредственно на меня. А оказалось, что он еще и силы восстанавливает. Я тут попробовала пользоваться им немножечко по-другому, так от избытка силы меня чуть не раздавило!
— Командир! — Это вернулся Кляо. — Командир, потери… — Сотник на миг запнулся.
— Продолжай.
— Семьдесят шесть мертвы, двадцать легко раненых, еще семеро при смерти.
— Скажи ребятам отдыхать, Кляо. Блидхард, пусть лучники тоже передохнут, следующая атака состоится не скоро.
— Будем надеяться. — Лис вздохнул и стянул с рук перчатки. — Ну, кто поставит, что мы продержимся до завтрашней ночи?
Ставок никто делать не хотел, зачем ставить на то, что попросту абсолютно невозможно?
— Шестая? — Лис присел рядом с Харьганом и облокотился спиной о полуразрушенную стену укрепления.
— Какая шестая? Восьмая только что была, вон сейчас девятая пойдет, слышишь? — усмехнулся Харьган и сплюнул кровью.
Боль в груди и постоянная кровь изо рта — последствия удара орочьего молота в доспех.
Над просыпающимся и отходящим от ночи миром раздавался рокот боевых барабанов орков. За ночь Первые атаковали укрепления людей восемь раз, три раза им удалось прорваться за стену, несмотря на огонь лучников и вставших насмерть воинов. Каждый раз орков отбрасывали назад со все большими и большими потерями. Первые как заведенные пробовали на зуб Песьих Ласточек. Овраг заполнился трупами наполовину, стрел у лучников осталось по двенадцать штук на каждого, приходилось собирать стрелы орков, чтобы хоть как-то отстреливаться от вала наступающей армии.
Отряд Харьгана совершил невозможное — выстоял против врага почти четыре дня, дав армии Грока огромную фору во времени.
Харьган окинул взглядом немногих выживших. Тридцать девять человек. Тридцать девять уставших, перебинтованных, измазанных кровью людей. Все, кто выстоял атаки орков, все, кто выжил.
Не стало Кляо, погибшего от глупой одинокой стрелы, не стало Блидхарда, не стало молодого пограничника, охранявшего волшебницу. Да и сама волшебница погибла из-за того, что смогла прибить шамана противников. После этого орки целенаправленно устроили за Сьеной охоту и в предпоследней из вылазок добились удачи, окружив ее и телохранителей.
Солдаты похоронили волшебницу в неглубокой могиле возле опрокинутой палатки, положив на могильный камень амулет-капельку.
И между тем неся огромные, катастрофические потери, люди заставили Первых уважать себя, заставили расу, относящуюся с презрением ко всем другим живущим на Сиале, осторожничать и не лезть через проклятый овраг сломя голову.
Девятую атаку солдаты не переживут. Это знал каждый из выживших людей.
— Покажем Первым, как должны умирать воины! — Лис взялся за любимые кистени, вслушиваясь в рокот приближающихся барабанов.
— Покажем. — Харьган встал с земли. — Смотри, Лис, дождь-то кончился!
— Это к счастью.
— Поднять знамя! Горнист, труби! Луки к бою! Бить врагов без пощады!
И орки, наступавшие на проклятые, не сдающиеся укрепления, услышали то, что слышали во время каждого отступления от стен оврага:
— Без пощады!!!
Глава 25
Танцующий в тенях
— Гаррет! — Кто-то осторожно дотронулся до моего плеча. — Гаррет, вставай!
Я открыл глаза и посмотрел на наклонившегося надо мной шута.
— Кли-кли! — с отчаянием простонал я. — Ну чего тебе не спится-то?
Он укоризненно посмотрел на меня и по-хозяйски уселся на седельной сумке.
— Ну и стонал же ты нынешней ночью! — сообщил Кли-кли. — Кошмары снились?
— А все из-за тебя, — промычал я.
— ?
— Порасскажешь сказок, а потом они всю ночь покоя не дают!
— Каких сказок? Это ты про отряд Харьгана? — догадался шут.
— Угу, все ночь снилось, как они с орками воевали.
— Ух ты! — с завистливым восхищением протянул Кли-кли, жалея, что это не ему приснился такой замечательный сон.
Замечательный ли? Не думаю. В ушах до сих пор еще слышен крик «Без пощады!», а тело бьет легкий озноб, как будто я очень долго, несколько дней, находился под проливным дождем.
— Кстати, Алистан с ребятами ночью приехали! — как бы невзначай бросил гоблин.
— Чего же ты сразу не сказал?! — вскочил я.
— Ш-ш-ш! — зашипел шут, делая страшные глаза. — Ты чего орешь? Не видишь, все спят?
Действительно, хоть уже и было светло, все еще спали. Только Делер с Халласом находились на границах лагеря, сторожа наш покой.
Шут не соврал насчет прибытия воинов. Я заметил огромного коня Маркауза и лошадей Эграссы, Кота и Угря.
— Так чего же ты меня тогда разбудил?
