Андрей Чертков - Время учеников. Выпуск 2
Жилин дернул узел обретенного шелкового «Wemlon'a» (вот не знаешь, где найдешь, где потеряешь!), превращая галстук в: пращу, гаротту, лассо, бич (выбрать по вкусу, в зависимости от ситуации).
Жилин выбрал «бич» — бабековский «макар» порхнул из рук доблестного воина и канул куда-то под стол.
Жилин мгновенно преобразовал «бич» в «гаротту» — Бабек захрипел, выступила пена.
— Вопрос! — прошипел Жилин в ухо почти удушенному «националу». — Если лучшие сыны нации с автоматами прячутся за спины женщин с младенцами… то каковы же худшие?!
Внятного ответа Жилин не получил. Он ослабил «гаротту от Wemlon'a» — «лучший (худший?) сын» кулем рухнул на пол, попутно сверзив стол. Ну да жилинский вопрос был скорее риторическим. Вот только не переборщил ли спец-Ванющка?
Блонда застыла соляным столпом. «Просто Омар» как улизнул на кухню «стол делать», так и затаился. Мэтр тоже себя никоим образом не проявлял. Ч-черт! Пустота…
…и ветер! От входных дверей. Даже не просто ветер — вихрь. И уже никак не пустота. Трое громил в бронежилетах, в масках-шапочках, с «Бизонами» на изготовку:
— Стоять! Лежать! Сидеть! Убью, с-сука!!!
Жилин бы выполнил, но, простите, что именно? Уточните! Под прицелом трех «Бизонов» особо не подискутируешь. «Бизон» — пистолет-пулемет, вес всего шесть килограммов, но емкость магазина в 66 патронов, прицельная дальность 100–150 метров… Между Жилиным и тремя громилами, державшими его на мушке, было много меньше ста метров. Руки он обезоруживающе поднял, признав в громилах пусть странноватых, но все же блюстителей порядка.
— Р-руки так!!! — заорал один из громил, показывая: вытянуть перед собой, пальцы в кулак не сжимать. — Р-руки так!!!
Жилин подчинился. Наручники защелкнулись. Странноватый, однако, у вас тут порядок, подумал Жилин…
Уж какой есть… Подразделение «Кречет»! Пройдемте, гражданин!
— А я-то за что?! — послушно «проходя», спросил Жилин. Не качая права, но и без подобострастия. Точно выбранный тон.
— За разжигание межнациональной розни, дружок! Пошел, пошел!
Да пошел он, пошел. Книжки только возьмите. В пакете… И на том спасибо. «Кречет» и пакет с Братищевым забрал в машину и на вопрос ответил. А мог бы и полоснуть…
Вот ведь по абреку-Бабеку полоснули. Очередью. Стоило тому очухаться и потянуться к АКМу на полу. Один из «кречетов», дождавшись касания ладони «национала» к автомату, хладнокровно всадил в лежачего две пули — меж лопаток и контрольно, в затылок. Потом поднял АКМ с пола, отомкнул рожок и удовлетворенно кивнул: так и есть!
— У него еще пистолет был! — подсказал Омар. — Куда-то туда упал!
— У него? — уточнил «кречет» про Жилина.
— Нет, у него! — поправил Омар про абрека-Бабека. — Это я вам позвонил!
«Пройдемте, гражданин!» Крытый бронированный «фургон». Труп Бабека загрузили туда же. Предварительно загрузив в мешок-ПХВ на «молнии». И впрямь — прогресс движется… понемногу… куда-то… ребята… Трупы научились упаковывать!.. А куда, собственно, мы с вами движемся, ребята?
Ребята — троица «кречетов». Двое в кузове — с Жилиным и трупом. Третий — за рулем.
Омар, Натаща, мэтр «Репортера» были «взяты на микрофон» и отпущены вплоть до повестки — свидетели… Получается, Жилин — не свидетель, не только и не просто…
Странноватый у вас порядок, ребята. Разжигание, говорите, национальной розни, говорите? Между кем и кем?.. Да, он подпортил носик нацменьшевику-Бабеку и охарактеризовал того н-некорректно: козлодой и все прочее, в запале… Но стрелять на поражение — Жилин в него не стрелял, не Жилин стрелял в него. Жилин только обездвижил — забирайте, «кречеты», злостного нарушителя общественного порядка голыми руками…
Ррразберемся, гррражданин!..
Ну-ну! Почему же не разобраться? Моделирование сутуации, анализ боевого эпизода, многоуровневый просчет мотиваций явного или неявного противника — все это дисциплины знакомые, хорошо усвоенные и не без успеха применяемые на практике… в той же Африке.
Итак! Законодательно закреплено: а) АКМ-47 с подствольником и, вероятно, иное огнестрельное оружие типа «Макарова», ТТ… наряду с зеленой налобной повязкой приравниваются к деталям национального костюма граждан Какойтостанского автономного края (КАК) («Известия»); б) непременное условие — отсутствие боекомплекта у специфических деталей «национального костюма» («Известия»); в) министр обороны готов в случае провокации асимметрично ответить какойтостанцам, именуя их непримиримым противником («Известия»).
То есть? А то и есть… Да пожалуйста, блюди, абрек, обычай предков, ходи себе в национальном костюме по всей территории Свободной России, включая Столицу, — никто тебя не ущемляет! Более того! Любой ущемляющий рискует ответить по закону, чтоб впредь неповадно было рознь разжигать. Но!.. Если твоя, абрек… гм… «деталь» окажется заряженной хоть одним патроном, ты моментально переходишь в категорию «вооружен и очень опасен». Муниципалы и федералы уполномочены сразу открывать огонь на поражение, не дожидаясь, когда против них будет применено оружие. И это правильно. Власть должна защитить себя и своих граждан от преступных элементов! Если же ты вооружен, то автоматически — очень опасен, автоматически — преступный элемент. Насчет того, лишенная боезапаса «деталь» обнаружена у трупа или функционирующая стрелковая единица, — это уже потом, позже… Протокольчиком изымут, на экспертизу направят, результаты представят… Между нами, спецами, говоря, метод пусть иезуитский, но верный. Верный — в смысле безошибочный. Не метод проб и ошибок, нет. Какой абрек будет носить оружие без боезапаса! Мальчик, что ли, — в игрушки играть! Мужчина!.. Вот и «кречет» в кабаке первым делом отомкнул рожок АКМа, проверил? Нет, первым делом «кречет» пристрелил «вооруженного и очень опасного» и только потом проверил боезапас. Но ведь не ошибся. Значит, правильно ррразобрался!
… «Фургон» был снабжен матовыми непроницаемыми стеклами. От водителя Жилин и сопровождающие его маски-шапочки были отделены глухой перегородкой. Куда едем, ребята. На Петровку? На Шаболовку? В УГРО? В РУОП?
Сидеттть!! Ррразберемся!
Жилину не составило бы особого труда ррразобраться с «кречетами», со всеми тремя, не покидая «фургона». Если по чести, то — составило бы… но все же не особого. Только… зачем? Он — законопослушник. Он — у себя дома, в Москве. Он вернулся. Документы — не подкопаться. Зачем усложнять? Сейчас приедем, все выясним. Если Жилин ненароком что-то нарушил, готов отвечать по всей строгости… что там может грозить?.. штраф?..
(— От семи до пятнадцати, — просветил Римайер, — лет, — пояснил Римайер, — полной изоляции, — уточнил Римайер, наблюдая за Жилиным, чьи намерения, а также реакции, всегда отражались на лице. — Вот-вот, Иван, от семи до пятнадцати. Для подлинных интелей нет большего греха, чем разжигание национальной розни, Иван, вы же знаете…)
