Александр Сиваков - Полина
Вспомнив про дядю Борю я помрачнела. Как я буду теперь смотреть ему в глаза, особенно после того как подставила его своим побегом. Разборки тут были, думаю, ещё те – мало никому не показалось.
– Всегда хотел посмотреть, как Навигаторы живут, особенно твой папуля.
Было бы наивно полагать, что Никита полетел со мной только для того, чтобы мне помочь.
ГЛАВА 50
Едва грав поднялся над землёй и, слегка порыскав в воздухе, взял нужное направление, я схватила телефон и принялась вызывать папу.
Он ответил почти сразу же.
– Полина, ты?
– Кто же ещё! – Я завопила так, что Никита вздрогнул и сразу же полез в карман за своими мобильником. Я на него уже не обращала внимания.
– Папуля, ты где?!
– В Одессе. А ты?
– Лечу на Лимнос! Мне нужно с тобой встретится!
– Вряд ли это получится.
Голос папы был неестественно напряжён, нетрудно было догадаться, что рядом кто-то есть.
– Ты всё ещё под арестом? – Мой голос дрогнул.
– Нет! – Быстро ответил он. – Вчера всё закончилось. Меня оправдали по всем пунктам.
– Я рада за тебя! Тогда почему…
– У ТЕБЯ как?
– Я очень надеялась тебя увидеть. Теперь даже не знаю, что делать…
– Какая сумма тебя устроит?
Я молчала целую минуту, прежде чем смогла выдавить из себя:
– Как ты догадался?
– Я знаю тебя не первый год, – спокойно ответил папа. – И даже не второй. Миллион? Два? Три?
– Полтора.
– Само собой, в долг?
Я сокрушённо кивнула, забыв, что папа меня не видит, потом спохватилась и промямлила, что, мол, да, конечно, в долг, пол-года, или, максимум, на год.
– Я понял. Сегодня вечером встретимся на твоей платформе, там я переведу тебе деньги.
– Лучше на твоей!
– Договорились. Восемь по Гринвичу
Папина краткость много раз экономила время не только ему самому, но и его собеседникам. Если бы папуля принялся расспрашивать меня, почему я не могу принять его на своей платформе, пришлось бы долго и путанно рассказывать о событиях, происшедших на сайте "Джунглей" – вряд ли это подняло бы настроение кому-нибудь из нас.
Закончив разговор, я с видом победительницы посмотрела на Никиту, который наконец-то дозвонился до своих домашних и бубнил, что у него всё в порядке, там просто связи нету, что он всего на несколько часов вырвался по делам, и залететь домой у него нет "ну-у, ваще никакой возможности". В общем, ничего интересного он не сказал.
Некоторое время мы летели молча. Никита не выдержал первым.
– Что с отцом?
– Оправдали. Полностью.
Мальчик скривил губы в улыбке:
– А тебя не настораживает, что проблемы у папы начались сразу, как ты поступила в школу?
– Ты думаешь, это как-то связано?
Он пожал плечами и безразлично уставился в окно. Вот как с ним разговаривать – ума не приложу. Что там он говорил по телефону? "Вырвался на пару часов"? Как бы не так! Мне нужно терпеть его общество по крайней мере до завтрашнего утра! Даже не знаю, чем закончится наш дуэт; подозреваю, обратно приедет один из нас. В голове мелькнула идиотская мысль: прямо сейчас сбросить моего попутчика вниз и забыть его как страшный сон – человечество ещё скажет мне "спасибо".
Останавливали меня только две вещи: во-первых, по складу характера я пацифистка и предпочитаю разрешать конфликты вербально, а не грубой физикой; во-вторых, несмотря на несносный характер, Никитка мне нравился. Тут уж ничего сделать было нельзя, сердцу, как известно, не прикажешь.
– За пару часов мы не успеем, – сказала я, не скрывая злорадства, – мы даже до вечера вряд ли справимся. До сегодняшнего. Мы вернёмся в школу только завтра.
– Я знаю, – спокойно отозвался мой спутник. – Или ты поверила в то, что я мамке говорил?
На языке у меня завертелась всякая нецензурщина, и только большим усилием воли я сдержалась.
Он невыносим!
Я откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза, и сквозь опущенные ресницы принялась наблюдать за своим спутником. Тот скучал недолго: вытащил из рюкзака персональник и принялся сосредоточенно набивать какой-то текст. Я попыталась рассмотреть, что он пишет, но у меня ничего не получилось. Незаметно для себя я задремала и проспала всю дорогу, проснувшись только от звука зуммера.
Не сразу сообразив, где нахожусь, я завертела головой. За пределами грава шёл сильный дождь. Тугие струи били в силовое поле и сплошным потоком стекали назад, полностью закрывая обзор. Никита сидел в той же позе, в какой я его оставила.
– Мог бы разбудить! – Упрекнула я.
Он даже не оторвался от монитора:
– Зачем, если ты и сама проснулась?
Всё! Решено! Теперь буду его игнорировать! Даже если заговорит со мной – буду молчать, делая вид, что не слышу. Пусть сам поймёт, каково это…
Зуммер гуднул ещё раз: на бортовой компьютер вторично поступило требование кода доступа.
– Начальник службы безопасности нашей резиденции, – пояснила я. – Раньше пропускал гравы без всякой проверки, но после некоторых событий начал соблюдать правила, что радует. Что же, не будем ему препятствовать.
Я отстучала на клавиатуре комбинацию цифр и букв. Динамик компа на несколько секунд замолчал.
– Назовите имя и цель визита.
Голос оказался совершенно незнакомым.
– Ого! – Тихонько удивилась я, и внутри зашевелились нехорошие предчувствия.
Никита, наконец, соблаговолил обратить на меня своё внимание:
– Что случилось?
– На пульте сидит кто-то незнакомый.
– А ты что, всю охрану знаешь?
– Чего их знать, пять человек. Или десять. Но на пульте, как правило, всегда начальник охраны.
– Не спит, не ест, даже в туалет не ходит, так и сидит? – Не поверил мальчик.
– Вроде того.
– Назовите имя и цель визита, – терпеливо повторил голос в динамике.
– Полина Германовна Иванова. – Объяснять, зачем я приехала к себе домой, мне показалось излишним.
– Введите личный код.
– С каких это пор здесь стали такими принципиальными? – Не выдержала я.
– Введите личный код, – невозмутимо потребовал тот же голос.
Я недовольно фыркнула, но код ввела.
– Пора бы уже запомнить мой голос!
Ответ не отличился задушевностью и оригинальностью:
– Доступ разрешён.
Наконец внизу показались песчаные отроги Лимноса.
– "Возвращение блудной дочери", – объявила я свой приезд. – "Не ждали". Сразу две картины. Совокупно.
– Пытаешься блеснуть своим отсутствующим чувством юмора? – Хмыкнул Никита.
– Очень надо! – Окрысилась я.
И снова между нами будто пробежала чёрная кошка, хотя особых поводов вроде не было.
На самОм острове солнце сияло вовсю, по глубокому синему небу бежали плотные облака, но было видно, что дождь только что прошёл: мокрая листва ярко блестела под выглянувшем из-за туч солнцем. Грав припарковался на самой ближней к резиденции стоянке. Невзирая на не очень уютную осеннюю погоду, громко гомонили птицы и стрекотали цикады. Здесь продолжалось самое настоящее лето.
