Брайан Герберт - Дюна: Пауль
Ответ Фейда был быстрым и удивительным:
— Но, надеюсь, не таким толстым.
~ ~ ~
Важнейшее изменение личности в созревающем молодом человеке происходит тогда, когда он обнаруживает, что его отец смертен, человечен и подвержен слабостям.
Принцесса Ирулан Жизнь Муад’Диба, том IIЗависнув над ночной стороной Каладана, лайнер Гильдии исторг из своего чрева военно-транспортные суда и боевые корабли, за которыми последовал семейный фрегат Атрейдесов. Герцог Лето уважительно отнесся к тем, кто доблестно сражался за него в войне убийц. Солдаты направились по домам первыми.
Сидя рядом с Паулем у большого иллюминатора, Лето размышлял вслух:
— Я очень хочу увидеть твою мать, особенно после всего того, что нам пришлось пережить. Она… только она сможет заставить меня снова почувствовать себя живым. Сейчас я нахожусь в каком-то оцепенении. — Герцог беспокойно встал, сделал знак сыну, чтобы тот следовал за ним, и по коридору зашагал к правому борту корабля. Фрегат в это время входил в плотные слои атмосферы. За окнами промелькнули и исчезли внизу огни кораблей герцогского эскорта.
— Я очень хорошо понимаю твои чувства, отец. Я тоже многое понял, пройдя через испытания. Больше всего я надеюсь, что мне никогда больше не придется видеть битвы.
— Конечно, ты можешь на это надеяться, но боюсь, что это маловероятно. Ты — сын герцога. Даже если ты не будешь искать конфликтов, они сами найдут тебя.
Фрегат прорвался сквозь последний слой облаков, и Пауль увидел мерцающие огоньки прибрежных деревень и яркое пятно космопорта Кала-Сити. Порыв ветра качнул корабль, и Пауль едва сумел сохранить равновесие. Фрегат заплясал на фронте бури. Глядя сквозь косую пелену дождя, Пауль вдруг увидел очертания Каладанского замка и первую группу кораблей, которые уже приземлились в космопорте. Корабли были похожи на маленькие фигурки на огромной игровой доске.
На большом мониторе виднелась точки, соответствующие летящим и приземляющимся судам. Когда корабль садился, красная точка превращалась в зеленую. Герцог отдал по каналу связи инструкции своим офицерам и в ответ получил их доклады. Лето был доволен, что все они благополучно возвращаются домой.
Семейный фрегат, покружив над космопортом, направился к главной посадочной площадке. Через иллюминатор правого борта Пауль видел вспененное волнующееся море. Волны прибоя бились о прибрежные скалы. До захода солнца рыболовецкие суда вернулись в гавань, опередив шторм. Но ветер был так силен, что несмотря на то, что суда были на приколе, они сильно бились бортами о сваи дока. Пауль знал, что добрый народ Каладана легко переносит морские штормы. Погода всегда будет неважной, но это не умаляло любви народа к родной планете.
Фрегат с сильным толчком коснулся земли, и тягачи потащили его в ангар, где уже были укрыты от непогоды другие корабли. Пауль и Лето вышли из люка, спустились по трапу и ступили на землю, мокрую от струй воды, стекавшей с корпуса фрегата. В ангаре они увидели леди Джессику, которая уже ждала мужа и сына. Мокрые волосы и одежда говорили о том, что дождь застиг ее по пути в ангар.
Не соблюдая никаких формальностей, Лето прижал к себе Джессику и крепко ее поцеловал.
— Мне жаль, что ты попала в бурю.
— Это не буря, а всего лишь слабый дождик, ничего особенного.
Родители взялись за руки и замолчали, хотя Пауль понимал, что им есть что сказать друг другу. После помолвки Лето и Илесы Эказ Джессика чувствовала себя как лодка без руля, оказавшаяся в открытом море. Массовое убийство в день свадьбы и война убийц прокатились по их отношениям как паровой каток. Теперь настало время обоим принять решение о восстановлении разрушенного. Они оба были уже не те, что прежде.
Борясь с собственными мыслями, Лето смотрел на Джессику своими серо-стальными глазами, а она просто ждала. Пауль напряженно смотрел на родителей. Наконец отец сказал:
— У нас не будет более подходящего момента поговорить об этом, Джессика, и наш сын тоже должен это услышать. Я устал от политики и вражды, я не хочу больше заключать никаких брачных союзов с другими благородными Домами. — Он взял руку Джессики в свою. — Ты — моя единственная леди, моя единственная любовь на все времена. Я не могу жениться на тебе, но я не женюсь ни на одной другой женщине.
Джессика была взволнована его словами.
— Ты не можешь мне этого обещать, Лето. Ты должен заставить других аристократов угадывать. Ты должен поддерживать свой выбор, в то время как я всего лишь твоя наложница.
— Для меня, любимая, ты больше, чем наложница. — Лето протянул руки и обнял Пауля. — Ты — мать нашего сына, будущего герцога.
ЧАСТЬ VII
ИМПЕРАТОР МУАД'ДИБ
10198 год эры Гильдии
~ ~ ~
Есть ли на свете что-то более неотразимое, что-то более обезоруживающее, чем невинность?
Стилгар КомментарииИмператор Пауль Муад’Диб покинул изуродованный Небесный аудиенц-зал. Теперь он принимал народ, сидя на троне из хагальского кварца в прежнем аудиенц-зале. Ежедневно Паулю приходилось выслушивать бесхитростные и трогательные истории о несчастьях верных ему людей, но он не мог позволить себе мягкость и уклонение от Пути. Да, судьбы некоторых просителей были раздавлены катком его жестокого правления, но он не мог, не имел права заботиться обо всех, сердцем воспринимать миллионы мелких ран, ощущать их боль и сопереживать ей. В каком-то смысле страдания маленьких людей были залогом существования человечества. Предзнание Пауля вынуждало его смотреть на мир широко и твердо придерживаться взятого курса. У Муад’Диба была великая и ужасная цель, к которой он был обязан вывести весь род людской. Он должен быть и оставаться Муад’Дибом, а для этого надо выглядеть холодным и жестоким.
Герцог Лето Атрейдес, а до него старый герцог Пауль любили лицом к лицу встречаться с простыми людьми. Они считали непосредственное общение с подданными жизненно важным, ибо только оно давало им возможность чувствовать биение реальной жизни, связывать в единое целое правителя и народ. Но после дикой выходки Бладда служба безопасности начала один за другим раскрывать заговоры и попытки покушения, и Пауль понял, что придворные приемы — вещь утомительная, беспокойная и опасная. Прежние каладанские правители управляли одной группой людей, одной планетой, а Паулю выпало куда более тяжкое бремя — управление столькими планетами, что он не мог вспомнить их названий, не прибегая к ментатским способностям.
