Александр Абрамов - Серебряный вариант (Романы, повесть)
Когда я рассказал об этом Вэлу и Сузи, оба выслушали меня, не перебивая и не иронизируя. Только Вэл спросил:
— Может быть, это результат увлечения Хичкоком?
— А кто такой Хичкок? — спросила Сузи.
— В кино надо ходить, милая. Хичкок — это создатель кинематографии ужасов.
— Кажется, я что-то видела. «Психо» или «Птицы», не помню. А вы видите это у себя дома? — спросила она у меня.
— Вижу.
— Привидения? — иронически заметил Вэл.
— Привидения — это чисто оптическое явление или поток молекул в газообразном состоянии, ограниченный каким-нибудь физическим полем, — сказала Сузи с обычной для нее многозначительностью.
— Не знаю, как назвать то, что я вижу. Что-то делается у меня на глазах, кем-то делается без моего в этом участия. Как в рассказе у Мопассана.
— В каком? — спросила Сузи.
— Помнишь, как герой из окна своего дома видит корабль, прибывающий в порт? Вот с этого корабля и приходит к нему некто невидимый, неощутимо проникает в душу, живет рядом, существует, вполне материально, но невидимо и неслышно. Передвигается по комнатам, переставляет мебель, звенит посудой, читает книги…
— Орля? — вспомнил Вэл.
— Орля.
Глава 2
УИК-ЭНД
На уик-энд, с которого и начались все описываемые далее удивительные события, мы тогда, как обычно, поехали к Доуни втроем, застав у него также традиционных гостей — судью Блетчфорда с женой и викария Ха-уленда. Они уже не удивлялись Вэлу, привыкли к нему и даже не затевали с ним политических споров, от которых он уклонялся с присущим ему дипломатическим тактом. Да он и сам привык к традиционному английскому отдыху, научился весьма сносно играть в гольф и пить виски перед вечерним обедом. А после обеда в тот вечер мы долго сидели на широких ступеньках веранды, наслаждаясь теплым июньским сумраком, пастельным закатом и прохладным ветерком с Темзы, лениво болтая о том, что приходит в голову в такие убаюкивающие, бездумные часы.
— Я сейчас перечитываю Уэллса, — вспомнила миссис Доуни, — как раз именно в такой летний вечер и, пожалуй, в такой же близости к Лондону упал на Землю первый снаряд с марсианами.
— Теперь не упадет, — откликнулся Вэл. — Никаких марсиан не существует в природе. И вообще никакой жизни на Марсе нет.
— Может быть, не белковая, не кислородная? — предположил судья. — Вы ведь физик, Сузи. Что скажете?
— Боюсь, что нет.
— Даже растительной?
— Никакой нет, — отрезал Вэл. — Ни мхов, ни лишайников — одни каменные кратеры да измельченный песок, подымаемый бурями. Советские спутники Марса уже передали на Землю снимки его поверхности: только мертвые пемзовые пустыни вроде лунных со смерзшейся углекислотой на полюсах. Сухой лед, как в пакетах мороженого. Ваш Уэллс, при всех его литературных достоинствах, по крайней мере на полвека отстал от науки.
— Странные совпадения бывают в жизни, — сказал до сих пор молчавший викарий. — Помню, как лет тридцать назад — я тогда еще мальчишкой был — собрались у отца, как и у вас сейчас, друзья по соседству. В таком же деревенском коттеджике. Еще до Дюнкерка, даже до Мюнхена. И заговорили: а вдруг война? Тихий закат, ветерок с реки…
— К чему это вы, ваше преподобие? — перебил Доуни.
— Случайная мысль: а вдруг?
— Что вдруг?
— Неожиданное, непознаваемое.
— Непознаваемого нет, есть только непознанное, — вмешалась Сузи.
Я решил погасить спор:
— А ветерок-то иссяк. Совсем иссяк. Тихо, как в церкви.
Доуни встал и оглядел чернеющее небо:
— Будет гроза. Метеосводка сообщила о двух циклонах. Один с берегов Испании, другой с арктических широт движутся навстречу. Встретятся над Англией. Может быть, здесь.
— Боюсь грозы, — встревожилась Сузи.
— Я тоже, — поддержала ее миссис Доуни. — Пойдемте в комнаты.
Судья и викарий последовали за дамами.
— А мы, пожалуй, останемся, — сказал Доуни. — Уж очень вечер хорош. Да и гроза далеко.
Я выглянул из-за колонны. Чернота на небе прожорливо глотала убегающие облака.
— Молния может ударить внезапно.
— Мы под крышей и за колоннами, — сказал Доуни.
— А шаровая?
— Не паникуйте, ассистент. Шаровую придумали физики.
— А зеленую? — вдруг спросил Вэл.
По черной туши неба черкнула зеленая искра. Мы напряглись, ожидая грома. Но грома не было. Только светилась в небе зеленая ниточка, как след реактивного самолета. А конец ее летел вниз, прямо к нам. Я говорю условно — летел, потому что длилось это мгновение, какие-то доли секунды. Доуни едва успел спрятаться за колонну, а Вэл, отпрыгнув, рванул меня. Но слишком поздно: светящийся конец копья, брошенного невидимым копьеносцем, ударил меня прямо в лицо, ослепил и прошел насквозь, бросив в беззвездную черную тьму. Сознание погасло…
Очнулся я на диване в нижнем холле коттеджа. В темноте горели свечи. Вэл поддерживал мою голову, а миссис Доуни прижимала к носу пузырек с нашатырным спиртом. Я оттолкнул его: голова была свежа, как после крепкого здорового сна.
— Как долго я был без сознания? — спросил я, подымаясь.
— Минут десять. А мы уже думали, что вам конец, — сказал, подойдя, Доуни. — Ведь молния ударила прямо в вас.
— Рядом, — сказал я: мне не хотелось вспоминать о беззвучном и безболезненном уколе зеленой искры. — Молния ударила между нами, если это вообще была молния.
Я перехватил понимающий взгляд Вэла: он-то все видел, но не счел нужным противоречить.
— Думаю, что не молния, — сказал он. — Ни грома, ни дождя — только зеленая вспышка.
— И туман, — прибавил Доуни, — густой зеленый туман. Мы, подхватив Монти, насилу добрались до двери. — Он подошел к окну: — А туман рассеивается. Звезды уже видны. Не гроза, а миф.
— Странный миф, — задумчиво произнесла Сузи. — Молния — это электрический разряд большой мощности. А вы ничего не почувствовали.
— Только увидели. Вспышку, — сказал я. — Кстати, почему это света нет?
Доуни снова взглянул в окно.
— Нигде нет. Должно быть, повреждена сеть. Еще одно свидетельство в пользу электрического разряда.
— Может быть, то была просто зарница, — предположил судья. — На далеком расстоянии грома не слышишь.
— А зеленый туман? Электрический разряд, ударивший в баки анилиновой красильной фабрики и разбрызгавший бриллиантовую зелень по всей округе? Глупости. — Сузи говорила с апломбом ученого, хотя о метеорологии знала едва ли больше меня. — Это чисто оптический феномен. Результаты циклонической бури в верхних слоях атмосферы. Завтра утром метеорологи объяснят все. Читайте газеты.
