Марина Казанцева - Рушара
— Вы полагаете, что выпустить его на Землю было бы безопасно? — снова обратился ко всем Пространственник. Такое впечатление, что он упорно перекладывает решение этого непростого вопроса на плечи Героев и, если им вздумается вынести смертный приговор своему бывшему сокурснику, то, не колеблясь, приведёт его в действие.
— Полагаю, да, — снова за всех ответил Моррис, — иначе, почему бы не попросить Пространственника уничтожить заодно всех мерзавцев на нашей с вами планете? Настоящих и будущих. Может, провести мозговую чистку и искоренить такую возможность в зародыше? Чтобы спокойнее жилось.
— Я не понимаю тебя, — вмешался Аргентор, — ты предлагаешь оставить всё, как есть? За что же мы тогда сражались?
— Я думал, вы помните. Я-то не Герой, я помню. Вы сражались, чтобы избавить планету от Владыки, не дать ему овладеть Силой. Вы добились своего. Тирана больше нет.
— Моррис, — вмешалась Наяна, вставая с места и колюче глядя на него, — я тоже не понимаю. Тебе-то что за выгода защищать Рушера? Он больше не имеет Силы и больше ничем тебя не одарит.
— Вот именно, — едко уточнил Моррис, — больше у него нет Силы. Теперь вы ею распоряжаетесь. Следовательно, к вам я должен идти с поклонами, если хочу хорошо устроиться. Ну, хорошо. Я передумал отказываться от подарка. Мне нужно королевство. Можно маленькое.
— Ты не заслужил королевства. — прямолинейно ответила Наяна.
— Пусть будет так, — легко согласился Габриэл, — тогда выдайте мне мою пайку. Что-то я всё-таки сделал хорошее.
Алисия зло засмеялась.
— Нет! Это ненормально! — воскликнула Маргиана. — Это уже балаган! Пространственник тоже ждет. Он с Варсуйей не виделся столько миллионов лет!
— Ничего, мы подождём. — поклонился Пространственник, он совершенно спокойно наблюдал всё происходящее. Ни Варсуйя, ни Альваар не проявили ни малейшего беспокойства. И только Героев раздирали противоречивые чувства.
— Чего ты хочешь? — холодно обратился к Моррису Аргентор.
— Я ничего не хочу. — дерзко отвечал тот. — Спросите Рушера, чего он хочет, раз не знаете, что с ним сделать, чтобы всем угодить. Оставьте его. Не вмешивайтесь в то, что вам недоступно! Вы судите Рушера за его сон! Тогда будьте последовательны. Судите и Пространственника. Разве не он причина всей этой круговерти? Судите Варсуйю — её попытки вытащить Императора из ловушки погубили столь многих в течение бесчисленных веков! Отчего же вы выносите приговор только за то, что произошло здесь?! Судите Маркуса! Разве не он затеял эту Замену, которая всех нас бросила на Рушару?! Судите Эдну! Судите и меня — я служил тирану! Попробуйте пройти этот путь последовательно, с тем же эмоциональным накалом, и вы придете к тому же, что и Рушер! Остыньте от своей мести. Не становитесь такими же, как он. Да кто из вас в мыслях хоть раз да не пытался поиграть в могущество, всесилие, в сверхчеловека?! Не должен человек иметь реально такой власти! Не надейтесь ею пользоваться!
— Разве он не пытался уничтожить целый континент, разве не хотел взорвать Ларсари?! — гневно вступила Маргиана.
— Его уже там не было. — вмешался в этот спор Пространственник. — Вы увлеклись и забыли бросить в ангаре кружок переходника, как я просил. Я бы вам сказал, что, перерубив силовые шнуры от бразеларов, вы привели в действие программу взлета.
— Но, разве он не собирался уничтожить всю планету?! — крикнула Наяна.
— Да, собирался. — подтвердил Пространственник.
В воздухе повисло молчание. Никто не решался что-либо сказать. Все Герои лишь желали, чтобы всё закончилось, но не знали, как и чем заполнить внезапную пустоту внутри. Всё было неправильно. Тиран должен провалиться в преисподнюю с криком ненависти и ярости, с угрозами, рыданием, проклятиями. Триумф не состоялся.
Заннат посмотрел на Пространственника и Альваара — те молча стояли рядом с Варсуйей. Посмотрел на Эдну — она глядела в потолок. Посмотрел на Рушера, на его бледное лицо, застывшее в ожесточении.
Что, мудрый синий Монк Урсаммы? Задачка не по силам?
Перед внутренним взором встала ясная картина. Заннат увидел Рушера в колледже и в экспедиции. Забавный маленький придурок. Объект для насмешек, для шуточек, острот, для праздного зубоскальства. В скорлупке злости и недоброжелательства, в оболочке враждебности — маленький скорпион без жала.
В глазах Занната словно расползалась пелена. Сущность Рушера представала перед ним. До предела сжатая пружина. Огромный потенциал, стиснутый, скованный, зажатый в немощном и слабом теле. Чудовищное несоответствие желаний и возможностей. Джинн в бутылке. Бомба в руке. До своего сна Рушер и не знал об этом. Теперь знает.
Заннат углублялся в видение. Перед ним проплыли миллионы лет сна Рушера. Заннат пил воду в пещере сталактитов, воруя её у жителей Стамуэна, а Рушер создавал планету. Заннат бежал от камней преследователей, а Рушер заселял океаны и сушу. Заннат попал в пещеру сновидений, а Рушер шёл по облакам. Вот таковы его запросы. Не пещера с сокровищем. Не царь. Не рыцарь. Не спаситель.
Заннат увидел, как пружина вырвалась из заточения и пошла вразнос. Торжество, неистовство и ликование пронзили его, словно молнии, выжигая пламенем Сверхновой все простенькие человеческие чувства: сочувственность, привязанность, симпатии. Обиды, жалость, подавленность. Он умирал и возрождался. Он возносился и ниспадал. Он впитывал в себя Вселенную и сжимался в атом, в мельчайшую частицу материальности. Он рождал звезды и сотворял мельчайшие живые существа.
«Ты никогда не будешь прежним. Никогда!»
Заннат открыл глаза, посмотрел на Рушера и увидел слезы. И такое мучение! Такую боль! «Лучше бы мне не просыпаться! Лучше бы не жить!»
Но нет — он выживет, он сумеет. Боль притупится, останется душевная неутолённость и бешеная страсть творчества. Безумная, всепоглощающая страсть. Без ограничений всякой суетностью, вроде нравственности, гуманности, самопожертвования — смешными и мелкими человеческими слабостями.
Приобретая что-то, человек теряет что-то. Чем более приобретает — тем огромнее потеря. Безмерное могущество, почти божественная власть, лишило Калвина всего спектра человеческого мировосприятия, всей роскоши человеческого общения. Трепетности первого чувства, пламени любви, неисчерпаемости дружбы, радости прощения и счастья быть прощенным. Пространственник вышел из темницы — теперь её узник Рушер. И этого не изменить. Рушер никогда не будет прежним. Никогда! Теперь, Заннат, Великий Синий Монк, наконец-то, ты так мудр, чтобы судить об этом?!
Заннат поднялся и сказал:
