Дэвид Герролд - Ярость мщения
– Благодарю вас, капитан. По-моему, вы со всей определенностью выразили свою точку зрения.
Президент, казалось, была обеспокоена. Лиз повернулась ко мне, положила руку на мое колено и шепнула: – Ты справился прекрасно.
Я стряхнул ее руку и, уставившись в пол, думал: что же я сделал? Кого я предал на этот раз?
Шлюха одна беспримерная
Утешала клиента нервного:
"Любого размера штуку
Приму я без звука,
Не волнуйся, я – безразмерная!"
62 МАЛЕНЬКИЙ КУСОЧЕК ПРАВДЫ
Тот, кто ненавидит историю, обречен ее переписывать.
Соломон Краткий.– Пойдем, – сказала Лиз, вытаскивая меня из кресла. – Накормлю тебя обедом. – Она быстро потащила меня к двери.
Два человека в форме направились нам наперерез, но Лиз только покачала головой и, не останавливаясь, увлекла меня дальше.
– Полковник Тирелли! – позвал один. Лиз захлопнула дверь у них перед носом.
Но они не отставали.
– Полковник!
– Не оборачивайся, – приказала Лиз. Преследователи догоняли нас. Генералу Уэйнрайту было за шестьдесят; он покраснел, запыхался и говорить мог одними междометиями. Полковник же был вылитым оловянным солдатиком. Генерал сказал: – Знаете ли, вы так просто отсюда не уйдете!
– Не понимаю, о чем вы, генерал. С вашего позволения, у меня назначена другая встреча.
– Вы состряпали эту конференцию. Подтасовали карты.
Полковник схватил ее за руку и остановил. Лиз посмотрела на лапу, державшую ее за локоть.
– Уложить его? – спросил я Лиз, шагнув к нему.
– Если попытаетесь, считайте себя трупом, – рявкнул военный.
– Я давно труп, – заметил я, но он не понял. Лиз дотронулась до моей руки.
– Я сама справлюсь, Джим. – Она посмотрела на полковника. – Вам сколько пальцев сломать?
Генерал кивнул своему помощнику: – Отпустите ее.
Полковник подчинился. Генерал сказал: – Мы знаем, что вы сделали. Нам известно, как вы планировали ваши полеты. Целый год вы выводили своих людей из Колорадо. Вы намеренно позволили некоторым очагам заражения распространиться сверх допустимых пределов. Вы хотели сбросить бомбу, не так ли?
Лиз удивленно посмотрела на него.
– Генерал, все, что я имела сказать, я сказала президенту Соединенных Штатов.
– Ее вы можете дурачить! – забрызгал слюной полковник. Я пожалел, что мне не разрешили врезать ему как следует. – Эта старуха так и юлит перед Агентством.
– Она – главнокомандующий Вооруженными силами! Высшая власть на Земле. Может быть, вы этого не понимаете, – сказала Лиз. – Этот человек,.. – она указала большим пальцем на полковника, – опасно близок к тому, чтобы прямо призывать к бунту! Если вы не подадите на него рапорт, это сделаю я!
Ее глаза сверкали. Она повернулась и пошла по коридору. Я поспешил за ней.
Когда мы вошли в лифт, я оглянулся, чтобы проверить, не идут ли они за нами. Но они застыли на месте. Двери лифта закрылись, и Лиз расхохоталась.
– А? Что здесь смешного? Она нажала на верхнюю кнопку.
– Все. Черви в предместье Денвера. Генерал Уэйн-райт тоже стоит за бомбу, и мы вцепились друг другу в глотку, потому что никто не хочет отвечать, если это не сработает.
– А мы действительно хотим сбросить бомбу?
– Нет, – вздохнула Лиз. – Не хотим. Просто это единственное, чего мы еще не пробовали. Потом останутся только планы отступления, и президент утвердила их. Возможно, нам придется покинуть планету.
– Что? Как?..
Двери лифта открылись, и мы вышли в шлюз безопасности. Лиз приложила ладонь к опознавательной панели, и двери шлюза разъехались. На эскалаторе, спускающемся к гаражу, Лиз сказала: – Если понадобится, мы можем эвакуироваться на Луну и на станции «Л-5». Кстати, «Альфа» была готова на восемьдесят пять процентов уже к началу эпидемий. Не так трудно сделать ее пригодной для жизни. Атмосфера там сформирована; остается переправить туда достаточное количество газа, чтобы довести давление до приемлемого. Это выполнимо. По нашим сведениям, на лунных станциях все еще живет сто одиннадцать человек. Не представляю как, но они держатся и смогут многому научить нас. По нашим оценкам, можно спасти от десяти до пятнадцати процентов земной экологии, да еще зародышевую плазму. Остальное мы, похоже, потеряем. Уже началась эвакуация Мирового Экологического Банка – независимо от того, придется нам покинуть планету или нет.
– Сколько там может разместиться людей? – спросил я.
– Около пятисот тысяч. И спермы еще от десяти миллионов. Генетический фонд будет спасен.
– Но не сам вид.
– Правильно, не сам вид, если только мы не найдем способ стерилизации, при котором выжила бы флора и фауна. Доктор Зимф настроена пессимистически. Все, обладающее достаточной силой, чтобы убивать хторран, смертельно и для человека. А вот и машина.
Я залез в нее.
– Куда мы едем?
– Обедать, ты забыл?
– Почему со мной?
– Потому. Все очень просто. Я хочу отвезти тебя туда, где никто не дотянется до тебя. Ты знаешь слишком много. Хуже того – ты даже не понимаешь, что тебе известно.
И она тронула машину. Мотор заскулил, набрал обороты и заработал неслышно. Мы скользнули наверх и наружу в ночной Денвер. Лиз коротко рассмеялась.
– Генерал был прав. Мы действительно позволили заражению достичь неуправляемого уровня, но по другим причинам. У нас было пять альтернативных вариантов, как покончить с лагерем; ядерный – лишь один из них. И президент знала об этом. Тем не менее мы состряпали это совещание. Мы всегда так поступаем, – Она помрачнела. – Не просто состряпали – довели до кипения, упарили до эссенции. У нас больше нет времени, Джим, Нет времени.
Я кивнул.
Она замолчала.
– Что я знаю? – недоумевал я.
– Пока не поняла, – ответила Лиз. – Но собираюсь выяснить.
Так часто Боба шуровали в печке.
Что он взвыл: "Вы меня искалечите!
Не возражаю я нимало
Регулярно чистить поддувало,
Но тогда хоть клитором его обеспечьте".
63 ЗАТУХАНИЕ
Лучше любви мести не придумать.
Соломон Краткий.– Помнишь это место? – спросила Лиз, когда мы свернули со скоростной трассы.
– «Мэрриот-Редженси»? Как же я могу забыть? Только в прошлый раз кругом светили фейерверки и лазеры.
– Жаль, что их больше не будет. Война.
– Вижу.
Место напоминало гробницу. Огромную пирамиду словно накрыл саван. Только потом я понял, в чем дело: не горели огни, не били фонтаны, никакого праздника. Раньше это здание сверкало, как драгоценный камень. Теперь оно напоминало громадный темный монолит. Кое-где все-таки светились окна, но каким-то образом они придавали всему еще более заброшенный, более одинокий вид.
