Айзек Азимов - Сны роботов
У нас имелись свои планы насчет этого сооружения. Грандиозные планы. Мы надеялись, что вскоре нам удастся установить его на самолетах и судах, а позднее, если доведем габариты до минимума, мы предложим его автомобилистам.
Автомобильный вариант казался нам привлекательнее других. Вы только вообразите себе крохотный электронный мозг, вмонтированный в рулевое управление и снабженный фотоэлектроглазом. Такой мозг выберет вам кратчайший путь, предотвратит столкновение, будет покорно останавливать машину перед красным светом, разовьет нужную скорость, а ты — сиди себе на заднем сиденье и наслаждайся мелькающим за окном пейзажем. Автомобильные катастрофы отойдут в область преданий.
Работа над прибором доставляла нам огромное удовольствие. Когда я вспоминаю, какую радость мы испытывали, решая тот или иной узел, я чуть не плачу от досады — ведь не сними я тогда трубку и не позвони в лабораторию…
В тот вечер я находился у Мэри Энн… Я вам о ней рассказывал, не правда ли? Нет? Конечно, нет.
Мэри Энн — это девушка, которая непременно стала бы моей невестой, не будь при этом двух «если». Во-первых, если бы она этого захотела, во-вторых, если бы у меня хватило смелости попросить ее об этом. У нее рыжие волосы, около 110 фунтов веса и не менее двух тонн энергии, заключенных в весьма привлекательный каркас высотой пять с половиной футов. Как вы уже догадались, я умирал от желания попросить Мэри Энн выйти за меня замуж, но всякий раз, как она появлялась в поле моего зрения, каждым своим жестом добавляя новую порцию горючего в костер, на котором поджаривалось мое сердце, я тут же сникал.
И не потому, что я урод; находятся люди, которые утверждают, что я ничего себе: ни малейших намеков на лысину и рост почти шесть футов. Я даже умею танцевать. Все дело в том, что мне ей нечего предложить. Вы ведь знаете, сколько получает преподаватель в колледже — сущий пустяк, принимая во внимание инфляцию и налоги. Конечно, если бы мы запатентовали нашу думающую машину, все бы изменилось. Но просить Мэри Энн подождать — нет, на это у меня не хватало духу. Вот когда все утрясется…
Об этом я и размечтался тогда в ее гостиной.
— Я готова. Пошли, Билл, — заявила Мэри Энн, появляясь в дверях.
— Минутку, — попросил я, — мне нужно позвонить Клифу.
Она нахмурилась:
— Это так срочно?
— Я обещал позвонить еще два часа назад, — объяснил я.
Все это не заняло и двух минут. Я набрал помер лаборатории. Клиф хотел задержаться, чтобы спокойно поработать, и тотчас снял трубку. Я что-то сказал ему, он мне ответил. Я попросил уточнить какие-то детали, он объяснил — что именно, не имеет значения, но, как я уже говорил, в нашем содружестве он — мозг, а я — руки. Когда я составляю цепь и придумываю немыслимые комбинации, это именно он, исписав страницы закорючками, решает, так ли уж они немыслимы, как это кажется на первый взгляд.
И вот в тот момент, когда я закончил разговор и положил трубку на рычаг, раздался звонок в дверь.
Вначале я решил, что Мэри Энн пригласила еще кого-то, и почувствовал, как по спине у меня пробежал эдакий холодок. Механически записывая данные, сообщенные мне Клифом, я следил за тем, как она открывает входную дверь. Но это оказался всего-навсего Клиф.
Он сказал:
— Я так и знал, что застану тебя здесь. Хэлло, Мэри Энн! Послушай, ты же обещал позвонить в шесть! Ты так же надежен, как картонное кресло.
Клиф весь круглый, коротышка и готов в любую минуту ввязаться в драку. Я на это не реагирую, я слишком хорошо его знаю.
Я пробормотал:
— Тут одно наскочило на другое, и я забыл. Не понимаю, чего ты кипятишься — ведь мы только что с тобой разговаривали.
— Разговаривали? Со мной? Когда?
Я хотел ответить и осекся. Тут было что-то не так. Звонок в дверь раздался в тот момент, когда я повесил трубку, а от лаборатории до дома Мэри Энн не менее шести миль. Я сказал:
— Я только что говорил с тобой.
Он еще ничего не понял и повторил:
— Со мной?
Я указал на телефон.
— По телефону. Я звонил в лабораторию. По этому телефону. — Теперь я указывал на него обеими руками. — Мэри Энн слышала, как я с тобой разговаривал. Мэри Энн, ты ведь слышала?..
Мэри Энн сказала:
— Я не знаю, с кем ты разговаривал. Ну, что, мы идем наконец?
В этом вся Мэри Энн, она не терпит неточности.
Я сел. Я попытался быть хладнокровным и собранным. Я сказал:
— Клиф, минуту назад я набрал номер лаборатории, ты подошел к телефону, я спросил, какие результаты, и ты мне их продиктовал. Я их записал — вот они. Что, разве неверно?
И протянул ему бумажку с уравнениями. Клиф внимательно прочел их и сказал:
— Здесь все правильно. Но откуда они у тебя? Ты ведь не вывел их сам.
— Я же сказал тебе — ты их продиктовал по телефону.
Клиф покачал головой.
— Но я ушел из лаборатории в четверть восьмого. Там сейчас никого нет.
— Уверяю тебя, я с кем-то разговаривал.
Мэри Энн нетерпеливо теребила перчатки.
— Мы опаздываем, — напомнила она.
Я махнул ей рукой — погоди минутку — и спросил у Клифа:
— Послушай, а ты уверен…
— Да нет там никого, если не считать Малыша, конечно.
Малышом мы называли наш механический мозг.
Мы стояли, переводя взгляд с одного на другого. Носок туфельки Мари Энн отстукивал чечетку — этакая бомба замедленного действия, готовая взорваться в любую минуту.
Вдруг Клиф расхохотался.
— Знаешь, о чем я думаю? — заявил он. — О карикатуре, которую недавно видел где-то: там был нарисован робот, отвечающий на телефонный звонок. Он говорил в трубку: «Честное слово, босс, в доме нет никого, кроме нас, думающих агрегатов».
Мне это показалось совсем не смешным.
Я сказал:
— Поехали в лабораторию.
Мэри Энн встрепенулась:
— Но мы не успеем на спектакль.
Я обернулся к ней:
— Послушай, Мэри Энн, это очень важно. Мы забежим на одну минутку. Поедем с нами, а оттуда прямо в театр.
— Спектакль начинается…
Она не закончила фразы, потому что я схватил ее за руку и потащил на улицу.
Вот вам доказательство того, насколько эта история выбила меня из колеи. В обычное время мне бы и в голову не пришло командовать ею. Я хочу сказать, что Мэри Энн настоящая леди. Просто у меня все смешалось в голове — я даже не помню, хватал ли я ее за руку вообще, но когда опомнился, мы все трое сидели в машине, и она растирала правую кисть, бормоча что-то о громадных гориллах.
Я спросил:
— Надеюсь, я не причинил тебе боли, Мэри Энн?
Она ответила:
— Ну что ты, милый, мне ведь каждый день выдергивают руки из суставов это такое удовольствие!
