Ольга Онойко - Море имен
– Алик, – укоризненно сказал отец, – ну хватит. Истеришь, как девочка. Давай поговорим как мужчина с мужчиной.
Алей втянул воздух сквозь зубы.
– Сначала отпусти Иньку, – отрубил он.
Ясень покачал головой.
– Нет. Я хочу, чтобы ты сделал то, о чем я тебя попрошу.
– А я не хочу этого делать! – крикнул Алей. – Я не поведу тебя к Морю! Ты… – у Алея перехватило горло, – ты мог бы прийти как человек и попросить как человек, а ты… стал шантажировать нас и мучить…
Ясень опустил глаза.
– Прости, Алик, – сказал он грустно и легко. – Но если бы я пришел и попросил, как ты говоришь, ты бы не смог выполнить просьбу. А теперь – сможешь.
Алей онемел от бешенства. Летен хмыкнул, покосившись на него, и сказал с долей усталости:
– Алик, обсуди условия выдачи заложника.
– Нет-нет-нет! – веселый Ясень вскинул брови, сделал жест рукой, точно отодвигая слова Воронова. – Никаких условий. Сейчас Алик сядет с нами в лодку, и мы уплывем в светлое будущее. А ты, пожалуй, останешься здесь. Это тоже хороший способ от тебя избавиться. Хотя я предпочел бы сделать это раньше и… брутальней, – и он расхохотался, закончив сквозь смех: – Улусник мой и раб Летька Московский!
Летен медленно улыбнулся.
Они смотрели друг на друга – пристально, испытующе, радостно и грозно, точно хищники, делящие угодья. Ясень рвался к цели, пренебрегая всем, но он готов был подзадержаться ради схватки с таким противником, как Летен.
Сердце Алея упало.
«Два чудовища, – пронеслось в голове. – Два зла, из которых нужно выбрать меньшее. Я выбрал. Но меньшее ли? И почему я выбрал – его?..» С усилием он оторвал взгляд от Летена. Инька, бедный напуганный Инька сидел, вцепившись в скамейку, и не знал, куда прятаться – а Алей не знал, как помочь ему. Он сглотнул, переступил с ноги на ногу, чувствуя себя бесполезным дураком. Набрал воздуху в грудь.
И острая молния предчувствия обожгла его затылок изнутри. Мелькнуло жуткое видение, охолодившее Алея, но мысли и действия Воронова опережали даже лайфхакерскую интуицию. Не ушами – спиной, затылком Алей услыхал тихий и жуткий щелчок. Мучительная дрожь пробежала по телу, хотя Алей и не успел понять, что это был за звук: ему нечасто доводилось слышать, как взводят курок. В тот же миг правая рука Воронова вылетела из-за пазухи и уверенно распрямилась.
Под нежным небом Старицы, в благоуханном светлом воздухе ее прогрохотал выстрел.
Алей едва слышал его. Все звуки заглушил истерический смех Полохова, проснувшегося не вовремя. Демиург бурно наслаждался происходящим и декламировал дикий стишок:
Мы в бессонном карауле
Охраняем связь времен.
Что не сделает закон,
То должна восполнить пуля!..
…Удар пули отогнул Ясеня назад. Секунду казалось, что он упадет в воду. Алей нелепо открыл рот. От шока он не смог испугаться, только оцепенел. Мысли застыли, как мухи в янтаре. Сама прекрасная Старица показалась плоской блеклой картинкой. Воронов не тратил время на выстрелы в воздух, стрелял на поражение, но не насмерть. Пуля пробила Ясеню левое плечо.
Легко восстановив равновесие, Ясень выпрямился.
– Надо же, – насмешливо сказал он, – попал.
Казалось, боли он испытывал не больше, чем от комариного укуса. Он скосил глаза на входное отверстие пули, потрогал его пальцем и заметил:
– Хорошо стреляешь, сука, метко.
– Ах ты тварь, – едва слышно сказал Летен. Всегда спокойное лицо его исказилось.
Летен сунул пистолет в руку бледного как смерть Алея, сбросил куртку и рванулся вперед.
Слабое течение успело отнести лодку от берега на несколько метров. С шумом и брызгами Летен рухнул в воду и сильными гребками стал продвигаться вперед. Ясень смотрел на него сверху вниз с брезгливым интересом. «Осень же запрещала трогать воду, – подумал Алей отстраненно. – Я же сказал Летену, что нельзя… А он ее сейчас наглотается». Он не знал, что делать. Ему попросту не хватало скорости реакции. Алей не был бойцом.
Но и Ясень потерял добрую секунду. Его обманула собственная уверенность. Он полагал, что здесь, в непостижимом мире-интерфейсе он играет на своем поле, здесь совладать с Летеном будет легче, – а Летен не делал различий между мирами. Вода для него была просто водой, лодка – обычной лодкой.
Ясень с перекошенным лицом только ухватил весло, а Воронов уже подтягивался, переваливаясь через борт Ялика. Лодка кренилась набок, Ясень пытался удержаться на ногах и не мог занести весло для удара.
Алей услышал, как тихо скулит от ужаса Иней.
Огромный Воронов двигался с невероятной скоростью. Алей с трудом понимал, что происходит. От первого удара Летен увернулся, перехватил весло и рванул на себя. Ясень качнулся. Лодка ходила ходуном. Боясь зацепить Инея, Летен не стал бить с размаху, а мощно толкнул Ясеня в грудь. Ясень задохнулся, но не потерял самообладания и вцепился Летену в горло.
Тот, казалось, только того и ждал.
Крепко держа противника, Летен прыгнул с лодки в воду и увлек его за собой. Они мгновенно скрылись под поверхностью.
В этот момент Алей понял, что отец побежден. Летен не мог не победить. Он воевал – а Ясень всего лишь дрался.
Прошло несколько бесконечных томительных секунд.
Летен вынырнул один.
Мрачный, он с трудом подтянулся, перелез через борт Ялика, сел и подгреб к берегу. Привязал лодку к колышку. Алей опомнился и кинулся к брату, обнял Инея. Едва удалось отцепить его пальцы от бортов. Костяшки побелели и были как каменные. Ткнувшись головой в грудь брату, Иней чуть слышно застонал.
– Все, – сказал Летен, отдуваясь. – Пуля дура, штык молодец.
– Летен, – прошептал Алей. Иней прижимался к нему, ритмично, истерично, судорожно всхлипывая. – Ты…
– Мокрый я как цуцик, – сказал Летен, забрал у него свой пистолет и, кряхтя, стал стаскивать одежду. – Сушиться надо.
* * *– Летен, – повторил Алей беспокойно.
Тот повесил рубашку на куст и обернулся.
– Что?
Алей не смог ничего выговорить. Иней совершенно онемел от шока, и старший брат был сейчас немногим лучше. Летен понял это и покачал головой, усмехаясь.
– Я в порядке, – сказал он, – полагаю, что Ясень Лазурин тоже. Видел, как тут огнестрел работает? Я так думаю, что здесь умереть нельзя. Вывернулся Гэрэлка, уплыл черт-те куда. Что ты там, кстати, про местную воду рассказывал, Алик?
Алей медленно выдохнул и вдохнул. Не помогло. Тогда он сел на траву и с усилием провел по лицу ладонью. Помолчал.
– Мне говорили, – начал он без уверенности, – что воду Старицы нельзя трогать. Это опасно. Это не вода на самом деле, это – информация… Ее может оказаться слишком много для человека.
Летен поразмыслил. Сказанное его явно не впечатлило.
