Тэд Уильямс - Город золотых теней
— А это еще что? — поинтересовалась Рени.
— Понятия не имею. — Ее невидимую спутницу все это, очевидно, забавляло. — Кто-то остановился, чтобы поглядеть на новоприбывших. Моя система могла бы переводить с языков, которые здесь в ходу, но это сожрет большую часть мощности процессора.
Пронзительный вопль перекрыл смутное бормотание в наушниках и стих в отголосках эха. Рени поморщилась.
— Я… как нам найти тут хоть что-нибудь? Это же безумие!
— В Скворечнике свои способы, и он не весь такой шумный, — уверила ее Мартина. — Найдем более спокойное место — мы сейчас в общественной зоне, вроде парка. Двигайтесь вперед, я буду указывать направление.
Рени и Ксаббу направились в сторону одного из просветов между зданиями, пролетев над взводом танцующих тушканчиков и отвернув, чтобы не столкнуться с чем-то вроде высунувшегося из плотной стены одного из строений языка. По настоянию Мартины они увеличили скорость, и фантастическая путаница обликов вокруг смазалась. Некоторые предметы, однако, двигались вместе с ними — обитатели Скворечника прилетели поглядеть, решила Рени. Здешние жители появлялись в таких странных и разнообразных обличьях, что Рени вскоре уже не могла на них глядеть. Сквозь паузы в указаниях Мартины прорывался многоголосый гул, в котором отчетливо слышались приветствия.
Рени обеспокоенно глянула на Ксаббу, но сим бушмена озирался по сторонам, как деревенщина в большом городе. Дикое зрелище его, кажется, не волновало.
Перед ними показался перевернутый алый цветок незнакомого Рени сорта, размером с хороший универмаг. Мартина приказала остановиться и забраться в гущу лепестков снизу. Когда лес алых полотнищ обволок их, шум голосов в наушниках стих.
По мере того как они поднимались, в воздухе показывались надписи на нескольких языках. Английский вариант гласил: «Это частная собственность. Все входящие остаются при условии соблюдения наших правил. Наши правила — это все, что мы ни скажем. В основном они гласят — уважай ближнего своего. Разрешение на вход может быть отнято без предупреждения. Подписано: Коллектив муравейника».
— Какая может быть частная собственность, если тут анархия? — возмутилась Рени. — Ни фига себе анархисты!
Мартина рассмеялась.
— Вам тут самое место, Рени. Они здесь на подобные темы могут спорить часами.
Внутренность цветка — или симуляция, смежная с симуляцией цветка, напомнила себе Рени — представляла собой обширный грот, изъеденный переходами и маленькими открытыми площадками. От пола до потолка все покрывал красный бархат, свет струился ниоткуда. Рени решила, что это очень похоже на чью-то кишку. Обычные симы и их куда менее человекоподобные собратья сидели, стояли, плыли с тем же презрением к понятиям «верха» и «низа», что и в парке. В гроте было потише, но разговоров и здесь велось немало.
— Мартина? Это ты? Я так счастлив тебя слышать!
Рени и Ксаббу обернулись на голос незнакомца, прозвучавший на выделенном канале чисто и ясно. Бушмен расхохотался, и Рени с трудом удержалась от того, чтобы не присоединиться к нему. Новоприбывший представлял собой завтрак — в воздухе висели тарелка яичницы с сосиской, вокруг которой, как спутники, вращались столовые приборы, миска пшеничных хлопьев и стакан апельсинового сока.
— Вы смеетесь над моим новым симом? — Завтрак слегка покачался в притворном горе. — Я разбит.
— Али, рада снова тебя видеть. — Бестелесный голос Мартины прозвучал тепло. — Это мои гости. — Имен она не называла, а Рени не стала представляться, хотя ей трудно было усмотреть угрозу в летучем завтраке.
Завтрак совершенно определенно оглядел их примитивные симы с ног до головы. В первый раз в ВР Рени стало стыдно за свою внешность.
— Что-то надо сделать с вашими вкусами, — прозвучал обвинительный приговор.
— Мы не за этим пришли, Али, но если мои друзья вернутся сюда, я уверена, они тебя навестят. Принц Али фон Вечно-Веселые-Марионетки был одним из первых истинно великих дизайнеров сим-тел, — объяснила Мартина.
— Был? — Даже ужас у Али получался забавно. — Был? Господи Боже, неужели я забыт? И, милочка, я снова просто Али. Никто сейчас не пользуется длинными именами — с моей, конечно, подачи. Но я польщен тем, что ты вспомнила. — Тарелка медленно завертелась; блеснули сосиски. — Ты, конечно, совсем не изменилась, Мартина, дорогая. Полагаю, ты нашла способ вообще забыть о моде. Превосходный минимализм. И постоянство тоже чего-то стоит. — Свое неодобрение Али скрыть не смог. — И что же привело тебя к нам снова? Тебя так долго не было! И что мы будем делать? Тут в Коллективе муравейника сегодня какая-то жуткая дискуссия по этике — я, честно сказать, лучше в РЖ уйду, чем буду это слушать. Но Синай Транзиторе показывает в узле конференц-центра погодку. У него всегда ужасно интересные вещи. Твои гости не хотят посмотреть?
— А что такое погодка? — спросил Ксаббу. Рени с облегчением заметила, что голос его совершенно спокоен. Она волновалась, как он выдержит стресс.
— Ну, это… это погода. Вы же знаете. Вы двое, должно быть, африканцы? Такой определенный акцент. Вы не знакомы с братьями Бингару? Теми умницами, что закрыли Решетку Кампалы? Они, конечно, утверждают, что это была случайность, но им никто не верит. Вы их, конечно, знаете.
Рени и Ксаббу пришлось признаться, что они не знают.
— Это все очень мило, Али, — перебила Мартина, — но мы не ради развлечений пришли. Нам нужно найти кое-кого, и я вызвала тебя, потому что ты знаешь всех.
Рени была только рада, что мимика у ее сима практически отсутствует. Сохранить серьезность ей было нелегко. Она еще никогда не видела, как завтрак раздувается от гордости.
— Конечно. Еще бы, я всех знаю. А кого вы ищете?
— Одного из стариков. Его ручка — Синий Пес Анахорет.
Тарелка замедлила кружение. Вилка и ложка чуть опустились.
— Пес? Этот старый пень? Господи Боже, Мартина, да к чему он тебе?
— Вы знаете, где его найти? — Рени не смогла сдержать нетерпения.
— Наверное. Он с дружками в Пыльном Углу.
— В Пыльном Углу? — недоуменно переспросила Мартина.
— Это мы его так зовем. В Холме Основателей. Вместе с другими стариками. — Судя по тону Али, о стариках даже говорить не стоило. — Господи, а это еще что?
Ксаббу и Рени одновременно обернулись в направлении взгляда их собеседника — если у завтрака может быть взгляд. Мимо проплывали двое белых мужчин могучего сложения, окруженные облачком желтых обезьянок. Один из них выглядел так, точно вылез из исключительно нелепой сетепередачи — меч, кольчуга и длинные монгольские усы.
