Олег Синицын - Магма
– Мистер Доулз, позвольте вас спросить, почему вы настолько уверены в предсказанном землетрясении?
– Дело в том, что русские всегда опережали нас в создании физико-математических моделей. Евгений Кузнецов – выдающийся ученый. Созданная им модель – настоящее научное открытие. Я полагаю, за это он должен быть удостоен Нобелевской премии. Предсказание землетрясений – вещь чрезвычайно важная.
– Но откуда вы знаете об этой модели? Ведь совсем недавно ученые из Моффедфильда заявляли, что в наше время создание такой модели невозможно. Кроме того, никто не видел саму модель.
– Поверьте мне, – проникающим в души голосом произнес Доулз. – Модель существует. Вы убедитесь в этом, когда произойдет землетрясение.
– Что он делает? – недоуменно спросил Бисбрук. – Он должен уронить рейтинг Кузнецова. А вместо этого он подтверждает предсказание. После землетрясения Кузнецова будут на руках носить. Я не буду платить этому Доулзу.
– Он все делает правильно, – произнес человек, сидящий в кресле. – Нам нужен не рейтинг Кузнецова, а доверие к нему общества.
– Доверие отражает рейтинг, – настаивал Бисбрук. – Он Должен опускать рейтинг, а он его поднимает!
– Вы тупы, граф. Доулз мне нравится больше вас.
* * *0.05 a.m. no стандартному времени Востока, 22 июля.
(10.35 утра по времени Дели, 22 июля), Центр по контакту
– Колебания на острове Гавайи в пределах нормы. Вулканическая деятельность понижена...
У Кузнецова слипались глаза, и от боли раскалывалась голова. Наступление 22 июля в каждом из часовых поясов он встречал с напряженной настороженностью. Теперь 22 июля наступило в Нью-Йорке. Женя бегло прошелся по экранам. Ему надо спать и спать, чтобы акклиматизироваться после перелета из Москвы в Вашингтон, а вместо этого он литрами поглощал кофе и не отрывался от экранов.
Иногда он включал звук у мониторов, передающих теленовости. Тон выражений комментаторов сменился. Теперь телеведущие начали критиковать предсказание. Началось с мимолетных замечаний, а теперь его критиковали во весь голос, с привлечением ученых и политиков. Правда, один человек по-прежнему поддерживал его. Стивен Доулз. Он настаивал, что землетрясение произойдет, и убеждал всех верить Кузнецову. Весьма странно. Кто этот человек? Прозорливый комментатор?
Кузнецова самого терзали сомнения. Быть может, он в чем-то ошибся, что-то не учел или пропустил. Возможно, Мигранов ошибся в датировке события. Ведь сколько хронологических ошибок в истории! А потом, существуют погрешности в определении длительности земных суток, незаметные для года, но существенные для тысячелетий. Быть может, дата предсказана неточно, ошиблись где-то на пару веков? В этом случае и контакт отодвигается на двести лет, Этот срок Кузнецову не прожить. Не увидит он контакт собственными глазами.
Незаметно для себя Кузнецов уснул, продолжая что-то бормотать под нос.
* * *9.25 a.m. no стандартному времени востока США, 22 июля
(19.55 по времени Дели, 22 июля)
– Продолжается эвакуация гражданского населения с Гавайских островов. Прошла ночь нервов, и наступило утро.
Дождь кончился, погода стоит ясная, волнения на море, нет. По-прежнему в крупнейших аэропортах и морских портах наблюдается столпотворение людей. Эвакуация проходит достаточно организованно, нужно отдать должное губернатору Гавайских островов.
Кое-кто из эвакуирующихся людей возвращается назад, в свои родные дома. Люди устали от ожидания. Они говорят, что смогут пережить землетрясение в родном доме. Уходят также многие из тех, у кого совсем никого нет на континенте...
– ... Совершенно непонятно. Дата землетрясения наступила, а Гавайские острова по-прежнему находятся там, где им положено быть. Возникает естественный вопрос: а произойдет ли вообще землетрясение? Возможно, эта эвакуация – бессмысленная трата денег. Если землетрясение не произойдет, то я бы на месте президента даже не пытался выставить свою кандидатуру на следующих президентских выборах. Эта ситуация ударит не только по президенту, пострадает престиж всей демократической партии...
* * *12.15 a.m. no стандартному времени Востока, 22 июля
(22.45 по времени Дели, 22 июля)
– Видимо, эвакуацию следует прекратить. Это сотни миллионов долларов, которые вылетают в трубу каждый час. На эвакуацию уже израсходовано два и три десятых миллиарда долларов. Сколько еще мы можем позволить себе потратить! Каждый день нахождения жителей Гавайских островов вне своего дома будет оплачиваться налогоплательщиками. Я не считаю убытки от простоя промышленного и туристического бизнеса на Гавайских островах!..
– В данном случае глава администрации Белого дома выразил свое личное мнение. Пока президент не отдавал приказа об отмене эвакуации.
– Да, но что, если землетрясения не произойдет по истечении 22 июля во всех часовых поясах?
– Вы спросите меня об этом завтра...
* * *3.08 p.m. no стандартному времени Востока, 22 июля (1.38 по времени Дели, 23 июля), Центр по контакту
– Кто здесь этот самый Кузнецов? – раздался окрик из-за спины. Женя повернулся в своем кресле. Он был настолько поглощен расшифровкой сейсмограмм Гавайских островов годичной давности, что не заметил, как кто-то вошел в зал.
– Я не «этот самый», – ответил Евгений, глядя на лощеного пожилого человека. Лицо было ему знакомо, вот только откуда? – У меня имеются различные ученые степени, если у вас имеется время, я могу вам перечислить...
– Я плевал на ваши степени, – оборвал его знакомый незнакомец.
У него был низкий лоб, редкие волосы и маленькие, глубоко посаженные глаза. Неприятный тип.
– Мои степени не так легко давались, – произнес Кузнецов. – Но раз вы так пренебрежительно к ним относитесь, позвольте плевать на ваши степени.
– Я глава администрации Белого дома. Все правильно. Значит, Кузнецов видел его по телевизору.
– Я должен трепетать при этих словах? – язвительно спросил Кузнецов.
– Женя, не надо, – прошептал Раш.
– Вовсе не обязательно, – произнес глава администрации. – Мы распускаем ваш Центр по контакту.
– Вы не имеете права! – воскликнул Раш. – Создание этого Центра – указ президента.
– У меня нет времени с вами спорить, – произнес глава администрации. – Президент издал указ, он же его и отменил. Мы больше не занимаемся этой ерундой.
Глава администрации повернулся, чтобы уйти. Кузнецов продолжал стоять, глядя ему в затылок.
