Е Войскунский - Экипаж Меконга
Вова с искренним удивлением уставился на официальное лицо:
- Кто ж будет пломбировать дверь, если внутри живой человек остался?
- Н-да, живой человек... - Следователь внимательно разглядывал щекастую физиономию собеседника. - Перед отплытием с острова вы к доту не подходили?
- Нет, я с мотором возился.
- А какой у вас с Опрятиным разговор был на обратном пути?
- Вроде не было никакого. Молчал он как сыч...
- Был разговор. Когда вы остановили моторку, чтобы выкупаться.
Вова еще больше удивился.
- Верно, - вспомнил он. - Говорили, что медленно сегодня идем.
- А еще?
- А еще он спрашивал, на какой пристани сел ко мне Бенедиктов. И не видел ли кто.
- Вот-вот, - кивнул следователь и записал что-то.
"Так говорит, будто в моторке был с нами, - подумал Вова. - А может, Николай Ларионыч ему рассказал?.. Ну нет, станет такой гусь по следователям ходить, как же..."
Следователь осторожно вынул из ящика стола плоскую железную коробочку на цепочке и положил ее перед Вовой:
- Узнаете?
Вову прошиб пот. "Влип!" - подумал он и полез в карман за платком.
- Лично мне, - сказал он скучным голосом, - эта железка не нужна. Я ее для научных целей взял.
- Украл, - поправил следователь.
- Пусть по-вашему... - Вова презрительно откинул мизинцем цепочку. - Я ее чуть кусачками тронул - и все... Не для себя брал.
- За кражу из музея придется отвечать.
Вова отвернулся к окну. Вот на чем попался...
- Весьма печально, Бугров. Отзывы о вас в институте положительные... Ну ладно. Пока идите. Вот здесь - подпишите о невыезде.
Опрятин побарабанил пальцами по черному чемоданчику, который лежал у него на коленях, и сказал ровным голосом:
- Вы не смеете возводить на меня такое обвинение. Это клевета.
Следователь молча положил перед собой папку. Немало дней прошло, немало изучил он документов и поразмыслил над ними, прежде чем вызвал на допрос Опрятина.
- Предупреждаю - вы понесете ответственность за клевету.
- Отвечайте на вопросы, гражданин Опрятин, - сухо сказал следователь. Часто ли вы ссорились с покойным Бенедиктовым?
- Это не имеет значения. В любой работе бывают разногласия, тем более в научной.
- Почему вы заперли и запломбировали дверь, когда уезжали с острова?
- Неправда. Ключ и пломбир я оставил Бенедиктову.
Следователь тяжелым взглядом посмотрел на Опрятина. Тот спокойно выдержал его взгляд.
- О чем вы спрашивали Бугрова, когда тот на обратном пути остановил моторку для купанья?
- Ни о чем.
Следователь нажал кнопку и сказал вошедшему сотруднику:
- Свидетеля Бугрова.
Вошел Вова. Опрятин даже не взглянул на него.
- Спрашивал, видел ли кто, как Бенедиктов ко мне в моторку садился, ответил Вова на вопрос следователя. - Они на разных пристанях сели...
- Такого вопроса я не задавал, - спокойно сказал Опрятин.
- Как это - не задавал! - вскричал Вова.
Но следователь жестом остановил его.
- Есть еще один свидетель, - сказал он и опять нажал кнопку.
В кабинет вошел Николай Потапкин. Опрятин смерил его безразличным взглядом, потом демонстративно посмотрел на часы.
Николай подтвердил, что разговор между Опрятиным и Бугровым был.
- Смешно и нелепо! - Опрятин пожал плечами. - Даже если между нами был какой-то разговор, то как мог его там, посреди моря, слышать этот молодой человек?
- Свидетель Потапкин плыл с острова Ипатия до города, прицепившись к носу вашей шлюпки, - сказал следователь. - Это проверено. Еще вопрос, товарищ Потапкин: какой разговор произошел между Опрятиным и Бенедиктовым в подземной лаборатории перед... перед исчезновением последнего?
Николай подробно рассказал. Вова недоуменно смотрел на него, приоткрыв рот.
- Признаете, что был такой разговор? - спросил следователь, в упор глядя на Опрятина. - Признаете, что вы крупно поссорились с Бенедиктовым?
Опрятин ответил не сразу. Пальцы его нервно барабанили по чемоданчику. Мальчишки были на острове?.. Он не ожидал этого. Никак не ожидал... Смутное беспокойство не покидало его с того момента, когда жена Бенедиктова позвонила ему и крикнула, что он лжет. Он не стал ее слушать, отнес ее выкрик за счет расстроенных женских нервов... Но теперь оказывается... Что они могли еще видеть там? Впрочем, в лабораторию-то они никак не могли проникнуть... Нет у них никаких доказательств. Лаборатория погибла, и Бенедиктов тоже...
- Н-не было такого разговора, - глухо сказал Опрятин.
- Может, вентиляционной шахты тоже не было в вашем доте? - зло выкрикнул Николай.
Следователь нажал кнопку и вызвал остальных свидетелей. Вошли Юра и Валерик. Каждый из них подтвердил сказанное Николаем.
Все взгляды были устремлены на Опрятина. Он медленно провел ладонью по жидким влажным волосам. Медленно, подбирая слова, проговорил:
- Хорошо. Допустим, мы по-поссорились с Бенедиктовым... (Спокойнее! Взять себя в руки!) Что из этого? Мы поссорились, я уехал, а он остался завершить работу. В тот же день произошло извержение, выброс газа. Лаборатория погибла, и Бенедиктов тоже...
- Вы его убили! - крикнул Юра.
- Ложь! - Опрятин повернул к нему бледное лицо. - Это ложь! - с силой повторил он. - Подлая ложь!
- Вы включили установку и убили его! - Юра шагнул к столу. - Покажите ему снимки!
- Не торопитесь, Костюков, - властно сказал следователь. - Гражданин Опрятин, в вашей лаборатории были устройства, не имевшие отношения к конденсация облаков. У меня есть фотоснимки оборудования и заключение вашей дирекции. Извольте посмотреть.
Он стал аккуратно выкладывать перед Опрятиным крупные фотоснимки. Опрятин молча скользил по ним взглядом. Вдруг у него задрожали веки. Остановившимися глазами смотрел он на последнюю фотографию. Клетка, смутные контуры кресла, очертания человеческого тела, снятого странным ракурсом - сверху вниз...
Он прижал пальцы к глазам. Под левым глазом билась жилка. На выбритых щеках его проступила синева.
Следователь кивком отослал свидетелей за дверь.
- Ну? - сказал он.
Опрятин сидел, странно поджав ноги так, что они не касались пола. Он уже справился с волнением: лицо было спокойное, мрачное. Только рука нервно теребила никелированную застежку чемоданчика, лежавшего у него на коленях. Застежка резко щелкнула.
- Ну? - повторил следователь.
Опрятин молчал. Он сидел в напряженной позе, глядя в одну точку. Чуть шевелились его губы, будто отсчитывали секунды.
"Спятил, что ли?" - подумал следователь и нажал кнопку.
Вошел рослый сержант и остановился у двери.
- Уведите арестованного.
Опрятин встал со стула - как-то странно, скачком.
- Вы еще услышите обо мне, - сказал он следователю глухим и каким-то далеким голосом и пошел к двери.
