Валентин Иванов - В карстовых пещерах
Затем он набрал воды в пригоршни и пил ее маленькими глотками.
– Хорошая вода. Без привкуса. Нежесткая, – говорил он. – По вкусу похожа на московскую. Несомненно, годится для завода.
– Слушайте, товарищ Карнаухов! – с восторгом говорил Куржаков. – Для завода решена целая проблема. До сих пор наше глубокое бурение не давало заметных результатов, и водоснабжение завода решалось из реки. Большие строительные работы – водозаборное сооружение на реке, две насосные станции и одиннадцать километров водоводов. Миллионные затраты. А вот он, источник! Под рукой, на самой площадке. До чего же толково получилось!
– Это верно, что было мало вероятно попасть буром в эту жилу, – отвечал Карнаухов. – Все равно, что найти иголку в стоге сена. Мало мы еще знаем карст. Глубже лезть в него надо. Вот ведь какая штука – вместо водоносного слоя изолированный канал. Да, заводская вода здесь. Сейчас самый низкий уровень стояния грунтовых вод, а воды много. Значит, источник постоянный.
5
Перед тем как войти в клеть, Андрей тщательно осмотрел пол пещеры. Он нашел кусочки гнилого дерева и куски ржавого рассыпавшегося железа. Остатки моста из боевых пик, когда-то перекинутого через трубу, соединяющую два яруса карста.
Директор будущего завода достал из коробки толстую папиросу, сломал ее и набил трубку. Он внимательно выслушал Карнаухова и Куржакова.
– Так что же, Андрей Андреевич? Из частного случая нужно суметь сделать общий вывод. Такая ценная находка для завода произошла случайно. Не так ли? При исследовании площадки были обнаружены пустоты. На территории площадки нашлась пещера. В пещере оказался провал. Провал привел к мощному водоисточнику. Как вы говорите? В нижнем ярусе карста?
– Совершенно верно, карст многоярусен. В его нижних этажах могут оказаться постоянные и обильные источники воды, – ответил Карнаухов.
– Как директор завода я вполне удовлетворен, но мы с вами, по совести сказать, не можем быть удовлетворены. Нужно уметь находить воду в карсте не дорогим и медленным бурением и не игрой случая, а методами научной разведки. Есть электроразведка нефти, руд. Разведка воды отстает. Бурить – это дорогой, отсталый способ. Вот вам, нашей молодежи, задача – знать все глубины нашей земли.
Андрей возразил:
– Есть у меня поговорка – нет случайностей! Сейчас вы правы. Но вода все-таки найдена. Что же касается разведки воды с поверхности, то в перспективном плане нашего института такая тема есть.
– Своевременная тема, – согласился директор. – И случай с водой на нашем заводе должен нас подтолкнуть. Кстати, вы напишите мне заключение о вашей находке, подробное…
Директор чему-то улыбнулся, Андрей ответил:
– Я не особенный мастер на длинные заключения.
– Как же быть? Ведь все же нужно изложить пять-шесть основных положений, дать общую оценку и вывод… Страницы две вам придется написать.
Андрей понял, что директор шутит, и весело ответил:
– Я тоже считаю, что этого довольно, и я уложусь. Не люблю длинных писаний!
Директор засмеялся:
– Я был в этом уверен. А этот, как его? Который собирался настаивать на уходе с этой площадки, Новгородцев? Он, как я слышал, умеет писать на сотнях страниц?
– Он, именно, из таких, – ответил вместо Андрея Куржаков…
– Видно сокола по полету, – уже не улыбаясь, сказал директор. И он продолжал сухим, резким тоном: – Манера некоторых наших работников составлять длиннейшие доклады – есть скверная отрыжка бюрократизма, чиновничества. Сколько ни встречал я в жизни людей и сколько ни видел дела, всегда знал – там, где сотнями издают приказы, пишут тысячи писем, составляют многотомные технические и прочие отчеты, там дело плохо пойдет! Бить нужно таких любителей, сажать их на низовую работу, делом живым учить уму-разуму… Директор замолчал и переменил тему: – Какие у вас, товарищ Карнаухов, дальнейшие планы?
– Пойдем всей группой исследовать пещеру в ее восточном направлении, – ответил Андрей.
– Правильно. Это нужное дело. А Новгородцева вы не думаете взять с собой? – спросил директор.
– Это от него зависит. Если будет просить, я ему не откажу, ответил Андрей.
– Ну… как хотите… Счастливого пути!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
1
Вперед и вперед. В ритме движения лучи электрического света скользили по стенам пещеры. Уже третьи сутки шла на восток группа подземных путешественников.
Неповторимой особенностью движения под землей была разобщенность его участников. Они шли гуськом, глядя под ноги. Каждый размерял скорость своего движения со скоростью идущего впереди. На ходу разговаривать не удавалось. Плохо слышались голоса, толща земли съедала звук. Люди привыкали к молчанию.
Внимание идущего впереди было занято, но мысль остальных оставалась свободной.
На поворотах группа останавливалась. Быстрая ориентировка планшета, перенос на чертеж расстояния по шагомеру, определение угла и дальше. Карнаухов торопился.
И опять пятно света падало на неровный пол и стены, поднималось и опускалось в такт ходьбе, освещало спину и: ноги идущего впереди…
На привалах дневники пополнялись записями. Вероятно, люди шли в одной из длиннейших и известных в мире пещер. Радостно было на душе у Карнаухова и Царевых. Они чувствовали себя первооткрывателями, путниками в неведомое, в неизвестное. Они начинали, и их неутомимо вела вперед надежда на новое.
А Новгородцев тревожился. Он все время испытывал чувство недовольства собой. Зачем он пошел с ними? Разве недостаточно было путешествия на берега подземного озера? Как вышло, что он опять пошел? И Новгородцев вспоминал: директор завода, почти не глядя на него, небрежно и вяло ответил на рукопожатие. А он ведь крупный работник. Да, пропущен случай. Воду на площадке открыл Карнаухов. Неудачно все получилось. На стройке нечего было делать, а возвращаться в Москву не хотелось. Вероятно, там знают, что он хотел предложить свернуть работы. Там всегда все знают. Нужно было бы подождать, не высказываться. Теперь его должно оправдать усердие -поэтому Новгородцев и напросился идти с геологами. Он не отдавал себе отчета в том, что его спутники, при всей его к ним неприязни, внушали доверие к себе. И с "грубым" Карнауховым, и с насмешливым Царевым было нестрашно.
Возгласы товарищей прервали мысли Новгородцева. Чудное зрелище открылось перед глазами молодых людей.
Лучи света дробились, рассыпались. Казалось, что фонари светили гораздо сильнее. Впереди искрились и сверкали причудливые, необычайные формы. Без признаков симметрии, но в гениальном единстве общего, везде стояли колонны.
