Элеонора Мандалян - Сфинкс
— Сожми пальцы в кулак, — мягко сказала она, перетягивая жгутом плечо…
Игла вошла совсем безболезненно — он ничего не почувствовал. И, засыпая, Гроэр продолжал смотреть на нее. Клара видела, как затуманивается его взор, смыкаются веки…
Гроссе шумно, с облегчением вздохнул. Вид беспомощно распростертого, скованного наркотическим сном тела успокоил его. Он накрыл голову Гроэра салфеткой, закрепил пластырем края.
— Проследи, чтобы никто не увидел его лица.
Он подошел к Кларе, торжественно возложил руки ей на плечи. Заговорил проникновенно, значительно:
— Ну вот, дорогая, настал твой звездный час! Покажи, на что ты способна. Такой шанс бывает раз в жизни. Очень скоро, когда мы сможем открыто заявить о своих достижениях, твое имя рядом с моим прогремит на весь мир.
«Только что с тем же неподдельным воодушевлением ты обещал Гроэру праздничный ужин в честь его освобождения», — невольно подумалось Кларе. Но она промолчала.
Дверь отодвинулась, вошел Джек с подносом. Бросил быстрый взгляд на обнаженное тело.
— Кофе! Как кстати! Благодарю вас. — Клара торопливыми глотками осушила чашку.
— Джек, доставьте сюда обе каталки — для донора и для меня. Да поживее, — торопил Гроссе.
Джек вышел. Гроссе нервно прошелся по комнате. Остановился между спящим Гроэром и Кларой.
— Эрих, обними меня, — вдруг попросила Клара.
Он прижал ее к себе, даже естественнее, чем хотел бы, потому что искал убежища от собственного страха.
— Поскорее бы все кончилось. Так хочется открыть глаза и Увидеть себя в палате. И тебя рядом. Ну… Пора! И да поможет нам… не бог, не случай… твое мастерство, Клара.
Она прошла из донорской в предоперационную. Милдред, люто ненавидевшая Клару за то, что Клара, а не она заняла первое место в жизни Гроссе, помогла ей облачиться в хирургические «доспехи»: халат, фартук, шапочку, маску.
Гроэр уже лежал на операционном столе для доноров. Оператор с помощником хлопотали над ним. На другом столе сидел, завернувшись в простыню, нагой Гроссе и внимательно наблюдал за их работой.
Прошло еще несколько долгих минут, пока Хилл наконец объявил, что донор к трансплантации подготовлен.
— Дело за реципи… простите, я хотел сказать, за вами, миртер Гроссе… — поправился Хилл.
Затянувшееся двоевластие смущало сотрудников. Клара отошла к Гроссе.
— Ты готов? — тихо спросила она.
Он молча кивнул. Кадык на его шее прыгнул вверх — верный признак волнения.
— Ложись, пожалуйста.
Ей хотелось, чтобы никто, кроме нее, не заметил его малодушия.
Гроссе лег на спину, вытянул руки вдоль тела.
— Все будет хорошо, любимый, — прошептала она.
Тишину в операционной нарушало только монотонное жужжание включенных Роджером приборов.
— Скорее, Клара! Приступай. У меня сдают нервы. Усыпи меня сама. Я хочу побыстрее отключиться.
Милдред, державшая шприц наготове, передала его Кларе.
— Спи спокойно, дорогой. Клянусь тебе, ты ничего не почувствуешь… Она ввела снотворное в вену.
Эти слова напомнили Гроссе его собственные, которые он говорил обычно жертвам, чтобы усыпить их бдительность. А что, если…
— Ты — способная уче… — только и успел сказать Гроссе.
И в ту же секунду Клара преобразилась. От ее неуверенности не осталось и следа, движения стали четкими, лаконичными.
Оператор ловко опутал реципиента электродами, шлангами, датчиками.
— Я могу начинать? — спросил доктор Хилл.
Вместо ответа Клара потребовала у Милдред скальпель.
По заведенному здесь порядку донора и реципиента резецировали одновременно. Но Клара поспешно взмахнула лазерным «ножом» и рассекла кожный покров…
— Так мне начинать? — настойчиво повторил Хилл.
— Повремените! — грубо ответила Клара. — Вам ведь было сказано, во всем слушаться меня. Приступите к резекции через несколько минут… Доложите состояние реципиента, — потребовала она от оператора за стеклянной перегородкой.
— Незначительная синусовая тахнаритмия, — последовал ответ через динамик. — Артериальное давление упало: девяносто на сорок. Диастолическое продолжает снижаться. Компьютер принимает соответствующие меры. Через венозный катетер введено…
— Остановитесь! — резко крикнула Клара.
Рука Хилла повисла в воздухе.
— Подождем с донором, — более спокойно добавила она. — Меня тревожит состояние реципиента. Если нарушения будут прогрессировать, трансплантация может не состояться. В опасности мозг…
— Я не согласен, — возразил через микрофон Роджер. — Нарушения в пределах нормы и пока что не представляют опасности для жизни.
— Случай у нас сегодня, как вы понимаете, исключительный, — отрезала Клара. — Я не могу рисковать.
В операционной наступила тишина, тревожно пульсирующая ударами двух сердец, многократно усиленными тахометрами.
— Как сейчас? Есть перемены?
— Диастолическое давление не падает, но и не поднимается.
— Не поднимается, — проворчала Клара. — Ваш компьютер ни к черту не годится! Сестра! Pea семь с хлористым натрием! — четким, властным голосом потребовала она.
Милдред бросилась к столику с медикаментами, зная наизусть, в какой ячейке находится какой препарат. Выхватив две ампулы, наполнила баллон шприца.
— Введите раствор, — распорядилась Клара…
Милдред уверенно вонзила иглу в резиновый шланг катетера, закрепленного в вене на руке.
Все произошло так внезапно, что присутствующие в первый момент окаменели от неожиданности. Один из двух тахометров сбился с ритма, захлебнулся и умолк. Теперь в операционной ритмично и бесстрастно стучало только одно сердце.
Казалось, замешательство длилось бесконечно.
Все, что возможно предпринять в целях реанимации, безотказно выполняет компьютер. Но даже он оказался бессилен — тахометр Гроссе молчал.
Сотрудники окружили бездыханное тело, не смея верить в саму возможность летального исхода для человека, бывшего богом, дьяволом, кем угодно, только не обыкновенным смертным.
«Конец… конец… конец…» — стучало у Клары в висках.
— Конец? — не то вопросительно, не то недоуменно произнесла она вслух.
Медленно подошла к изголовью Гроссе, устремив тоскливый взгляд на его застывшее лицо, плотно сомкнутые губы и веки.
— Это она! Она убила его! — вдруг вонзился в звенящую напряжения тишину злобный вопль Милдред.
Сотрудники, выведенные из шокового состояния, все, как один, обернулись в направлении ее простертой руки.
Клара не удостоила Милдред даже взглядом. В эту минуту для нее никого не существовало. Склонившись над Гроссе, она прижалась щекой ко все еще теплой щеке и беззвучно прошептала ему на ухо:
