Валерий Нечипоренко - Агент чужой планеты
-- Они твои.
-- Милый! -- Теперь в ее голосе было столько искренней нежности! -- Ты меня хочешь?
-- Конечно.
-- Куда идти?
Я молча кивнул на лестницу.
Поднимаясь, она небрежно, с величавой бесстыдностью, сбросила с себя простыню.
Затем, взяв меня за руку, ввела в комнату и подтолкнула к постели, шепча:
-- Ложись... Нет, не так... Я умею быть благодарной...
Безусловно, ей удалось бы вскружить мне голову, если бы часть моего сознания -- даже в самые сладострастные моменты -- не была направлена на Лорена. Я так неистово ненавидел этого ангелоподобного пошляка, этого эгоистичного хамелеона, что не смог в полной мере оценить умелые ласки Валентины. Наверное, поэтому мне вдруг подумалось, что вчера с Алиной, этой дешевой проституткой, я испытал более острые ощущения.
Я поднялся.
-- Ты куда? -- удивилась она.
-- Пойду распоряжусь насчет шашлыка. Ты не против?
-- Конечно, нет. А после мы повторим, да?
-- Обязательно.
-- Будешь возвращаться, захвати мое платье и трусишки. -- Она сладко потянулась на постели.
Натянув брюки, я, насвистывая, спустился вниз, в гостиную.
Лорен сидел в кресле, кутаясь в простыню, и нервно курил. Вид у него был растерянный. Я бы даже сказал, пришибленный.
-- Старичок, я иду заказывать шашлычок, -- невольно срифмовал я, садясь напротив. -- Информируй свою царицу Тамару.
Он провел ладонью по лицу, не слыша меня.
-- Ч-черт, кажется, я перебрал. Ну и забористый у тебя коньяк!
Я весело пожал плечами:
-- По тебе не скажешь, что ты перебрал. Выглядишь как огурчик!
-- Дьявольщина... -- пробормотал он. -- Такое со мной впервые.
Я сделал вид, что не расслышал.
-- Слушай, давай вмажем еще по рюмашке? За прекрасных дам и их страстных кавалеров!
-- Попозже... -- Он встал и снова скрылся за дверьми спальни, где, как я знал наверняка, закончился только первый акт драмы.
Я с наслаждением закурил. Какое счастье -- видеть посрамление врага!
Из-за закрытой двери глухо доносился раздраженный голос Тамары -сладкая музыка для меня.
Я прошел в бассейную, разыскал в шкафчике вещи Валентины и поднялся наверх. Мое биополе по-прежнему было направлено на Лорена. Эту пьесу я намеревался довести до конца.
Валентина, все еще обнаженная, сидела перед зеркалом, разглядывая свое отражение.
При моем появлении она повернула ко мне сияющее лицо и провела по мочкам своих ушей, где уже красовались подаренные сережки.
-- Вадик, ну скажи, что теперь я стала еще красивее!
-- Ты восхитительна. -- Я протянул ей одежду. Она повесила платье на спинку кровати и, покачиваясь на стуле, призывно посмотрела на меня:
-- Хочешь еще?
Откровенно говоря, я не отказался бы. Но вот-вот должен был начаться заключительный акт то ли драмы, то ли комедии, и я, как автор, не хотел его пропустить.
-- Хочу, но нас ждут внизу.
-- А-а... наши влюбленные... -- Она неспешно принялась расправлять платье. -- Послушай, мой благоверный на следующей неделе уматывает в командировку. Я смогу оставаться у тебя на ночь. Хочешь?
-- Конечно.
Мы спустились вниз как раз к финальной сцене.
Дверь спальни резко распахнулась. Оттуда выскочила Тамара, закутанная в простыню и злая как мегера. Она взяла со столика сигарету, поднесла ее к губам, но тут же отшвырнула далеко в сторону.
-- Шашлычок уже маринуется, -- радостно сообщил я.
Тамара не ответила. Взрыв назревал.
Появился Лорен. Он пытался улыбаться, но это получалось скверно. Взяв сигарету, он долго чиркал зажигалкой.
-- Друзья! -- воскликнул я. -- Не пора ли нам продолжить? Лорен, наливай! Он тяжко вздохнул:
-- Что-то я сегодня не в форме...
-- Надо меньше таскаться по бабам, если имеешь дело с порядочной женщиной! -- сорвалась Тамара. -- Тогда всегда будешь в форме!
Валя удивленно вскинула голову. Все еще поглощенная созерцанием сережек, она проглядела перемену в поведении приятелей.
-- Это я-то таскаюсь?! -- вспылил Лорен. -- Да я уже полгода ни на кого другого не смотрю! Скоро совсем евнухом заделаюсь.
-- Полгода?! -- яростно выкрикнула Тамара. -- Думаешь, не знаю, что ты регулярно трахаешься с Валькой?! За дурочку меня держите?!
-- Тамара, как тебе не совестно... -- сощурилась Валентина, великолепно разыгрывая искреннее возмущение.
-- Заткнись, сучка!
-- Ну, знаешь, милая... Придержала бы язычок. На самой клейма негде ставить.
Да-а... Блестящей получилась концовка. Я, признаться, и не надеялся на подобное. Как автор, я мысленно аплодировал себе.
-- Твари! -- бушевала Тамара, впадая в транс. -- Они еще меня же упрекают, б...и! Да пошла ты подальше, любимая подруга! А ты, красавчик, хрен моржовый, займись, пока не поздно, своим стерженьком! Что-то он стал у тебя слишком мягким! И не вздумай мне больше звонить! -- Она раздраженно пнула стул и опрометью бросилась к бассейну.
За одежкой, надо полагать.
-- Лорен! -- Я посмотрел на опозорившегося бонвивана. -- Беги за ней, не дай Бог, утопится.
Мрачнее тучи, он проследовал за любовницей (бывшей?).
Валя подошла ко мне и легким движением взъерошила мои волосы.
-- Тамара -- истеричка. Да и фантазерка к тому же. Все, что она сказала о нас с Лореном, -- выдумка. -- Ее чистые глаза излучали трогательную невинность. -- Завтра сама прибежит извиняться. Но мне ее заскоки уже осточертели. Знаешь, Вадик, а пусть они оба проваливают ко всем чертям со своей любовью! Хочешь, останусь на ночь? Дома будет скандал, но я останусь. Хочешь?
Нет, я уже не хотел. Я призвал биополе, возбудив у Валентины страстное желание позаботиться о несчастной подруге.
В комнату вновь ворвалась Тамара и решительно остановилась возле меня.
-- Отвезите меня в город!
-- Томочка, я бы с удовольствием, но дальше первого поста ГАИ мне не уехать.
Она едва не испепелила меня ненавидящим взглядом.
-- Вы тут все заодно! -- Ее губы прыгали. -- Дай Бог, чтобы этот дом сгорел! Чтоб он провалился сквозь землю! Чтобы его разорвало!
Она круто развернулась на каблучках и быстро выбежала, громко хлопнув дверью.
-- Валя! -- Я пристально посмотрел на недавнюю партнершу. -- Ее нельзя оставлять одну. Видишь, в каком она состоянии? Вот деньги на такси.
-- Кажется, ты прав. -- Она взяла деньги, горячо поцеловала меня в губы, затем сунула в руку бумажку: -- Мой телефон. Позвони, когда захочешь.
-- С удовольствием, милая.
Когда она вышла, я смял бумажку и бросил в пепельницу.
Лорен сидел будто пришибленный мешком.
-- Не переживай, -- философски изрек я. -- Завтра помиритесь.
-- Да при чем здесь Тамара! -- воскликнул он. -- Первый раз со мной такое, понимаешь?!
-- Послушай, Лорен, не делай трагедии из пустяка.
-- Хороши пустяки!
