Владимир Михановский - Тобор Первый (авторская версия)
– Ах ты, господи! – воскликнул Суровцев. – Ну, беги, скачи, прыгай, или, если тебе понятней, перемещайся в учебный центр с максимально возможной скоростью!
– Но мое задание…
– Всю ответственность я беру на себя, серия РМ, – поспешно перебил Суровцев. Что-что, а обращаться с белковыми системами он умел.
Машина тут же скакнула вперед, да так, что Иван едва удержался, обхватив шею-башню. Голова чудища, пригнувшись, извивалась меж стволов, как бы прокладывая путь.
Да, белковую машщу узкой специализации конструкторы и биологи отнюдь не предназначали на роль скаковой лошади. Истину эту Суровцев постиг с первых же секунд. Его жутко трясло, а ветви деревьев, как Иван ни изворачивался, прячась за мощную шею, пребольно хлестали его.
Вскоре лес начал редеть, и наконец показалась поляна, за которой, облитый разгоревшимся рассветом, белел знакомый коттедж.
– Стой, серия! – велел Суровцев, и аппарат послушно остановился.
Суровцев спрыгнул с платформы на траву, прихваченную утренним инеем, и побежал к дому, махнув рукой машине, чтобы возвращалась в лес.
До восьми оставалось совсем немного.
Дверь в комнату Акима Ксенофонтовича оказалась прикрытой. Суровцев осторожно постучал в филенку – пластик скрадывал звук, потом подергал ручку – дверь не поддавалась. Он переметнулся к окну, заглянул в комнату. Аксен резметавшись спал на диване. Клетчатый плед сполз на пол.
Видимо, Петрашевский лег спать совсем недавно – на тумбочке в изголовье еще дымилась чашка чаю или кофе.
Суровцев забарабанил в окно, но Аким Ксенофонтович даже не пошевелился.
Тогда Иван обернул руку курткой и высадил стекло. Осколки со звоном посыпались внутрь, на пол комнаты. Он перелез через подоконник, подошел к постели и затряс Акима Ксенофонтовича за плечо:
– Вставайте, шеф!
Петрашевский никак не мог прийти в себя, и Суровцев понял, что нужно любыми средствами как можно быстрее вывести его из этого состояния. Иначе Аким Ксенофонтович просто не сумеет сразу воспринять цепь умозаключений и лавину формул, которую Ивану не терпелось опрокинуть на него.
– В Зеленом городке высадились космические пришельцы, – громко произнес Суровцев.
Петрашевский сел.
– Голубчик, глотните воды… – сказал он сиплым после сна голосом, протирая глаза.
«Клюнуло! – отметил Суровцев.
– Я на одном из пришельцев только что приехал сюда верхом, – продолжал он.
– Разве вы не спали в соседней комнате?
– Я всю ночь провел в тайге.
– Ясное дело, в тайге, где же еще? А я за расчетами, только бесплодными… А сейчас, батенька, идите-ка к себе и отдыхайте как следует, поскольку спешить нам, увы, некуда. Вы переутомились, на вас лица нет…
– Вот-вот, переутомился! В этом самом переутомлении – вся суть!..
Иван схватил Петрашевского за руку и выпалил:
– Аким Ксенофонтович! Вчерашней загадки Тобора больше не существует!..
Петрашевский посмотрел на его взволнованное лицо и произнес:
– Ну-ка, голубчик, давайте по порядку. Да поживее.
Суровцев вытащил из кармана калькулятор и, перемежая рассказ формулами, вызываемыми на мембране счетно-решающего устройства, принялся излагать свое открытие.
Аким Ксенофонтович сосредоточенно слушал, опустив босые ноги на пол. Поначалу он поглядывал на своего молодого заместителя скептически, заполняя своим скептическим «гм-гм» каждую паузу, однако быстро проникся железной логикой вывода и, кргда Иван умолк, воскликнул:
– Когда вы это успели?
– Ночью.
– Да тут на добрую неделю кропотливой работы, и то, если знать основную идею!
– Ее-то я и угадал.
– А как именно, простите?
– Мне помог четвертый закон Ньютона.
– Но у Ньютона только три закона… – растерянно проговорил Петрашевский.
– Так и я думал до недавнего времени.
Шеф погрозил пальцем:
– Не морочьте голову, Ваня.
После чего, не мешкая, включил экран видеофона. Когда глубина его налилась пульсирующей грозовой синью, Петрашевский нажал клавишу всеобщей связи и медленно, как показалось Суровцеву, чуть театрально произнес:
– Всем, всем, всем!.. Испытания Тобора возобновляются. Всех, имеющих отношение к экзамену, попрошу срочно собраться в сферозале.
Дав отбой, Аким Ксенофонтович подмигнул Суровцеву:
– Ну, теперь ждите бури!
Он не ошибся. Иван не успел себя хоть чуть-чуть привести в порядок после ночных приключений, как на экране показалось нахмуренное лицо Коновницына.
– Что это значит, Аким Ксенофонтович? – спросил он. – Вы нарушаете наш договор.
– Выслушайте меня…
– Мы почти всю ночь общались, – раздраженно перебил Коновницын. – И, хотя с трудом, но выработали единую точку зрения. Что же вы делаете?
– У нас появились новые данные, связанные с Тобором. Мы выяснили, почему вчера он вел себя так странно.
– С потолка они, что ли, свалились, новые данные? – резко перебил Коновницын.
Чем больше волновался Коновницын, тем спокойнее становился Петрашевский.
– Почему с потолка? В окно влетели, – ответил он, бросов при этом взгляд на выбитое стекло.
– Мне не до шуток.
– Я никогда в жизни не был так серьезен, Сергей Сергеевич, – покачал головой Петрашевский. – И советую поторопиться. А то все хорошие места в зале займут.
– Данные убедительные?
– Встретимся – расскажу.
– Вы хоть понимаете, Аким Ксенофонтович, какую ответственность берете на себя? – воскликнул Коновницын.
– Как не понимать.
– Еще вопрос: разве ваши сотрудники входили ночью в контакт с Тобором?
Петрашевский улыбнулся.
– Нет, конечно, – сказал он. – По положению, любой контакт с белковой системой во время экзамена исключен.
– В таком случае, какое значение могут иметь все ваши новые данные? Изъяны-то у Тобора остались.
– В том-то и дело, что нет. Сегодня перед нами должен предстать Тобор, которого вы, Сергей Сергеевич, не узнаете!
– Ну, знаете это уж мистика получается! И все-таки очень хочется вам поверить…
Слушая торопливую перепалку двух корифеев биокибернетики, Суровцев представил себе, как в эти самые минуты на улицах, площадях, просеках, учебных полигонах, в лабораториях, библиотеках, аудиториях, – по всей огромной территории, именуемой Зеленым городком, – собираются перед экранами инфоров группы возбужденных и недоумевающих людей.
Еще бы! Ведь сейчас в руках их двоих – судьба детища института, Тобора, которым городок жил и гордился не один год.
Когда экран погас, Петрашевский с кряхтением нагнулся и принялся шарить под диваном.
– Что вы ищете? – спросил Суровцев.
– Что, что… – проворчал Аким Ксенофонтович, продолжая искать наощупь. – Где-то туфли тут были.
![Владимир Михановский - Гостиница «Сигма» [Сборник]](/uploads/posts/books/82491/82491.jpg)
