Андрей Щупов - Выхожу один я на рассвете
- У меня, Сем, не сын, у меня - хуже. Рекитиры обложили.
- Тебя?
- Меня. Потому и денег пришел просить. Муж одной подруги чуть не застукал на адюльтере.
- На ком, на ком?
- Не изгаляйся, мне не до шуток.
- Ладно... Чей муж-то? Людкин, что ли?
- Да нет, Риткин... - Я коротко посвящаю Семена в свою нехитрую историю. Он сумрачно слушает и почесывается. Желтые ногти не пропускают ни единого места. Семен называет это творческим зудом. Чем больше, значит, зудит, тем более мощный у человека потенциал. А если ничего не чешется и голова не болит, так это зряшное существование. Пустоцвет и все такое.
- Да, Тема... Крыша тебе нужна, - наконец изрекает Семен. Крепкий надежный шифер.
- Где же его взять?
- Взять-то несложно, только и отдавать придется. Можно, конечно, позвать Мишу-Вампира, только ему обязательно группу крови нужно знать. Что попало он, гад, не сосет. Какая там кровь у Риткиного мужа?
- Откуда же мне знать?
- То-то и оно. Опять же, Мишка оплаты потребует.
- Кровью?
- Чем же еще! Если резус-фактор положительный, то пять литров, а отрицательный - и поллитра хватит.
- У меня столько не наберется.
- Не в этом дело. Я бы помог, если что. У меня, знаешь, какая кровь! Эх, Тема, такую кровь, как у меня, даже в Голливуде не найдешь!.. Другое плохо. Ненадежный Мишка партнер. Все больше по женщинам работает. Говорит, у них слаще.
- Врет, наверное?
- Конечно, врет! Как это слаще! От шоколадок, что ли?.. Семен на минуту задумывается. Наконец, очнувшись, бедово встряхивает головой. - Ладно, Тема, не все потеряно!
- Что-нибудь родил?
- А то! Классовую-то ненависть отменили, так? Значит, межнациональная теперь пойдет. С ней покончат, - религии схлестнутся.
- Это ты к чему?
- К тому, что без ненависти у нас никак не получается. А коли так, то щит добрый всегда пригодится. - Семен снова трясет головой, с любопытством разглядывает облако ниспадающей перхоти. - Эвона ее сколько! Вот бы падала на стол и в золото обращалась.
- Тогда ты был бы миллионером.
- Да уж... Тогда бы я тебе не три тысячи, а десять одолжил. А то и вовсе подарил. - Семен удовлетворенно кивает. - Ладно... Есть у меня один вариантец!
- Что за вариант?
- Петя швейцар. Я тут как-то болтал с ним о том о сем. По-моему, самый подходящий мужик. Можно его попросить.
- Петю?
- Ну да. Видал его кулачища? Как четыре моих. И служил в каком-то горячем многоточии. На вертушках в горы забрасывался. Чем не крыша?
- Так-то оно так. Только ты ведь знаешь, что говорил Гете. У швейцара нет героев.
- Швейцар, Тема, швейцару рознь. У Пети герои есть. Даже целых два. Во-первых, Арнольд Шварценеггер, а во-вторых, Юра Шевчук из ДДТ. Но главное, - Семен хитро улыбается, - швейцары - они как солдаты. Всегда мечтают о генеральских погонах и маршальских звездах. Да ты и сам сейчас убедишься...
***
Не проходит и минуты, как к нам подсаживается бронтозавр Петя. Стул под ним жалобно потрескивает, и на всякий случай Петя придерживается руками за столик. Семен знакомит нас и коротко повествует о моей проблеме. Петя, надо отдать ему должное, в суть вникает с воодушевляющей быстротой. Мужик он мощный и при этом явно не глупый. При этом - на лбу и загривке у него примерно равное количество складок, что тоже показатель не самый плохой. После рюмочки дешевого коньяка в недешевой бутылке, он указывает на меня мускулистым пальцем.
- Я видел, ты хозяину картинки рисовал. С фифами. Они действительно чего-то стоят?
- Во, загнул! - Сема хлопает себя по колену. - Это же искусство, Петя! Понимать надо! Не просто стоят, а очень даже стоят! Искусство - оно даже не в долларах оценивается, а в фунтах стерлингов.
- Хмм... А в долларах почему нельзя?
- Потому что в сравнении с фунтом доллар такой же деревянный, как наш рубль. Ты думаешь, у Арнольда дома блины от штанги по стенам развешаны? Гантели с гирями? Черта-с два! Картины у него висят! В спальне - Модильяни, в холле Пикассо, на кухне - натюрморты с голландскими помидорами. Все почему? Потому что это престижно, потому что в среде миллионеров это считается высшим шиком.
- Шиком, говоришь? - Круглое лицо Пети слегка розовеет. Он сосредоточенно думает, в рассеянности сворачивает штопором мельхиоровую вилку.
- Видал? - Сема вырывает у него из рук вилку, сует мне. Это даже не шифер, это много круче!
- Какой шифер?
- Мы о своем, Петя, не обращай внимания.
- Ладно... - Цедит швейцар. - Только предупреждаю сразу: у меня расклад чистый, и рейтинга я терять не хочу.
- Какие потери, Петя! - Семен прижимает пятерню к груди. - Мы же путные люди!
- Мне важно предупредить. - Добродушно басит Петя. Потому как ты мне приоритет дай, уважение сделай, тогда я подумаю.
- Так и мы ведь о том же! Только скажи, мы тебе и рейтинг и паблисити сварганим.
- Только чтобы мимоходом и без хиппишу.
- О чем речь!
- Тогда будет и маза.
- Значит, бартер?
Петя кивает.
- Одну картинку типа авансом - навроде вступительного взноса, а дальше по обстоятельствам.
- Я ведь сразу говорил, - чирикает Сема, разливая коньяк, - Петя - не жлоб, он такие вещи понимает. Это новые за пару баксов без штанов на проспект гулять выйдут. А Петр - свой исконный!
- Послушай, Петь, - я слегка растроган и чувствую, что со своей "крышей" должен быть предельно честен. - Картину я тебе, конечно, изображу, только ты тоже пойми, это не пьяный фуфел из подворотни. У него только частных магазинов - штук десять по городу.
- Ну, положим, парочка киосков у меня тоже имеется. А магазины - что ж... Значит, есть что терять.
- Но десять магазинов...
- Десять магазинов, - внушающе произносит Петя, - это десять подствольных гранат. Всего-навсего.
- А охрана? У него одних бойцов - десятка четыре!
- Полтора взвода, значит? - Петр переводит количество боевиков в понятные ему единицы, и глаза швейцара все более разгораются мрачноватым блеском. - С вертушки одним плевком положить можно. Охрана - это еще не бойцы.
- Ты, главное, скажи, на кого ссылаться! - Тормошит швейцара Семен.
- А так пусть и скажет: сержант, мол, Петр Селиванов. Особая рота спецназа сороковой армии.
Произносится это таким тоном, что мы прикусываем языки. Ясно, что посягать на сказанное - все равно что чихнуть на полковое знамя. Торжественно допив коньяк, мы жмем Пете медвежью руку и солидно откланиваемся.
Глава 10 Светить - и никаких гвоздей!..
Парни комплекции Рэмбо подлавливают меня в паре кварталов от родного дома. Скоренько и недружелюбно охлопав, прислоняют к теплому заборчику.
- Как со штрафом? Келарь скучать начинает.
- Как раз иду на почтамт.
- Это еще зачем?
- Может, перевод кто прислал.
Они не верят. Пальцем манят поближе. Я наивно шагаю вперед, и с дистанции плевка один из бритоголовых посылает свою правую кувалду мне в лоб. Я уклоняюсь ровно настолько, чтобы наткнуться на кулак его приятеля. Из глаз сыпятся искры.
