Уолтер Уильямс - Престарелый рок
— Не откажетесь ассистировать мне в карточном фокусе? — спросил он.
— Здесь? — удивился Джозеф Боб. — Впрочем, как пожелаете.
— Может быть, вон там, за столом, около этого… чего-то вроде дерева.
— Это ясперианская капустная лиана.
— Правда? Вот она какая, оказывается.
Майджстраль и князь сели лицом к лицу, и Дрейк, достав колоду, открыл карты перед князем:
— Будьте добры, укажите карту.
Джозеф Боб указал на четверку «кораблей». От радости у Майджстраля перехватило дыхание. Он сложил карты, перетасовал и подал колоду Джозефу Бобу:
— Найдите вашу карту, пожалуйста.
Джозеф Боб принялся искать в колоде четверку «кораблей», но не нашел.
— Пересчитайте карты, пожалуйста.
Джозеф Боб подчинился. Остальные, с любопытством склонившись к столику, считали вместе с князем.
— Тут только шестьдесят три, — сообщил Джозеф Боб. — Четверки «кораблей» не хватает.
Глаза Майджстраля полыхнули зеленым огнем.
— Может быть, — сказал он, — недостающую карту вы найдете в левом внутреннем нагрудном кармане камзола.
Джозеф Боб на всякий случай залез в карман и выпучил глаза: в руке его была четверка «кораблей».
— Вы все время сидели с другой стороны столика, — пробормотал он. — Как же вы это сделали?
«Сразил наповал», — подумал Майджстраль и собрал карты. Встав, он устремил взгляд на Каньон.
— Пожалуй, — сказал он, — придется поискать другое преимущество.
— Не понимаю зачем, — пробормотал Джозеф Боб и прижал кончики ушей от удивления. — Ведь все преимущества на вашей стороне.
До самого вечера флайер летал по Каньону, приземляясь в разных местах. Путешествие завершилось коктейлями и легкой закуской в Красной пещере. Затем флайер вернулся в поместье, где Роман помог Майджстралю переодеться к обеду.
Роман ощутил жар и легкое покалывание точно посередине своей широкой спины — в том месте, которое он никак не мог почесать. Весь день его знобило. Фантомный зуд вспыхивал в разных местах, и стоило хозалиху почесаться, как тотчас появлялась плешь.
Он пережил подобное уже раз двадцать с лишним и прекрасно знал, что это означает. Ему предстояла линька.
Роман ненавидел линьку. Она всегда давалась ему с трудом, и всякий раз он выходил из строя на несколько недель. Даже то, что с каждой линькой он становился старше на год, не добавляло ему радости.
«Еще год, — мог бы подумать он, — на службе у Майджстраля. Еще один год в должности помощника вора и вышибалы, которому время от времени приходится кому-то ломать ноги, да еще отвечать за все в полной опасностей жизни».
Он мог бы так подумать, но был слишком дисциплинированным, слишком хозалихом и даже в мыслях не смел критиковать своего работодателя. Единственное, что он порой себе позволял, так это возмущенное биение диафрагмы.
— Приятно провели день, сэр? — спросил он, одевая хозяина.
— Весьма неплохо. — Майджстраль глянул на Романа через плечо. — Под мышкой не так туго, будь добр.
— Хорошо. — Слуга немного распустил шнуровку.
— Ты отсутствовал вчера вечером, — отметил Майджстраль.
— Сожалею, что не вернулся вовремя, чтобы помочь вам раздеться, — извинился Роман. — Я забылся.
Дрейк проверил, легко ли дотягивается рука до лацкана, и сунул пальцы в потайной кармашек.
— Надеюсь, ты хорошо провел время, где бы ты ни был.
— Я был в библиотеке, сэр.
— О! — удивился Майджстраль. — Полагаю, ты получил удовольствие от чтения.
— Я читал книгу по истории, сэр, — ответил Роман. — Очень интересно.
Роман рассчитывал этим заявлением положить конец расспросам Майджстраля. У него, как и у герцогини, имелся собственный план, который разрабатывался не один год и касался Майджстраля.
Прошлым вечером в римской библиотеке Роман обнаружил неопровержимое доказательство, способное помочь ему завершить задуманное. Пока он хранил это от хозяина в тайне.
Роман подал Дрейку пистолет, который тут же исчез в потайной кобуре под мышкой, после чего Майджстраль вышел и спустился по лестнице в столовую.
Радуясь тому, что остался один, Роман подошел к пульту вызова слуг и вызвал робота, чтобы тот пришел и почесал ему спину.
Обед протекал в приятной беседе. Карточных фокусов Майджстраль не показывал — если непрестанно всех удивлять, в конце концов рискуешь стать предсказуемым, если не скучным. Кроме того, эффект от дневного представления вполне удовлетворил его.
После обеда Джозеф Боб Младший и Арлетт затеяли в гостиной игру в пневмодротики, а Майджстраль подошел к стеллажам с книгами. Тут стояло много исторических и биографических фолиантов, посвященных членам княжеского рода. Дрейк перелистал одну из таких книг — она касалась знаменитого «Скандала с прослушиванием», потрясшего Империю лет за десять до Мятежа, и той роли, которую сыграл тогдашний Младший. Майджстраль обнаружил на полях карандашные пометки. Они являли собой буквы человеческого алфавита «Л» или «НЛ», после которых временами стояли восклицательные знаки.
Дрейк дождался удобного момента и спросил Джозефа Боба о том, что означают эти знаки. Джозеф Боб заглянул в книгу.
— О, это рука моего деда, — объяснил он. — Он таким образом комментировал все исторические книги. «Л» означает «ложь», а «НЛ» — «наглая ложь».
Майджстраль улыбнулся.
— Понятно, — сказал он. — Спасибо.
Когда Дрейк вернулся к стеллажу, к нему подошла герцогиня Боннская, шурша лиловым платьем, которое удивительно сочеталось с ее фиалковыми глазами.
— Майджстраль, — сказала Роберта. — Я хочу пригласить вас подняться вместе со мной и Куусиненом наверх на минуточку. Там есть кое-что, что вас заинтересует.
— Конечно, ваша милость. — Майджстраль закрыл книгу и поставил на полку.
Ощущая легкое любопытство, как и положено после сытного и вкусного обеда, Майджстраль последовал за герцогиней. Поднимаясь по лестнице, он почувствовал в ногах тупую боль и решил, что это следствие утренней верховой прогулки. Декольте Роберты открывало спину, и Майджстраль в очередной раз залюбовался игрой теней.
Роберта прошла по коридору мимо собственных комнат и открыла следующую дверь. Майджстраль вошел следом и остолбенел. Куусинен чуть было не налетел на него сзади.
Первое, что пришло Майджстралю в голову: на сей раз Кончита Спэрроу действительно превзошла себя — не только уволокла неведомо откуда здоровенный криогроб, но ухитрилась протащить его под носом охраны Джозефа Боба и спрятать в комнате, — но потом он узнал бронзовые завитушки по краям, нахмурился и шагнул к комнату. В его ушах зазвучала музыка тревоги.
Подле гроба восседала тетушка Батти, удобно устроившись в кресле-качалке в углу и обложившись рукописью. По всей вероятности, появление гроба ее нисколько не удивило, как и всю свиту герцогини.
