Эдуард Кондратов - Десант из прошлого
Вот и сегодня, проходя по институту, Андреев то и дело кивал налево и направо — день был не жаркий, но душный, и курильщиков набралось в избытке.
— У себя? — отрывисто спросил Андреев, переступая порог приемной.
Рыхлая немолодая женщина, нависшая над пишущей машинкой, колыхнула плечами и только потом взглянула на посетителя.
— Сначала — «здравствуйте», — сказала она брюзгливо. — Юлиан Георгиевич пишет доклад. Просил не беспокоить ни в коем случае. Завтра коллегия.
— Да-да… Коллегия… — быстро пробормотал Андреев. — Вот именно — завтра… А мне нужно сегодня.
Бросив плащ на спинку стула и не обратив внимания на протестующий жест секретарши, он направился к внушительной двери, отделанной светлым пластиком.
Круглолицый плотный человек со старательным зачесом, который все же не мог скрыть лысины, вежливо закивал входящему в кабинет Андрееву.
— Очень кстати, Александр Михайлович, очень кстати. Здравствуйте. Чудесно, что вы пришли. Я сам хотел вам звонить, но…
Директор института со вздохом кивнул на стопку исписанных бумаг.
Андреев знал истинную цену этим «кстати» и «чудесно». Он был уверен, что Юлиану Георгиевичу Репетильцеву неприятен его визит. И потому начал без обиняков:
— Кстати или некстати — неважно. Я не мальчишка, извините. Не могу, а точнее — не хочу больше тешиться посулами, Юлиан Георгиевич. Мне надоел этот вежливый туман — ни да ни нет, ни за ни против. Одни реверансы. Я не проситель и пришел не в благотворительную организацию. Хочу знать, когда решится вопрос с экспедицией. И будет ли она вообще. Мне нужен вполне определенный и четкий ответ. Сейчас, а не завтра и не на той неделе.
Директор снова вздохнул и медленно потер пальцами высокий чистый лоб:
— Ну вот, вы сразу и в атаку, — сказал он дружелюбно.
* * *Старинные часы заурчали и звонко пробили пять раз. Секретарша, дремавшая за столиком с телефонами, оживилась, привычным движением набросила чехол на машинку и принялась укладывать в сейф папки с бумагами. На уходящего Андреева она даже не взглянула, только покосилась: не забыл бы, чего доброго, плащ.
…Выйдя из института, Александр Михайлович зябко поежился: унылый дождик зарядил не на шутку, пожалуй, до ночи. С отвращением посматривая на затянутое небо, Андреев нахлобучил плащ, поднял воротник и направился к очереди, тоскливо мокнущей на троллейбусной остановке. На такси в час пик рассчитывать было нечего. Пристроившись в хвост, он полез было в карман за журналом, но вовремя передумал, нахохлился и стал ждать.
Троллейбус не показывался долго. И Андреев ждал, мысленно перебирая детали разговора с директором. Итак, синицу в руки он заполучил — хоть специальной экспедиции и не будет, впадины от него никуда не денутся. Пусть это зовется командировкой — пожалуйста, как угодно. «Возьмите парочку ассистентов, приборы — ищите на здоровье». Что ж, золотые слова, многоуважаемый Юлиан Георгиевич. Только бы…
— Товарищ Андреев…
Он вздрогнул: Инга.
Она стояла в десяти шагах от него, около заплаканной витрины, чуть откинув назад черный зонт. Ироническое «товарищ Андреев», равнодушные глаза — все напускное. «Знает», — с досадой подумал Андреев.
Он направился к Инге — ни быстро, ни медленно — подчеркнуто спокойно. Она не стала ждать, когда он приблизится, повернулась и тихонько пошла в сторону набережной. С минуту они шли молча, старательно обходя лужи.
В груди Андреева шевельнулось раздражение: ситуация из мелодрамы, повесть о бедных влюбленных. Взял девушку за локоть, повернул к себе лицом.
— Что с тобой?
Она высвободила руку, спрятала под косынку светлую прядь. Большие, чуть навыкате глаза смотрели отчужденно.
— Давай-ка лучше о тебе. Это интереснее, — сказала она небрежно.
— Вот что, — строго сказал Андреев. — Так дело не пойдет. Выкладывай, что случилось?
Инга заставила себя усмехнуться.
— Сегодня видела Костю Феличина, — произнесла она. И умолкла.
— И что? — нетерпеливо качнул головой Андреев, чувствуя, что его опасения подтвердились.
— И то! От него узнала об экспедиции. От него — не от тебя. Оказывается, ты с этой идеей носишься уже месяц, если не больше. И уже людей подбираешь. А я ничего не знаю. Я, твой первый ассистент. Твоя, извини за банальность, правая рука. Я, конечно, понимаю, почему ты молчишь: не хочешь, чтобы напрашивалась. Разве не так?..
Андреев пожал плечами.
— Как тебе сказать… Собственно, никакой экспедиции не будет. Скорее командировка…
— Ты едешь один? — в упор спросила Инга.
— Н-нет, почему же… — Андреев замялся. — Институт арендует на месяц суденышко. Со мной будут два-три ассистента — и все. Минимум аппаратуры…
— Не понимаю, — досадливо перебила Инга. — Если поедут ассистенты, то и я ведь ассистент.
— Нет. — Андреев упрямо тряхнул головой. — Не нужно. Ты поразмысли и поймешь, что я прав.
Инга не отозвалась. Сведя брови, о чем-то думала. Потом вскинула темные глаза на Андреева, и тому показалось, что в них промелькнула усмешка.
— Александр, — сказала она, — признайся, если б мы не были с тобой… Ну, были бы просто сотрудники, ты бы взял с собой ассистента Горчакову?
Андреев поморщился.
— Хорошо, не отвечай. Я сама знаю, что это так. И еще знаю, что ты напрасно… как бы сказать… дуешь на воду. Что скажет княгиня Марья Алексеевна, да? Боишься кривотолков?
— Не боюсь, а не хочу! — хмуро возразил Андреев.
— Так вот. — Голос Инги напрягся, стал злым. — Во-первых, я тебе не любовница и вообще в этом плане никто. Во-вторых, не забывай, что я пишу кандидатскую. И поездка нужна мне именно по этой причине. И в-третьих, я не только не намерена вешаться вам на шею, доктор Андреев, но буду страшно довольна, если мы с вами будем поддерживать только деловые отношения. До свиданья, Александр Михайлович, мне пора…
Инга повернулась и быстро пошла по залитому водой тротуару к остановке. Никто из пассажиров троллейбуса не заметил ее слез — от дождя все одинаково мокролицы. И только интеллигентный старичок, рядом с которым она села, несколько раз подозрительно покосился на расстроенное лицо симпатичной девушки.
Глава III
БРЭГГ УХОДИТ ОТ ДЕЛ
— Сэр, к вам пришли!
Томас просунул голову в окно оранжереи, осмотрелся: видимо, мистер Брэгг отошел к главному аквариуму, в дальний конец. Выйти из оранжереи незамеченным он не мог — Том подстригал газон неподалеку от двери, увидел бы.
Он обернулся к гостю: одну минутку. Сложив ладони рупором, крикнул во всю мощь молодого голоса:
