Людмила Стрельникова - Метаморфоза
Далее всё прошло благополучно, бельё приобрело свежий вид и вновь вернулось в сумку.
Возвращаясь домой, он воспользовался общественный транспортом. «Посижу, отдохну после стирки», — решил Евгений, заняв свободное место на сиденье.
Через две остановки в автобус вошла молодая дама с ребёнком. Рядом с Евгением сидел молодой человек. Евгений не двинулся с места, твёрдо помня, что первым уступает своё место мужчина, а он пока — женщина. Дама продолжала стоять, одной рукой держа ребёнка, второй прочно вцепившись в поручень. Это была молчаливая атака. Секундное психологическое давление — и молодой человек, не выдержав, встал и предложил:
— Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо, — поблагодарила женщина и заняла освободившееся место рядом с Евгением.
«Как хорошо, что я женщина, — облегчённо вздохнул Евгений, — хоть тут воспользуюсь своими преимуществами», — и он с наслаждением вытянул ноги, пытаясь полностью насладиться сидячим местом. Оказывается, вокруг шло постоянное деление мира на мужское и женское, чего он раньше никогда не замечал. И только сменив пол, он увидел, какими преимуществами пользуются одни и какими — другие, какие недостатки у слабого пола, и какие — у сильного, из чего сделал вывод, что истина познаётся в сравнении.
Домой он вернулся отдохнувшим. Когда он вошёл в гостиную, первое, что увидел, — спину Валентины, голова ушла в корпус телевизора, и оттуда раздавались подозрительные бряцающие звуки, по которым можно было судить, что что-то от чего-то отрывают.
— Ты что делаешь? Мы же за него не весь кредит выплатили, — завопил супруг.
Хорошо, что в данный момент он был женщиной, и ему дозволялось брать высокие ноты, не роняя собственного достоинства.
Валентина в свою очередь ответила спокойно и сдержанно, не роняя мужского достоинства:
— Наш телевизор невозможно смотреть — сплошные полосы по экрану.
— Так это же, наверно, из-за антенны.
Валентина почесала затылок, подумала и согласилась:
— Ладно, проверю и антенну, — и снова с головой ушла в телевизор.
— Как хорошо, что у нас нет автомобиля, — утешил себя Евгений.
— Чего, чего? — переспросила жена. Внутри послышался грохот, какие-то детали посыпались вниз.
— Я говорю: хорошо, что у нас нет автомобиля, — громко повторил супруг, — нам бы он обошёлся за двойную цену.
— Ты на что намекаешь? — голова жены опять выросла на плечах.
— Я напоминаю, что ты до сих пор не собрала велосипед и радиоприёмник, а уже влезла в телевизор.
— Я, может, новую вещь изобретаю, а деталей не хватает. И вообще, не ограничивай мои творческие возможности.
— А что ты всё на меня всё взвалила? — рассердился супруг. — Обед готовлю я, глажу я, убираю я. Думаешь, если большой, так мне любая нагрузка под силу?
Жена смерила его долгим взглядом и усмехнулась:
— Я была вдвое меньше, и ты валил на меня то же самое.
Супруг закусил губу и отвернулся. Выяснение отношений продолжалось и в новой форме.
Позвонили. В комнату вплыла соседка — Татьяна Сергеевна.
— Здравствуйте. Я Валентину принесла настенные часы отремонтировать. Он любит в механизмах копаться.
— Да уж, проснулась любовь к технике, — недовольно буркнул Евгений и, подойдя к соседке, взял часы, повертел и предупредил: — Только он их так вам починит, что потом ни одна мастерская в ремонт не прилет.
— Ничего, — беспечно отмахнулась соседка, — они у меня без дела висят. Пусть Валентин порезвится.
Мастер-самоучка оторвался от телевизора и тоже подошёл, к говорящим, чтобы выяснить, достаточно ли интересна для его интеллекта предлагаемая вещь. Пока он рассматривал часы, Татьяна Сергеевна не сводила с него глаз и, наконец, восторженно воскликнула:
— Как вы, однако, походите на свою сестру.
— Вам давно бы пора привыкнуть, Татьяна Сергеевна, что близнецы походят друг на друга, как две капли воды, у них даже прыщи одинаково вскакивают, — сурово заметил Евгений, которому не нравилось усиленное внимание соседки к его супруге.
— Да, вы знаете, — вспомнила Татьяна Сергеевна, — разговаривала с Варварой Ивановной, она утверждает, что у неё украли перстень, и она не знает, на кого думать, потому что никто никогда не видел, куда она его прячет. Кто же мог его украсть?
— Положила куда-нибудь и забыла. У старушки начался склероз, — возразила Валентина, оставив часы на столе и продолжив то ли ремонт, то ли ломку телевизора. В данном случае трудно было отличить одно от другого.
— Я ей сказала то же самое, — подхватила радостно Татьяна Сергеевна, — но она меня уверяет, что украли, потому что перстень у неё постоянно лежал в одном месте.
— Странно, один перстень украли и больше ничего не тронули, — пожал плечами Евгений. — Воры обычно работают с большим размахом. Нет, точно — у старушки начался склероз, и пусть она никому голову не морочит.
Однако молодые супруги рано поспешили поставить Варваре Ивановне диагноз: исчезновение перстня не относилось к случайным явлениям, а имело вполне закономерный характер и являло собой звено в цени последовательных событий, которые впоследствии коснулись и их. А пока — они жили мирно и верили, что у старушки начался склероз.
Духовное перерождение продолжалось, и мои приятели находили в себе новые и новые перемены, менялись их взгляды, менялись привычки. У Евгения, например, появилось отвращение к вину, сигаретам и беспорядку, меньше тянуло доказывать правоту кулаками, самое большее, на что он был теперь способен — это пощёчина. На пивные палатки и бары, где постоянно толкались любители горячительных напитков, глаза его не смотрели, видя в них рассадники легкомыслия и пороков. Вместо пива его тянуло на лимонад, вместо сигарет — на конфеты и вместо женщин… — на мужчин. Да, как ни странно это показалось ему на первых порах, но былой интерес к прекрасному полу, когда он не мог пропустить взглядом ни одну привлекательную девушку, полностью пропал. Мужчины тоже не вызывали особых симпатий. Евгений чувствовал себя женщиной замужней, порядочной, и поэтому вокруг были просто хорошие люди. Сами же мужчины иногда засматривались на высокую, статную девушку, но войти в контакт побаивались, с опаской поглядывая на широкие плечи и огромный кулак. В общем, Евгений стал для себя образном добропорядочности, мы не говорим — для других, потому что, как говорится, на вкус, на цвет, а, аналогично, и на критерии порядочности одинаковых взглядов не существует. Как бы то ни было, но Евгений чувствовал себя вполне умиротворённым. Правда, в одно из ближайших воскресений случилась с ним неприятность, но опять же, она только в очередной раз доказала ему, что женщиной жить спокойнее.
