Сергей Павлов - Кентавр выпускает стрелу
Проводив взглядом печальное шествие, Грабэр сказал:
— Поскольку он еще жив, я обязан передать свои функции священнику. Мы не сумеем спасти его тело и нам остается искать утешение в спасении его души.
— Оставьте, Грабэр. Мальчик безгрешен, как святая Мария. В прощении божьем гораздо больше нуждаются те, кто виновен в его гибели. Я, например… Пойдемте, док, нам нужно с вами чего-нибудь выпить.
Мелтон увлек Грабэра в диспетчерскую. Едва они переступили порог, как кто-то стремительно бросился им навстречу.
— Хэлло, Ливатес! Побойтесь бога, что с вами? — спросил Мелтон.
— Я отказываюсь работать в такой обстановке, — визжал Ливатес. — Недавно — Бен, сегодня — Артур… Какой-то хаос! Куда вы смотрите? Того и гляди, обнаружишь на своем столе урановый стержень. Скопище идиотов! Сегодня — самоубийство, а завтра какой-нибудь сумасшедший взорвет реактор! Нет, нет, не возражайте. Ноги моей больше не будет в вашем секторе, Мелтон. Я разрываю контракт.
— Я принимаю вашу отставку, Ливатес, только перестаньте орать, — сказал Мелтон и повернулся к Грабэру: — Судя по всему, док, у вас здесь скоро будет обширная практика.
— М-да… — протянул Грабэр. Он пристально смотрел вслед уходящему Ливатесу. — Этот, по-моему, тоже…
Незаметно, как тень, в диспетчерскую проскользнул Вагер.
— Хэлло, Грабэр. Вас повсюду разыскивает Эванс. Его жену постигло несчастье.
Грабэр я Мелтон переглянулись.
— Извините, Мелтон, я должен идти. Там, видимо, требуется моя помощь.
Вагер покачал головой.
— Вряд ли. Миссис Эванс укусила ее “воспитанница” королевская кобра Бекки. Разъяренное страшилище оккупировало комнату, где находится телефон, поэтому Смэдли опоздал с сообщением.
Тревожно прозвучал громкий гудок. Мелтон поднял трубку.
— Если это он, передайте, что я сию минуту буду на месте, — сказал Грабэр и торопливо вышел.
— Да, да… Он уже в пути, Смэдли.
Мелтон положил трубку и покачнулся от резкого удара в затылок.
— О, черт! — изумленно воскликнул он. — Джерри, у кого ты перенял такую дурацкую манеру здороваться?
— Это сейчас модно, — нагло ответил Вагер.
— Ах, модно! Прости, не знал. В нашей дыре так трудно уследить за всеми ухищрениями современной моды. Ты не повредил свой кулачок? — участливо спросил Мелтон, потирая затылок.
— Это тебе за Артура. Авансом…
— Даже авансом? Так… Джерри, тебе сегодня катастрофически не повезло. Я настроен удивительно миролюбиво и, таким образом, лишаю тебя удовольствия от прогулки вверх ногами по воздуху: Но не отчаивайся, может быть, как-нибудь в другой раз…
— А мне наплевать, — уверенно заявил Вагер.
— До свидания. Да, кстати, передавай привет своему наставнику. Впрочем, вот и он. Легок на помине.
В диспетчерскую вошли Брент, Фридман и Том Бишоп.
— Чем обязан? — наигранно осведомился Мелтон.
— Комиссия по расследованию обстоятельств чрезвычайного происшествия, — сухо ответил Брент и добавил: — По указанию генерала.
— Мистер Вагер, разве вы не видите, что я занят беседой с полномочными представителями верховной власти? Немедленно оставьте помещение и постарайтесь сегодня не попадаться мне на глаза.
— Джерри, где я могу увидеть тебя вечером? — шепотом опросил Брент.
— В офицерском баре, — так же тихо ответил Вагер.
***В офицерском баре было шумно и, по-видимому, весело. Брент глазами разыскал столик, за которым одиноко сидел Вагер.
— Добрый вечер, Джерри, — сказал Брент, присаживаясь. — Вид у тебя какой-то мрачный. Ты, случайно, не болен?
— Нет. Ничего. Я сегодня чертовски устал. Жаркий был денек.
У столика вырос гориллообразный бармен и, окинув Брента плутоватым взглядом, спросил:
— Прикажете?
— Да, что-нибудь покрепче. Брэнди, например.
— Виски, — коротко бросил Вагер.
— Сию минуточку…
Бармен исчез, но спустя мгновение вернулся и ловко расставил заказ. Незаметным движением подсунул Бренту что-то завернутое в салфетку и шепотом пояснил:
— “Гавана”, сэр. Сейчас это редкость.
Брент недоверчиво хмыкнул, но сверток принял.
— Если понадобятся мои услуги, сделайте рукой вот так… — уже на ходу показал гориллоид.
— Джерри, тебе не кажется, что скоро каждая чашка бразильского кофе будет сопровождаться многозначительным напоминанием: “Большая редкость, сэр!” Да и не только кофе. Таким “клеймом” для нас будут отмечены венесуэльская нефть, чилийская медь, гватемальские фрукты…
— По мне — так хотя бы с сегодняшнего дня. Ни ты, ни я плакать не будем. Они тоже, — Вагер обвел глазами соседние столики, за которыми в самых живописных позах расположились молодые офицеры морской пехоты.
Дикий свист и восторженный рев потрясли стены бара. От неожиданности Брент вздрогнул. Он сразу разглядел виновника шального веселья. Долговязый юнец с растрепанными волосами и ярко напомаженными губами, покачивая бедрами, старательно подражал женской походке. Из-под полосатой юбки торчали худые ноги в грубых ботинках, расстегнутый френч, по-видимому, должен был изображать глубокое декольте. Юнец взгромоздился на стол и нагловатым фальцетом затянул непристойную песню. Зал разразился ураганом свиста и топота ног, отовсюду неслись одобрительны крики: “Браво, Майкл, браво! Да здравствует мисс Преисподняя!” Одарив своих почитателей сатанинской улыбкой, “мисс Преисподняя” изобразила грациозный книксен: складки полосатой юбки при этом раздвинулись, приоткрыв для всеобщего обозрения голубую заплату. Брент отвернулся. Только теперь он понял, что юбкой шута служило полотнище государственного флага.
— Тебе не стыдно, Джерри?
— С какой стати? — горько усмехнулся Вагер. — Многие из наших соотечественников используют эту тряпку для вытирания ног и не испытывают ни малейших угрызений совести. Тропп, например, готов утопить национальный символ в дерьме, для того, чтобы заменить его “Веселым Роджером”. И мытут ни при чем.
— Мы должны оказать сопротивление, а если понадобится, то и надавать кое-кому по шее, — возразил Брент. — Троппу, например…
— Заманчивая мысль… — мечтательно протянул Вагер: — Но как это будет выглядеть?
— А вот как…
Брент вырвал из блокнота лист и быстро набросал схему. Внизу, под рисунком, он старательно выписал основную формулу и размашисто крест на крест перечеркнул ее.
— Здорово! — прошептал Вагер. — Ты предлагаешь внести в схему фокусирующего устройства свои “поправки”…
— Которые позволят свести на нет ударную мощь “Кентавра”.
