Дмитрий Щербинин - Темный город
* * *
Эльга уже понимала, что ей не следует бояться этих волков - она улыбнулась им своими побелевшими от холода, тонкими губами; погладила одного из них. Волк добродушно проурчал что-то, и вдруг подставил ей спину. Тогда Эльга, не выпуская хворост, уселась на него - в то же мгновенье этот тощий волк сорвался с места, и понес ее вперед - через ночь, через темный, пронизанный снежным ветром лес. Никогда прежде не доводилось ей передвигаться с такой скоростью - темные очертания деревьев отлетали назад с такой скоростью, что за ними даже и уследить было невозможно; зато встречного ветра не было - вообще от этого волка исходило такое тепло, такой уют, что ее голова постепенно стала клонится вниз, веки слипались... как же давно - как же ужасающе давно она уже не спала... Но тут в голове ее раздался знакомый голос: "Не спи, Эльга, не спи..." - она смогла приподнять голову, и вот увидела, как приближаются дивные, яркие огни - какая красота! какие нежные, переливчатые цвета!.. Она и забыла, что могут быть какие-либо цвета кроме темных, но теперь вот вспоминала, что когда-то, очень-очень давно уже любовалась такой красотою... Несший ее волк замедлил свой бег, и она смогла разглядеть, что приближаются они ко пню - это был целый дворец, наросты на котором изгибались в виде башенок, а из многочисленных, покрытых цветной слюдой окон, и вырывался тот самый цвет, который она приметила раньше - представилось дерево, которое стояло когда-то на этом месте - и тогда Эльга вспомнила, что и дерево это когда-то видела; вспомнила лучезарную крону, которая распахивала свои нежные объятия над ее счастливым городом... Нет - право, это было настолько несбыточно прекрасно, настолько далеко, что тут же расплывалось в туманной, обвивающей ее дымке...
Волк остановился, поднял морду, и провыл - тут же в нижней части пня-дворца стали распахиваться створки ворот, и яркий, сильный свет хлынувшего оттуда пламени на некоторое время ослепил Веронику. Она чувствовала, что волк понес ее вперед, в этот свет; она слышала гул многочисленных голосов; она улавливала запахи как разных кушаний, так и ароматы трав и цветов - которые она тоже когда-то знала, но вспомнила про их существование только теперь. И только когда чей-то мягкий голос попросил, чтобы она открыла глаза, Вероника поняла, что была с закрытыми глазами. Открыла, и прежде всего отметила, что волк уже ссадил ее, и куда-то убежал, что она стоит теперь на плотно утоптанном земляном полу, а вокруг, в отточенных, блестящих, словно лакированных стенах, горят многочисленные, живыми сердцами пульсирующие светильники. Увидела многих-многих зверей, которые одеты были в парадные мундиры, кафтаны; прекрасные, словно цветы платья... Были тут и медведи, и олени, и зайцы, и кабаны, и волки, и лисы, и белки, и куницы, и бурундуки, и маленькие суслики и мышки, и даже подслеповатые кроты, которых водили за обтянутые в черные перчатки лапки, их друзья - были здесь и рыбки; они плескались в большом аквариуме, который носил на своей спине водяной. Помимо водяного были и иные создания, о которых в городе говорили только дурное - так были там русалки, лешие, несколько старичков-лесовиков, живые пни, грибы, коряги; живые туманные стяги и болотные кикиморы, одна баба-яга, один Кощей Бессмертный, и чета ветвисторогих чертей, за которыми поспешал говорливый выводок чертят... Да кого там только не было - некоторых из этих созданий Эльга даже и не знала, как звать, но все-таки, помнила, что и их когда-то встречала. А к ней подошла кукла - большая кукла с длинными, густыми, соломенными цвета волосами; та самая кукла с которой когда-то играла еще и ее мама, и которая была единственной, и, конечно же любимой куклой Эльги в детстве.
И впомнила она тот страшный день, когда мама ушла куда-то из дому, и маленькая Эльга осталась в одиночестве. Она сидела, обнявшись со своей любимицей, а на улице пронзительно, жутко завывал ветер. Потом стало темнеть, и темнело до тех пор, пока единственное, что могла видеть девочка, это сияющие нежным синим цветом глаза своей любимицы. Потом в темноте раздался скрежет, в комнате подул, утягивая ее ледяной ветер. Она пыталась удержать куклу, но кто-то незримый дернул ее с такой силой, что Эльга осталась лежать в беспамятстве. Очнулась уже в своей кровати - рядом с ней сидела мама, и протягивало какое-то горячее варево. Тогда девочка долго плакала - не ела, не пила, совсем исхудала - переживала потерю своей куклы, как смерть близкого человека...
И вот теперь, сразу же узнав ее, Эльга радостно вскрикнула, и бросилась кукле в объятия, даже и не обратив внимания, что та даже повыше ее ростом, что облачена она в темные, траурные одеяния.
- Сестричка, сестричка... - счастливо плакала Эльга. - А я ведь чувствовала, что ты все равно в живых осталась... Как хорошо, какая счастливая встреча...
- Только, боюсь, не долгой она будет... - голос у куклы был очень печальным, казалось, вот сейчас она заплачет. - Мы собрались здесь на торжество, но мрачное это торжество... Большая тьма надвигается... Все это чувствуют...
Последние слова, кукла проговорила таким леденящим, пронзительно-отчаянным голосом, что Эльга испуганно отшатнулась (при этом еще продолжала держаться за ее деревянные, но исходящие внутренним теплом ладони). Она взглянула в глаза куклы, и увидела там боль - тут же и своей радости устыдилась, вспомнила, что сейчас, где-то в городе замерзает, обращается в тень ее мама. Тогда она оглянулась по сторонам, и поняла, что все эти звери и диковинные создания, которых она приняла вначале за счастливых, на самом то деле и печальны, и мрачны - поняла, что чаще всего в их приглушенных разговорах слышится слово "смерть"; а русалки даже плакали, своими родниковыми слезами.
- Откуда же вы знаете об этой наступающей тьме? - шепотом спросила она у куклы.
- То вестник пришел. Проедем - ты сама все увидишь...
И кукла провела Эльгу в большую залу, где происходило основное пиршество. Зала была вытянутой, и во всю ее длину вытягивался обильно уставленный яствами стол. Кукла шептала:
- Ты видела, какие голодные волки, которые тебя донесли. Так и все звери - нам не хватает еды - мы же не станем охотится друг на друга, как того хочет Зимнее время. Но сегодня, по случаю пришествия такого дорого гостя, по случаю того, что нам недолго уже осталось ждать конца, мы выставили все-то, что бережно хранили на черный день - черный день пришел...
И тут Эльга вздрогнула - ее глаза засияли, вся она вдруг так одушевилась, что, казалось, вот сейчас сорвется с места, да и взлетит, словно бабочка (кстати, в воздухе светили крылышками несколько маленьких человечков). А дело было в том, что она увидела несколько окошек, за которыми и зеленели и синели, и сияли под благодатным, щедрым солнцем поля, луга, реки, поляны из цветов, грибные леса и березовые рощи, где-то высоко-высоко в небе, среди величественных облаков плыли вольные птицы - слышалось теплое движение воздуха, ароматы тех просторов переполняли грудь. И вновь по щекам Эльги катились слезы - только это были уже счастливые, светлые слезы. Она, не отрывая взгляда от этих красот, воодушевлено говорила:
