Эдгар По - Эдгар По (биография)
Домой По возвращался точно в дивном сне, от которого он так вполне и не пробудился до конца жизни. В Джейн Стенард, "Елене" его грез, он обрел и идеал для рыцарственного юношеского поклонения, и полного сочувствия и понимания друга, на чей суд он приносил первые плоды своих поэтических усилий. Что значила для него эта женщина, дано понять
лишь одинокому начинающему поэту, боготворящему красоту.
В последующие несколько лет Эдгар часто бывал в доме миссис Стенард. Оба они были из тех наделенных исключительной глубиной и тонкостью чувств натур, что обитают духом в прекрасном и неведомом мире воображения, за дальним пределом которого простирается бескрайнее сумеречное царство безумия. Обоим суждено было в меланхолическом помрачении пересечь роковую грань, Эдгару - лишь на краткие мгновения, каждый раз возвращаясь к свету. "Елене" - чтобы до конца дней своих затеряться в сонме блуждающих там жутких теней. Между этими родственными душами тотчас возникли узы инстинктивной симпатии. Лишь на миг до того, как их разделила тьма, пальцы их сплелись, и в этом прикосновении Эдгар хотя бы однажды испытал счастье полное и безграничное.
Но хоть в мечтах, а счастлив был тогда я
И к ним пристрастье ввек не обуздаю(1),
написал он спустя три года в своей первой книге.
----------
(1) Перевод Ю. Корнеева.
Встреча эта, имевшая огромное значение для По, была поистине драгоценным даром судьбы. Соединенные в одном человеке, он нашел и первую настоящую любовь, и материнскую нежность, в которой нуждался больше всего на свете. Никто не знает, о чем они говорили, оставаясь вдвоем, однако минуты, проведенные в беседах с нею, принадлежат, должно быть, к тем редким мгновениям в жизни Эдгара Аллана По, когда в его отношениях с окружающим миром воцарялась гармония.
Их разлучила болезнь, помутившая взор "Елены" и заслонившая от нее Эдгара. Разум Джейн Стенард угасал. В апреле 1824 года она умерла в возрасте тридцати одного года. Во второй раз смерть, столь часто вторгавшаяся в судьбу По, отняла у него дорогое существо.
Существует предание, что По нередко приходил на ее могилу, подтвержденное признанием, которое он сделал другой Елене много лет спустя. Горе, причиненное ему этой утратой, было столь велико, что не осталось не замеченным даже мало знавшими Эдгара По людьми. То была самая высокая и прекрасная любовь, когда-либо жившая в человеческой душе. Надпись на надгробном камне, под которым покоится прах Джейн Стенард, теперь почти уже не видна, однако в памяти потомства останется навеки другая эпитафия:
К ЕЛЕНЕ
Елена, красота твоя
Мне - словно парус морякам,
Скитальцам, древним, как земля,
Ведущим корабли в Пергам,
К фригийским берегам.
Как зов Наяд, мне голос твой
Звучит за ропотом глухим
Морей, ведя меня домой,
К сиянью Греции святой
И славе, чье имя - Рим.
В алмазной раме у окна
Вот ты стоишь, стройна, как взмах
Крыла, с лампадою в руках Психея! - не оставь меня
В заветных снах!(1)
----------------
(1) Перевод Г. Кружкова.
Глава шестая
К тому скорбному дню, когда "Елена" отправилась к своему последнему пристанищу, в калейдоскопе времени пронеслось уже более трети лет, отпущенных судьбой Эдгару По. Живой, впечатлительный подросток быстро превращался в еще более впечатлительного молодого человека, обогнав в развитии большинство своих сверстников, - по всем свидетельствам, он казался в это время физически и духовно старше своих лет. И история жизни его родителей, и воспоминания современников заставляют предположить, что его характер и темперамент обнаруживали себя в проявлениях ранних и бурных, но весьма скоротечных. Он был точно факел, пылающий на ветру жизни и отзывающийся на каждый его порыв вспышкой столь сильной и яркой, что очень скоро сгорает без остатка. На протяжении следующих нескольких лет ему предстояло пережить горести и испытания, вызвавшие в нем душевный надлом, который он не смог преодолеть до конца своих дней. Ибо в человеке тонкой духовной организации переживания, испытанные в юности, способны предопределить чувства и умонастроения зрелых лет.
Приблизительно в это время здоровье приемной матери По вновь становится предметом встревоженного обсуждения в семейной переписке - очевидно, именно тогда начался необратимый упадок сил, вследствие которого она через четыре года разделила участь несчастной Джейн Стенард.
По испытывал к приемной матери нежную, преданную любовь, и она была одним из самых глубоких из когда-либо владевших им чувств. Естественную его привязанность усиливала красота Фрэнсис Аллан - физическое совершенство было свойством, перед которым он преклонялся, когда и в ком бы его ни находил. И к тому времени он уже, наверное, понимал, что лишь ей и "тетушке Нэнси" обязан своим относительно благополучным пребыванием в доме Джона Аллана. Каковы были причины продолжительного недуга Фрэнсис Аллан и существовала ли какая-то связь между ним и ее бездетностью - остается лишь догадываться. Эдгар, конечно, часто размышлял об этом, и не исключено, что заключения, к которым он пришел, существенным образом повлияли на его отношение к опекуну. Все, что могло связывать "малыша Эдгара" с "папенькой", уже принадлежало прошлому. Теперь в доме было двое мужчин - в глаза торговцу Джону Аллану испытующе смотрел молодой поэт Эдгар По, и от этого пристального, проницательного взгляда торговцу становилось временами не по себе.
В ту пору Ричмонд был небольшим, по нынешним понятиям, городом, значительную часть жителей которого составляли рабы. Весь уклад жизни немногочисленного и обособленного белого населения подчинялся строжайшим общественным условностям, любые нарушения которых очень быстро переставали быть тайной. И судя по обстановке, воцарившейся в доме Аллана в это время и не изменившейся до самой его смерти, когда было оглашено его завещание, подтвердившее некоторые толки, Фрэнсис Аллан уже знала, что была не единственной женщиной, пользовавшейся вниманием Джона Аллана.
Нет нужды говорить о том, как оскорбило ее это укрытие и какую вызвало тревогу за судьбу маленького семейства, заботам о котором она отдала столько любви и нежности. Едва ли она поделилась печальной правдой с Эдгаром, будучи, с одной стороны, слишком предана мужу и, с другой - не желая ранить душу впечатлительного юноши. Однако он и сам очень скоро ощутил тяжелую, напряженную атмосферу, создавшуюся в доме, и в последовавшем затем неизбежном семейном расколе встал на сторону приемной матери, движимый сначала только состраданием, которое позднее, когда ему стали известны все обстоятельства, было подкреплено чувством справедливости.
