Николай Бондаренко - Бремя «Ч»
— Привыкнешь, — подбодрил Вор. — Не ты первый, не ты последний.
Следующую рюмку я также выпил, не сопротивляясь. На все махнул рукой. Заказал салат и гамбургер. Вор от закуски отказался, но тут уж я настоял: ешь, не то уйду.
— Редкий случай, — у Вора заблестели глаза, — ты моей жене понравился. У нее глаз наметанный, зря не скажет. Знаешь, что она выдала? Ты не от мира сего.
— Наверное, — согласился я. Мне было хорошо, по телу разливалось тепло, накатывала непонятная радость. — Пирожки — дело великое.
— Совсем не пирожки. Она угадала в тебе что-то не наше. Не зря же в Розовом доме работаешь.
— Зря, — не согласился я. — Совершенно впустую.
— Тебя бы держать не стали, — не согласился Вор.
— Выгонят, — усмехнулся я. — Вот увидишь.
— Но почему? — искренне не поверил Вор.
— Давай выпьем, расскажу.
— Это по-нашему, понравилось Вору. Мы опрокинули еще по одной. — Ну, говори!
— Понимаешь… — Я старался сфокусировать мысль. — Как бы точнее объяснить… Я стремлюсь в Ноосферу.
Вор схватил меня за руку.
— Тише! Это слово в числе запретных… Вмиг укатают куда не надо.
Бармена рядом не было, несколько посетителей далеко — за столиками в глубине бара. Опасности никакой.
— И тем не менее, — понизил я голос, отдаваясь фантазии. — Мне нужен ключ… От этой самой… — Я покрутил пальцем. — Понятно?
— Тебя действительно выгонят, — опечалился Вор.
— Почему? Такое скромное желание! — В моих словах была игра, а Вор по-настоящему беспокоился:
— Погибнешь! Просто так! Ни за что!..
— Давай выпьем, предложил я. — За то, чтобы мечта сбылась.
Выпили, и Вор совсем скис, смотрел на меня, как на обреченного.
Я сбегал в туалет, достал из потайного кармана еще две купюры. Гулять, так гулять!
Мы пили еще и еще, и я вслух удивлялся: какой идиот придумал, что я трезвенник? И еще я утверждал — есть люди, которые хотят есть, и мне завернули для жены Вора три отличных гамбургера. Мы о чем-то спорили, куда-то шли, но память подробности вырубила.
Проснулся я на простом голом матрасе, на полу, и не сразу сообразил, где нахожусь… Конечно же, в доме у Вора!.. Голова трещит, стараюсь хоть что-нибудь припомнить… Однако нужно выбираться!
До начала рабочего дня еще два часа, успею забежать домой, почистить одежду…
Телефон, когда я вошел, многозначительно помалкивал. Это меня порадовало. Ничего же, в самом деле, не случилось!
Привожу себя в порядок; выясняю, сколько вчера истратил. Осталась приличная сумма, жить можно. С достоинством отправляюсь в Розовый дом, на экзекуцию к Карлу. Но прежде чем подняться в приемную, заглянул в служебный бар. Обходительной барменши, у которой брал сэндвичи, нет. Должно быть, другая смена. Все молчат, друг на друга не смотрят. Завтракаю бутербродом и кофе, мчусь на третий этаж.
— Где вы пропадаете? — удивленно вопрошает Ри.
— У себя… во флигеле! — ловко придумал я.
— Ладно, ждите, — Ри смотрит недоверчиво. — Учтите, господин Карл игру в прятки не любит.
— Учту, — бодро обещаю я.
Вдруг рядом со мной, уставившись в потолок, проследовал в свой кабинет Карл.
— Можно? — спрашиваю у Ри.
— Господин Карл сам вызовет, — последовал вежливый ответ.
Сижу, жду, слушаю, как сладко отвечает на телефонные звонки Ри. Чистейший мед!
Мое настроение испортилось вконец, когда вдруг к Карлу прошествовала очередная делегация — группа высоких военных чинов. Опять совещание!
Через полтора часа генералы ушли, и Карл радушно принимал некоего представителя делового мира с десятком сопровождающих. Потом приехал еще один — чрезмерно толстый и высокомерный. С ним Карл провел остаток дня. Гость вышел ровно в шесть и провожать себя не позволил. Карл знал себе цену и настаивать не стал.
— А, Чек! Наконец-то ты появился, — увидев меня, сказал Карл. — Поздненько однако. Рабочий день кончился. Мне нужно посетить спортклуб, я обещал. Вернусь — поговорим.
Удалялся Карл размеренно, с высоко поднятой головой; было в его величественной осанке что-то несерьезное — его пряди-кудельки забавно прыгали на узких плечах.
Вслед за Карлом выпорхнула Ри, и на меня накатилась густая парфюмерная волна. Закрыв глаза, я помечтал о неведомых райских кущах и вернулся в суровую действительность.
Нет уж, никого ждать не буду. У меня свои дела, свои планы… Демонстративно поднимаюсь и ухожу.
На улице опять натыкаюсь на Вора. Он требует:
— Сегодня угощаешь ты.
Пытаюсь возразить:
— Голова раскалывается! Я же не пью.
— Вот и поправим твою голову. Заодно обсудим кое-что.
— Обсудить можно и здесь. Слушаю.
— Э, нет. Слишком серьезно, чтобы на лице. Тебя касается напрямую! Так что сегодня угощаешь.
Эх, была — не была! Попробую вливать в себя меньше…
Вор доволен моей понятливостью; прямиком ведет в хорошо знакомое заведение, заказывает два «бренди».
Выпиваем, слегка закусываем. Интересуюсь:
— Ну, что там напрямую касается меня?
— Какой хитрый! — уходит Вор от ответа. — Так сразу и скажи. Разогреться следует. Дело ведь нешуточное.
Опорожняем еще по одной. Дозу сократить не удается: Вор начеку.
— Ну, говори же! — требую после очередного вливания. Вор, чувствуется, уже готов к разговору.
— Куда тебе надо? — шепотом спрашивает он и показывает рукой вверх. — Туда?
Я утвердительно киваю.
— Хочешь, достану ключ?
— Чего-чего? — насторожился я.
— Тебе ведь нужно? — не отстает Вор.
— Но тебе-то зачем?
— Понимаешь, ты моей жене понравился. Да и мной не побрезговал.
— Своруешь, что ли?
— Сворую. Но придется заплатить.
— Чем? Денег у меня нет.
— На рюмочку «бренди» хватит. Но — каждый день!
— Надо подумать.
— Чего уж тут думать! Задаром продаюсь. Поймают — тюряги не миновать.
— У тебя не получится. — Я вздохнул.
— Это почему же? — оскорбился Вор.
— Кордоны. Слишком опасные. — Я говорил наугад, не имея представления о кордонах.
— Где не взломаю, проскочу лисой, — заявил Вор. — Давай выпьем. За удачу!
Выпили. Разумеется, я поддержал сумасбродную идею — выкрасть ключ от Ноосферы. Но, честно говоря, в душе посмеялся: что это за ключ, как он выглядит? По-моему, у Вора поехала крыша.
Мы еще выпили по одной. И еще. Я потребовал празднество завершить. Иначе откажусь от обещанного ключа! Угроза подействовала безотказно, и я сумел отвязаться от назойливого собутыльника. Благополучно добрался до своих дверей.
На этот раз телефон звонил нещадно, но я и не подумал поднимать трубку — почти не раздеваясь, плюхнулся в постель.
