Михаил Каришнев-Лубоцкий - Гнэльф
– Ты молодчина, – похвалил Аркадий Борисович девушку, – давай действуй!
И он вернулся в свой номер.
Катя захлопнула дверь и, подойдя к постели, на которой метался белый ком простыни с гнэльфом внутри, как ни в чем не бывало спросила:
– Тебе принести шампанского, дорогой?
– Сними простыню!.. Я задохнусь!..
– Да, пожалуй, здесь душновато… Но ничего, шампанское хорошо освежает!
Катя направилась к столу. Спокойно наполнила бокалы, неторопливо достала из сумочки пакетик со снотворным и грациозным жестом высыпала содержимое пакетика в один из бокалов. И только после этого она пошла вызволять беднягу гнэльфа из невольного плена.
– Зачем ты так закутался, дорогой? – спросила она, вытаскивая полузадохшегося Микки на свет божий. – Здесь душно, выпей со мной шампанского!
– Не хочу я дурацкого шампанского! – прорычал гнэльф. – Кто это был? – и он ткнул рукой в сторону двери.
– Портье. Он принес мне телеграмму.
– Не мог подождать до утра! – перенес свой гнев на портье разозленный Микки.
– Ты прав, дорогой, я ему так и сказала. – Катя посмотрела влюбленным взглядом на гнэльфа и, притянув его мордашку за уши к своему лицу, чмокнула Микки в щеку. – Какой ты милашка, дорогой! Я без ума от тебя!
И почти без паузы спросила:
– Так ты выпьешь со мной шампанского?
– Хорошо… Неси…
Гнэльф сел на край кровати, свесив с нее ноги, и… чуть было не грохнулся носом вниз. Мягкая перина закачалась под ним, и бедняжка Микки чудом успел схватиться обеими руками за ткань коварных «качелей».
– Как ты расшалился, дорогой! – сказала с улыбкой Катя, возвращаясь к «возлюбленному» с двумя бокалами шампанского. – Держи, пожалуйста! – и она протянула гнэльфу бокал с «сюрпризом».
– Я не могу… Сними меня… – прошептал Микки, продолжая раскачиваться вверх – вниз и вперед – назад.
Катя поняла в чем дело, невольно прыснула от смеха и, поставив бокалы на столик возле кровати, поспешила к своему кавалеру на помощь.
И в этот момент в дверь вновь постучали. Не успев снять с коварной перины беднягу Микки, Катя бросилась к дверям. Этот нетерпеливый заказчик с приклеенными усами ее уже здорово достал, и теперь она была готова ему слегка и нахамить. Катя распахнула дверь и – столкнулась на пороге с громилой, которого видела совсем недавно в коридоре в компании с накрашенной девицей.
– Работаешь на чужой территории? – спросил затянутый в кожу здоровяк и осклабился в пошлой улыбке. – Придется платить по счету…
– В чем дело? – попробовала выкрутиться Катя и преградила незванному визитеру вход в свой номер. – Я здесь просто отдыхаю!
– Одна?..
– Одна. – Катя быстро поправилась: – С маленьким сыном.
Громила отодвинул девушку в сторону левой рукой и прошел в номер. Увидел играющего на «качелях» Микки и очень удивился:
– Он всегда укачивает себя перед сном?
– Нет, только когда бессонница! – выкрикнула раздраженно Катя.
Здоровяк посмотрел на часы и кивнул головой:
– Похоже, что сегодня тот самый случай… Уже два часа ночи!
После чего повернулся к Кате и спокойно, по-будничному, сказал:
– Если узнаю, что врешь, убью.
– Легче на поворотах, парень! – рявкнул фальцетом Микки. – Не смей грозить моей девушке!
– Твоя мама – твоя девушка?! – ахнул громила и зажал ладонью рот, боясь подавиться от смеха. – Ты ловко устроился!
– Это твоя мама была раньше моей девушкой, а теперь Катюша моя девушка, понял?! – побагровел гнэльф.
Громила с минуту стоял молча, пытаясь разобраться в каких родственных отношениях он находится с этим наглым коротышкой. А когда разобрался – кинулся с ревом на гнэльфа. Микки, готовясь отбить атаку, выпустил из рук спасительную ткань перины, и его, как камень из пращи, швырнуло вверх: прямо головою в подбородок громилы. Это был всего лишь навсего легкий нокаут, но Кате показалось, что произошло убийство.
– Боже, ты его прикончил! – закричала она, увидев, как здоровяк, отлетев к дверям, ударился в стену и сполз по ней на пол, где и остался лежать недвижим.
– Он полез первым, – буркнул гнэльф, потирая шишку на затылке. – Где моя одежда? Надо сматываться, пока не нагрянули из милиции.
Катя и Микки начали поспешно одеваться. Пока они натягивали на себя одежду, громила пришел в чувство. Он медленно поднялся с пола и прислонился к стене, собираясь с мыслями и силами одновременно.
Вдруг дверь распахнулась, и в номер влетел Гейзеровский со своим револьвером в руке.
– Что здесь происходит? – спросил он Катю, поправляя левой рукой сбившийся набок парик.
– А, папаша пожаловал! – проговорил здоровяк, отталкиваясь от стены и подходя с тыла к профессору.
Аркадий Борисович хотел оглянуться, но не успел: мощный удар кулака громилы сразил его наповал.
– Даю вам две минуты, – сказал громила, обращаясь уже к испуганной Кате и гнэльфу. – Если не уберетесь из отеля, у вас начнутся неприятности.
Он повернулся и, нетвердо шагая, вышел из номера.
– Боже, теперь этот убил этого! – всхлипнула Катя и подбежала к Гейзеровскому, лежащему на ковре без каких-либо признаков жизни.
– Покойники не дерутся, – заметил Микки, приводя свою одежду в порядок. Он покосился на бездыханного профессора и добавил: – Где-то я уже видел это лицо… Но тот тип был без усов и лысоватый.
Катя схватила бокал и стала вливать шампанское в рот Гейзеровскому. Профессор закашлялся, но сделал несколько судорожных глотков.
– Пейте, пейте! – обрадовалась добрая девушка. – Вам станет лучше!
Когда Аркадий Борисович осушил почти весь бокал, Катя спохватилась: а из какого бокала она напоила раненого?!. Она посмотрела на столик возле кровати и поняла, что профессор «попробовал» шампанского со снотворным.
– Ну как? Он не приходит в чувство? – поинтересовался гнэльф. И напомнил: – Нам нужно сматываться.
– Кажется, это надолго, – прошептала Катя и подложила Гейзеровскому под голову подушку. – Идем, Мик, этому типу они ничего не сделают, а нас могут и шлепнуть.
– Вопрос спорный, но проверять не станем, – и Микки шмыгнул в открытую Катей дверь.
Глава двадцать четвертая
На следующий день после истории в отеле «Карамболь» Аркадий Борисович Гейзеровский приехал в клинику с большим опозданием. Ирочка Лапина, встретив его в лаборатории, поздоровалась и спросила:
– Как вы себя чувствуете, Аркадий Борисович? Вы не заболели?
– Нет, я здоров…
– Наверное, не выспались?
– Я бы так не сказал, скорее, напротив… – Желая прекратить неприятный ему разговор, Гейзеровский поинтересовался: – Анализы Глеба Кудашева в порядке?
– У него все отлично. Он уже начал проситься домой.
