Андреас Эшбах - Экспоненциальный дрейф
— Может быть, это просто должно случиться? — пророчил Вольфганг Кренц далее. — Может быть, большая глыба должна врезаться в Землю, для того чтобы что-нибудь изменилось? Мы ведь по-другому не понимаем. Ну, вот что бы случилось, если б башни-близнецы устояли? Ведь все бы похлопывали друг друга по спине и поздравляли с тем, что башни в состоянии выдержать удар пассажирского самолета. Вот, мол, какие мы превосходные архитекторы!
— Зато теперь у этого техасца есть повод играть в ковбоя по всему миру, — сказал Германн, который не был сторонником безоговорочной поддержки США. — Я не уверен, что это намного лучше.
— Уж очень мы агрессивный вид, — отметил Генне.
— Вот именно, — подхватил Вольфганг Кренц. — Единственное, что может объединить всех людей, — это угроза из космоса. И пока она не появится, мы не прекратим грызть друг друга.
Внезапно Вольфганг замолк и потушил сигарету. Что-то он уж слишком разболтался!
Глава семнадцатая
Они пришли.
Анна еще глубже втиснулась в ящик. Два куска картонки не давали полностью закрыться крышке и оставляли тонкую смотровую щель. Делать было нечего — только лежать, не двигаясь, тихо дышать и — самое главное — подслушивать.
— …Кстати, Хольгер звонил. — Тяжелые шаги по деревянному полу. — Он хочет организовать встречу одноклассников на Рождество.
— Снова? — Ворчливый голос дяди Лутца.
— Двадцать пять лет после окончания школы. Ведь неплохой повод, не так ли?
— Двадцать пять лет? — Короткое молчание. — А ведь правда. Уму непостижимо, как время летит.
— Я каждый раз удивляюсь, когда вижу твоих детей, Петер: как они выросли! — Это был дядя Вольфганг. — Кресло для меня, да?
— Как всегда, — произнес ее отец. — Присаживайтесь. Ив, твое виски там, рядом с книгами.
— Слушай, это что, новый проект?
— Ну да.
— Что на этот раз? Опять история про машину времени?
— Я же говорил, что больше ничего не буду писать о путешествиях во времени. Вольфганг, если ты ищешь пепельницу, то она под креслом.
Закрыли двери. Сначала наружную, потом внутреннюю. Рабочий кабинет был звуконепроницаем, потому что ее отец нуждался в тишине, когда писал. Снаружи можно было подслушивать сколько угодно, — все равно не было слышно, о чем говорилось внутри.
— Ну, Петер, сначала за твое здоровье. И еще раз поздравляю с днем рождения.
— Спасибо большое. Честно говоря, если б не наши встречи, я бы давно уже не праздновал его.
— Послушайте-ка его! Стукнуло сорок три, и уже считает себя стариком. Смех!.. Ну, тогда давайте. Во имя того, чтобы никогда не забывать идеалы молодости, — повторим наш ритуал!
Звон стаканов.
— Что является целью нашей жизни? — спросил ее отец.
— Единство всего человечества и мир на земле, — хором ответили остальные.
— Каковы три причины нашего успеха?
— Мы молчаливы, едины и умны, — сказали они.
— Но узнает ли кто, как все произошло?
— Нет, никто и никогда, — прозвучало в ответ.
Еще раз звон стаканов.
По телу Анны пробежали мурашки. Все сказанное звучало так загадочно и торжественно, как в том фильме про трех мушкетеров, которых на самом деле было четверо. Только слышать подобные слова наяву, от людей, знакомых с детства, — это совсем другое.
— Хорошо, тогда перейдем к первому вопросу на повестке дня. Как всегда, доклад о Бернхарде Абеле. — Это уже было сказано привычным тоном. — Вольфганг?
— Абель по-прежнему считает, что он инопланетянин, ведет домашнее хозяйство и как одержимый читает газеты. В этом году я только один раз встречался с его женой.
— Ив, ты ходил к нему в гости.
— Да. Должен отметить, что Абель показался мне абсолютно нормальным. И я верю в то, что он ничего не помнит. По крайней мере, ничего важного. Он помнит, что перед отлетом мы вместе обедали во Всемирном торговом центре и о чем-то разговаривали, но не помнит — о чем. У него в памяти осталось, что речь шла о кодовом слове, но, когда я попросил его уточнить, ему даже в голову не пришло, что он этим кодом заблокировал все наши программы.
— Надеюсь, ты ему про это не стал напоминать?
— Ну ты скажешь! Нет, я просто между делом спросил, помнит ли он код, но Абель уверил меня, что нет, и даже поинтересовался, что это был за код.
— Ну и ладно. — Таким голосом дядя Лутц говорил, когда был в плохом настроении. — Уже прошло несколько лет. Мы изменили все программы и больше не нуждаемся в кодовом слове Абеля. Зачем следить за ним? Только из-за того, что Вольфганг влюбился в его жену? Я остаюсь при своем мнении и считаю это большой ошибкой и риском.
— Свои чувства невозможно держать под контролем, — со злостью возразил Вольфганг. — И тебе это известно лучше других.
— Давайте без ссор. Мы этим испортили уже немало дней рождения.
— Ладно. Но мы не можем ждать вечно. Если и есть подходящее для нас время, то это именно сейчас. Я предлагаю договориться о сроке и взяться за дело.
Послышались голоса одобрения.
— Это, конечно, хорошо, но не забывайте, что мы собираемся сотворить величайший блеф в истории человечества. — Это был голос ее отца. — Чтобы все получилось, ни у кого не должно возникнуть ни малейшего сомнения. До сих пор нашей единственной серьезной ошибкой был Бернхард Абель. Мне не хочется говорить это, но было бы лучше, если б он умер.
Анна вздрогнула и сразу же испуганно затаилась. Ее услышали? Проходили бесконечные секунды.
Внезапно крышка ящика открылась.
Глава восемнадцатая
— Анна Эйзенхардт! Можешь объяснить, что ты делаешь в ящике для моих рукописей?
Чтобы как-то смягчить гнев отца, девочка попыталась улыбнуться под его негодующим взглядом.
— И куда, кстати, делись все рукописи? — продолжил свои расспросы Петер.
— Я их отнесла в мою комнату, — едва слышно созналась Анна. — Сегодня утром, когда вы ездили по магазинам. Я их сложила точно так же, как они лежали в ящике.
— Ну, это мы еще проверим, когда ты их вечером принесешь обратно. А теперь убирайся отсюда, дорогая моя!
— Я ведь только хотела послушать, что у вас за тайные беседы, — ворчала Анна, с трудом выбираясь из своего неудобного укрытия.
— Я знаю, что ты страстная шпионка, — сказал со злостью Петер Эйзенхардт и по привычке подал ей руку, поскольку никак не мог привыкнуть к тому, что его дочери уже восемь лет и она со всем прекрасно справляется сама. — И к какому выводу ты пришла?
— Вы готовите заговор! — заявила Анна и посмотрела вокруг. Школьные друзья ее отца — Лутц, Вольфганг и Ив — сидели в кругу и от души смеялись. У каждого из них на коленях лежала рукопись. — Я все слышала.
