Майк Резник - «Если», 2002 № 04
— Конечно, — согласился Даб. — Все-таки ночь на дворе.
Помощник шерифа Гилмор еще разок глянула на Лолу, прежде чем повернуться к патрульной машине.
— Так значит, это были падающие звезды?
Лола прикоснулась к бедру Даба.
— Точно, звезды. А еще я ощутила, как движется земля. Ночь в самом разгаре. Кто знает, что еще может приключиться?
— Может, и так, только мне уже не двадцать. И даже не шестьдесят. — Даб включил передачу и тронул машину с места. — И куда же направляемся? К тебе или ко мне?
— К тебе. А сколько, по-твоему, сумеем мы выручить за твой дом, выставив его на продажу?
Даб нажал на тормоза, со скрежетом остановив грузовик, и уставился на приятельницу.
— Что?
— За мой можно будет получить тысяч сто пятьдесят, — полным блаженства голосом продолжила Лола. — За твой дадут, наверное, девяносто тысяч, да еще тысяч десять за тот участок, что через дорогу. На эти деньги можно будет купить столько земли…
Еще в юношеские годы Даб понял, что женщины всю жизнь будут морочить ему голову.
— Почему ты опять завела разговор на эту тему?
Лола потеснее прижалась ic нему, сияя улыбкой во все лицо.
— Потому что теперь мы просто вынуждены перебраться в Аризону.
Даб по-прежнему ничего не понимал.
— И с чего же ты так решила?
Лола объяснила.
Прошло шесть месяцев.
— Эта лампа, по-моему, может кое-чего стоить, — произнесла Лола так, чтобы слышал ее один только Даб. — Не сомневаюсь, что вещь эта работы Тиффани[3].
— Тебе она нужна, дорогая? — спросил Даб.
— Не очень. Мы… ах, Эсми, привет.
Обернувшись, Даб заметил приближающуюся к ним Эсми Роджерс, одну из прежних соседок Лолы.
— Даб! — воскликнула та. — Лола! А я думала, что вы переехали в Аризону. Загар у вас прямо южный.
— Да мы переехали, — признал Даб. — Устроили себе небольшой оазис посреди пустыни. Ближайший город находится в пятидесяти милях от нашего дома, крохотный такой городишка, и зовется Скорпионий Поворот. А до ближайшего соседа двадцать миль.
Эсми с жалостью поглядела на Лолу.
— И чем же вы занимаетесь, пребывая вдалеке от всех и вся?
Лола улыбнулась, блеснув белыми зубами.
— О, чтобы не скучать, мы завели небольшое дело. — Она выудила из кармана визитную карточку. — Называется «Метеор энтерпрайзес». Занимаемся розыском и продажей метеоритов. Только что продали пятидесятифунтовый музею — с аукциона, за целую кучу баксов.
Эсми была явно удивлена.
— И что, в Аризоне так много метеоритов?
— Похоже, поэтому мы и перебрались туда, — ответил Даб серьезно. Он поглядел на аукциониста. — Простите, я хотел бы поторговаться за этот предмет.
— Вот еще одна коробка, полная непонятно чего, — объявил Корк Хабиб. — Даб Урбански купил первую. Кто-нибудь хочет посоревноваться с ним? Начнем с десяти долларов. Кто говорит — десять долларов?
— Десять, — произнес Даб, выдержав подобающую паузу.
— Итак, десять. А кто скажет двадцать?
Лола вложила свои пальцы в его руку.
— Дэвид, не уступай никому, — предупредила она.
Он лукаво подмигнул ей:
— Не беспокойся. Не уступлю!
Перевел с английского Юрий СОКОЛОВДжеймс Ван Пелт
ИНФОМАН
Санджи держал Марлиссу под постоянным наблюдением с помощью поискового робота, а Консьерж регулярно нашептывал свежую информацию. В момент заключения сделки на сорок комплектов Консьерж сообщил, что ее машину засекла камера дорожного наблюдения на пересечении Дивисадеро и Пайн.
Он сидел в своей конторе, утопая в кожаном кресле и задрав ноги. Впрочем, с таким же успехом он мог быть и дома, и на прогулке в парке, и даже в самолете, купаясь в поступающей информации.
Незадолго до этого Санджи воспроизвел некоторые из ее телефонных звонков. На прошлой неделе она сказала: «Давай пообедаем вместе? Было бы здорово». Он проиграл запись несколько раз, вслушиваясь в ее чистое контральто. «Было бы здорово… было бы здорово… было бы здорово…»
Санджи хотел знать, куда она направляется. Он изучил схемы ее перемещений за последнюю неделю, за все понедельники предыдущего месяца, за пятые числа каждого месяца в течение года. Информация плыла в воздухе между ним и столом: все данные о ней, собранные за год встреч.
Нет соответствия.
Он подтвердил доставку комплектов и параллельно уточнил, не резервировала ли она какие-либо услуги и не исчерпан ли ее кредит. Ничего такого. Он отметил текущее время для последующего анализа. В этот момент Консьерж сообщил, что она находится в районе Дивисадеро и Ломбард.
— Опять следишь за Марлиссой, приятель? — спросил Реймонд, входя. — Ты просто одержим.
Он присел на край стола. Как обычно, его галстук не подходил к рубашке, а пиджак вышел из моды много лет назад. Вместо того, чтобы имплантировать новые волосы, он зачесывал редкие пряди на свою проплешину.
— Где твои очки? — взорвался Санджи. — Ты что, больше здесь не работаешь? — Он свернул досье на Марлиссу, перевел поиск в фоновый режим. Перед ним возник новый блок данных, целиком из зеленых цифр: склады по состоянию на полдень, информация по грузам и системе доставки. Он встал, разгладил полы пиджака и взглянул на себя в зеркало. Идеальный бизнесмен. Прическа с аккуратным пробором. Бодрый, деловой вид.
— Работаю, если есть над чем работать, — буркнул Реймонд. — Я же просто пиарщик. Возня с бумагами, минимальный уровень ответственности. И если нет особенной спешки, эту работу может выполнять любой старшеклассник. — Он пожал плечами. — Пойдем лучше позавтракаем.
Консьерж пропищал короткое сообщение о трафике на шоссе и ожидаемом времени прибытия грузовиков. Прикосновением к сенсору на своем столе Санджи уведомил водителей.
— У меня есть резервный счет «на представительские», — сообщил Реймонд. — Угощаю.
Санджи перевел стол в автоматический режим, оставив на его совести рутинные звонки, переадресацию электронной почты, а также передачу всех данных Консьержу, который был представлен черным, размером с бумажник, футляром на его поясе. Он уточнил, какое фирменное блюдо подают сегодня в ресторанчике «Риферс» — месте, популярном у деловых людей, — и на ходу сделал заказ.
— А что заказать тебе?
Мягкие лучи света просачивались через редкие облака над Сан-Франциско, освещая многоэтажные жилые здания и деревья.
— Неужели ты никогда не выключаешь эту штуку?.. — поинтересовался Реймонд. — Я сделаю заказ, когда будем на месте.
