Журнал «Если» - «Если», 2003 № 02
— Вот этого тебе знать не нужно. — ответил собеседник со смешком. — Чтобы не волноваться заранее. Могу тебе только обещать, что объект тебе понравится.
— С талоном или без талона, если твой будущий жмурик по учетам не проходит, меня, как минимум, уволят, — сказал Дорохов. — А после этого, без прикрытия, твои дружки меня прикончат. Ты это и сам прекрасно знаешь.
— Мои дружки тебя не тронут, — возразил собеседник, интонацией выделив слово «мои».
— Твои или не твои — все равно. На меня многие зубы точат.
— А тюрьма за взятку лучше? — удивился собеседник. — Думаешь, ты там дольше проживешь? Да и вообще, не понимаю, чего ты дергаешься? Говорю же тебе: при нем будет ствол. Неужели не сумеешь отбрехаться?
— Такой же ствол, как у сегодняшних пацанов, которых вы мне подставили?
Собеседник довольно захохотал.
— Нет, ствол будет нормальный, гарантирую. Если будешь хлебалом щелкать — неизвестно еще, кто кого завалит. И вот что я тебе хочу сказать напоследок, — голос в трубке приобрел почти участливые нотки. — Ты, вообще, особо не вибрируй. Место в твоем ментовском городке и купить можно. Бабки получишь, не сомневайся. К тому же подскажем, кого конкретно надо подмазать. Ты что, думаешь, там одни ваши беспорочные пенсионеры живут?
Отвечать Дорохов не стал. Он знал, что собеседник прав. В спецгородке действительно жили разные люди. О том, как и кто туда попадает, в Управлении ходило немало слухов.
— Так что ты решил, Дорохов? — услышал он вопрос.
— Если ты мне кого из наших решил подставить или, не дай Бог, депутата, я…
— Да ты что! — изумление собеседника было абсолютно искренним. — У меня и в мыслях не было! Я же говорю: не пожалеешь.
— Втемную все равно работать не стану, — твердо сказал Дорохов.
— И не надо, — подхватил собеседник. — Все узнаешь. Только в свое время. Мне важно, чтобы ты в принципе согласился.
— Подумать надо.
— Думай, — разрешил собеседник. — Но только до утра. А утром я с тобой пересекусь…
Зазвучал сигнал отбоя, и Дорохов медленно положил трубку на рычаг. Думать, в сущности, было не о чем. В его положении альтернативы не существовало.
Тихо скрипнула дверь комнаты, и в коридор выглянула жена. Туман в ее глазах подсказывал, что она уже приняла снотворное.
— Кефир купил? — вяло спросила она.
— Все нормально, — ответил Дорохов невпопад.
— Я так устала, — сказала жена. — Я устала бояться. Вчера женщину из соседнего подъезда наркоманы искалечили… Ты говорил, что к Новому году нас переселят в спецгородок. Ты же обещал!
— Переселят, обязательно переселят, — Дорохов сейчас тоже очень боялся того, что жена начнет на ночь глядя спор, который неизбежно перерастет в скандал. — Рапорт у меня приняли, комиссия скоро будет снова рассматривать…
По президентскому Указу в охраняемый спецгородок рядовых оперов переселяли лишь по выходу на пенсию. И только в исключительных случаях — в связи с реальной угрозой для жизни со стороны криминалитета — переселение могло состояться раньше. Но степень угрозы определяла комиссия Управления. Насчет рапорта Дорохов соврал. До полной выслуги ему оставалось еще восемь лет, он обращался в комиссию с рапортом о досрочном переселении дважды и в последний раз получил отказ всего неделю назад. Но объяснять все это жене именно сейчас у него не было сил.
К счастью, снотворное начало действовать, жена его уже не слушала, она замедленно повернулась и скрылась в комнате.
Всю ночь дождь то затихал, то вновь принимался стучать в стекла, нарушая и без того хрупкую дрему. Дорохов ворочался, пробуждался, словно от толчка, снова ненадолго засыпал и, когда зазвонил будильник, понял, что совершенно не выспался. Голова была налита чугунной тяжестью, во рту ощущался отвратительный привкус. Завтракать он не стал: его тошнило от одной лишь мысли о еде. Наскоро выпил кофе и вышел на лестницу, осторожно, без щелчка затворив дверь, чтобы не разбудить жену.
Дождь лил уже без остановки. Сквозь его частую сетку Дорохов, как всегда, с площадки второго этажа внимательно осмотрел двор и мрачно усмехнулся, увидев недалеко от подъезда незнакомый черный джип. Что-то в этом роде он и ожидал. «Ладно, поиграем», — пробормотал он. Ступив на асфальт, Дорохов демонстративно вытащил из наплечной кобуры пистолет и заткнул за пояс. В джипе демонстрацию увидели и оценили. Дверца машины открылась, оттуда выбрался человек в черной шляпе с широкими полями, приподнял обе ладони вверх, как бы утверждая мирные намерения, да так и остался дожидаться приближения Дорохова.
— Доброе утро, — любезно поздоровался обладатель шляпы.
— Ну? — сказал в ответ Дорохов.
— Поговорим?
Дорохов молча забрался на заднее сиденье джипа. Рядом устроился хозяин.
— Коля, погуляй немного, — приказал хозяин шоферу.
Не обернувшись, тот выбрался из машины.
— Я тебя еще вчера узнал, Кудель, — сказал Дорохов.
— А я догадался.
Кудель — Станислав Куделин, лидер «северных» — снял шляпу и аккуратно положил на переднее сиденье.
— Ну что, договоримся? — спросил он, нимало не сомневаясь в ответе.
— Пленку и фотки — вперед, — потребовал Дорохов.
Кудель немного подумал, со вздохом вытащил из кармана конверт и протянул Дорохову.
— Оцени мое доверие!
— Доверяла девочка пьяному матросу, — хмыкнул Дорохов. — Здесь только фото. Пленка где?
— Обижаешь, начальник. Кто же тебе прямо так пленку отдаст? Получишь ее сразу после дела.
— Ага! — Дорохов презрительно скривил губы. — И пятьсот бочек арестантов в придачу.
— Ты, Дорохов, не сомневайся, — заговорил Кудель чуть ли не с просительными интонациями. — Получишь пленку с гарантией, все продумано, мы это с тобой чуть позже обсудим. Давай сначала о деле.
Дорохов немного подумал.
— Ладно. Кто же тебя так обидел? Я его знаю?
— Знаешь, — загадочно произнес Кудель и подмигнул. — Как не знать…
Он снова полез в карман и извлек еще один конверт.
— Вот, смотри.
Дорохов достал фотографию, всмотрелся и перевел изумленный взгляд на Куделя.
— Ты что, Кудель, совсем умом тронулся? Это же Коновалов. Судья!
— Я ведь говорил, что знаешь, — удовлетворенно констатировал Кудель.
Дорохов швырнул фото на сиденье и расхохотался.
— Зачем тебе его убирать? Он же ваш с потрохами! Ну что ты без него делать будешь, когда я тебя закрою?
— Ты сначала закрой, — огрызнулся Кудель. — Руки коротки, ментяра.
— Нет, ты мне объясни, — настаивал Дорохов. — Что тебе в голову взбрело?
