Яна Завацкая - Разорванный мир
- Холодно, - пожаловалась девушка, выбираясь из мешка. Она натянула свои джинсы, вынув маленькую расческу, уложила волосы, и сразу стала легкой, золотистой, длинноногой, аккуратной, как всегда была, как нравилась Хэллу. Удалилась в кусты, к воде и долго плескалась там, умывалась, что ли... Потом она вернулась к костру - кончик носа замерз и покраснел и села поближе, грея у огня ладони. Хэлл сунул рыбу в воду.
- Ты что, уху варишь? - удивилась подруга.
- Свеженькая, - объяснил Хэлл, - Вкусно будет,- Юлия передернула плечами и сказала капризно.
- Хоть бы куда-нибудь выйти. Надоело уже по лесу болтаться.
Хэлл почувствовал себя виноватым. Он был мужчиной и обязан был создать условия для любимой. А вместо этого таскал ее по лесу в такой холод. Ему-то в лесу нравилось. Он и в Арвилоне, в Листране иногда удирал от бабушки в лес на пару дней. Конечно, утром холодно вставать, рюкзак тянет плечи, земля - не пуховая кровать. Но что все эти мелочи, если засыпая, можно смотреть на звезды, и можно слышать шум ручья и птичий гомон, и шелест деревьев, и сливаться с этой вечной лесной музыкой, и стать неподвижным, покойным, как дерево, и шустрым, как белка, и мягким, как трава и вода... Но ведь каждому свое нравится, и Юлии нужна и хорошая постель, и еда нормальная, и тепло. И это все будет у нее, пообещал себе Хэлл. Все, что она захочет. К людям - значит, пойдем к людям. Может, я в армию поступлю, решил Хэлл. А она будет ждать меня... Все равно единственный способ разрешить эту проблему с разделением - это завоевать Арвилон. Это они обсуждали с мальчишками. Женщины боятся, ну и дуры. Мужчины же не звери, они точно такие же люди. Если были какие-то жестокости с пленными, так ведь это война, а на войне все может быть... Тьфу ты, о чем я думаю, выругал себя Хэлл. Вечно мысли разбегаются в разные стороны, как стая ворон.
- Может, сегодня выйдем к людям. Я смотрел по карте, поселок Тункара тут недалеко.
Хэлл почистил луковицу и две оставшиеся картофелины. Бросил их в суп, посолил и поперчил.
- После этого дела так есть охота, - заметила Юлия.
- Да, точно, - подтвердил Хэлл. Теперь и он ощутил зверский голод.
- Сейчас будет готово.
Все-таки странные эти женщины. Почему они так о нас думают? Ведь все мы вышли из Арвилона, там же мы были нормальными пацанами. Вот я - неужели я ни с того, ни с сего начну убивать людей, мучить, насиловать? Нет, конечно, с какой стати? Что я, изверг, что ли? Наоборот!
Хэлл любил Юлию, и от этого чувствовал острый приступ любви ко всему миру.
Хэлл вымыл котелок, затоптал тлеющие угли, собрал рюкзак и привязал к нему спальник. Юлия все это время сидела, съежившись в комок, сначала на спальнике, потом на готовом рюкзаке. Горячая уха и костер не помогли ей согреться. Хэлл обнял подругу и стал согревать ее поцелуями. Это Юлии понравилось, она повеселела, и вскоре беглецы двинулись в путь.
- Вот моя мама, наверное, с ума сходит, - с грустью заметила девушка.
- А моя и не знает, я думаю. Она же на фронте. Пока ей бабка напишет...
Юлия стала вспоминать школьных подруг. Удивительно, но она в каждой находила какие-то смешные или неприятные стороны, о которых Хэлл не подозревал раньше. Сантина, оказывается, ужасно храпела по ночам, и когда ездили на вылазку, будила весь лагерь. А Тамара, когда задумывалась, начинала трясти ногой, так что стол грохотал... Хэлл смеялся, видя девчонок в совсем ином свете - раньше он относился почти ко всем женщинам с каким-то благоговением, уважением, все они были такие необыкновенно красивые (все... у каждой была какая-то красивая черта, хоть одна, или голос приятный, или пальцы длинные, тонкие, или нежная округлость щек), все такие тонкие, интересные, душевные... Почти ангелы. Юлия возвращала его на грешную землю. Разве что она сама еще парила в этом недосягаемом раю, со своими золотистыми кудрями, легкими, тонкими косточками предплечий и голеней, голубоватыми, красивого разреза глазами. Она была вне всяких мелких грехов. Она не могла ходить с дыркой на кофточке или без пуговицы, у нее не могли сваливаться джинсы, и в мел она никак не могла вляпаться, и она ела сколько угодно и не толстела, как Бася Рудак. Она была просто прекрасна. Она была совершенство.
Губы ее были такими мягкими, горячими, сладкими... Хэлл вспоминал, вспоминало его тело... Груди ее, маленькие, налитые, мягкий, плоский, шелковый живот и волосики там, внизу... Он все еще краснел, думая об этом, хотя ничего в этом не было стыдного, плохого, это было правильно и прекрасно. Они любили друг друга. Любили. Этим арвилонским клушам никогда их не понять.
Ему так хорошо было идти рядом с Юлией, просто ощущать ее близость. Он чувствовал тепло, исходящее от нее, призывное, ласковое тепло, даже на расстоянии. Они уже были одним целым. И все, что она ни говорила - все было правильно, хорошо, интересно.
К полудню они вышли на холм и увидели внизу, в долине, Тункару поселок казался заброшенным, после цветущих городов Арвилона, переломанные заборы, давно не крашенные, не чиненные, деревянные домишки, грязь, неровные, заросшие травой улицы. Но какое-то движение все же наблюдалось между домами, и беглецы стали спускаться к поселку.
- Ты кто? - третий раз спросил бородатый, сильно грязный мужчина, бессмысленно глядя на них. Юлию он, впрочем, игнорировал.
- Меня зовут Хэлл Маттаури, - терпеливо повторил юноша, - Мы из Арвилона. Мы перебежчики. Скажите, как нам найти здесь поселковый совет или градоправителя?
- А тут нет правителя, - хрипло ответил мужчина, - Вам кого?
- Ну кого-нибудь! - Хэлл терял терпение, - Кто бы мог нам объяснить, куда идти и что делать!
- А пузыря нет?- с надеждой спросил мужчина. Хэлл даже не понял сначала, о чем речь. Потом догадался.
- А-а...Нет.
- Эх, - мужчина тоскливо махнул рукой и, пошатываясь, побрел по улице. Хэлл взял Юлию за руку.
- Пошли. Кого-нибудь да найдем.
- Они тут все идиоты какие-то, - пробормотала Юлия. Хэлл остановился, прислушался. В одном из домов играл магнитофон. Музыка была какая-то знакомая, древняя. Майкл Джексон, кажется. Хэлл решительно взбежал на крыльцо и постучался.
- Заходите, - послышалось из-за двери. Хэлл первым сделал шаг вовнутрь и тут же увидел дуло. Это был автомат, не из худших, арвилонский, ЛТ2, его еще называли Лютик. Дуло смотрело на них из черноты коридора, а обладатель его был скрыт выступом стены.
- Оружие на пол, - предупредил хозяин дома, - Быстро! На счете три стреляю! Раз, два...
Хэлл поспешно отстегнул нож от пояса, бросил двустволку на пол.
- Да у меня нет оружия, - сказал он, - Это охотничье.
- Девка тоже.
- У меня ничего нет, - ответила Юлия, - Мы перебежчики из Арвилона.
- А мне хоть из задницы! - ответили из темноты, - Мешок тоже скидай. И заходи по одному.
