Андрей Силенгинский - На килограмм души (сборник)
– Как им одиноко, должно быть. – Я пожал плечами.
Моя ирония, как видно, задела Риксона за живое. Коллекционеры – народ вообще слегка помешанный. По себе знаю. Вот и мой гость, не переставая вроде бы улыбаться, хотя улыбка стала какой-то неестественной, заговорил малость резковато.
– Вы слышали когда-нибудь о жидком алмазе, господин Ковальски?
– Кто же не слышал? Только сказка это, думаю.
Все-таки я напрягся. Посмотрел внимательно на Риксона. Тот довольно кивнул.
– Могу с вами согласиться. Сказка, самая настоящая сказка. Однако если пожелаете, я продемонстрирую вам одну из этих сказок. В том случае, конечно, если вы примите мое предложение. Поверьте, вы будете одним из очень немногих людей на Земле.
– Забавно, – протянул я.
– В высшей степени. – Риксон энергично кивнул. – Но в моей коллекции есть вещи и более забавные. О некоторых из них девяносто девять процентов землян просто ничего не слышали.
– Ладно, господин Риксон, – вмешался Макс, хлопнув ладонью по столу. – Мы поняли, что вы – всем коллекционерам коллекционер. Что вы от нас хотите?
– Ну, думаю, о сути вы уже догадываетесь…
– Разумеется. Расскажите, какой каштан и из какого огня нам предстоит для вас достать.
Риксон вытащил из внутреннего кармана пиджака портативный терминал.
Поющие рыбы с Борлага как раз, наверное, относились к тем диковинкам, о которых слышал только один процент землян. Мы с Максом, по крайней мере, в этот процент не входили. Слушали и смотрели поэтому с большим интересом.
На вид – рыбки как рыбки. Симпатичные, с хорошего карпа размером. Самочки серебристые, самцы – тоже серебристые, но с продольной красной полосой. Это важно. Действительно поют. Высовывают рыльца свои из воды и тихонько так насвистывают. Зачем – я так и не понял. Так себе поют, кстати. Не соловьи.
Если бы не еще одно обстоятельство, не представляли бы они такого интереса для господина Риксона, ибо не являлись бы такой редкостью. В каждом зоопарке Земли, наверное, был бы маленький бассейн с такими рыбками. Может, и в ресторанах бы подавали, если бы сумели обезопасить человеческий организм от действия инопланетной органики.
Но поющие рыбы водились исключительно на Борлаге. Вовсе не потому, что не могли переносить инопланетных условий. Вода – она везде вода, а даже воздух на родине рыбок пригоден для дыхания человека.
Если кто пролистывал в детстве учебник истории, может быть, знает о священных кошках в Египте, коровах – в Индии и тому подобным извращениях. Так вот, все это – просто мелкий фетишизм по сравнению с культом поющих рыб на Борлаге.
Надо сказать, что рыбы эти живородящие, и за свою жизнь самки приносят два-три рыбенка, не больше. Могли бы, наверное, и вымереть при таком отношении к процессу размножения, если бы не туземцы.
Семнадцать Священных Озер – места обитания рыбок – были вычищены ими от любого источника опасности для предмета поклонения. Ни один абориген не позволит себе пальцем прикоснуться к поющей рыбе, возле каждого из озер расположено некое подобие монастыря или храма, где ревностные служители культа денно и нощно оберегают покой своего идола.
Стоит ли говорить, что эти самые монахи близко не подпускают инопланетных гостей к Священному Озеру. Записи, продемонстрированные нам Риксоном, были сделаны автоматическим зондом с высоты сто метров. Ниже бы ему спуститься не дали.
Над всем этим мы с Максом посмеялись, но недолго. Задача представлялась не то, чтобы трудной, а почти невыполнимой. Вопрос о том, возможно ли справиться с сотней гориллоподобных существ двухметрового роста, вряд ли стоит обсуждать всерьез, а о массовых убийствах и говорить нечего. Этим мы с Максом не занимаемся, что бы там ни говорили о нашей этике.
Я уже собрался было изложить все эти соображения Риксону, как инициативу в разговоре взял Макс.
– Сколько? – по-деловому кратко спросил он.
– Как я уже сказал, пятьсот тысяч кредитов за пару: самца и самку. Если вы сможете привезти только одну рыбку, это будет стоить сто тысяч. Тоже неплохие деньги, согласитесь.
Согласиться, конечно, можно было, но Макс, верный своей привычке, принялся таки спорить. Однако… и спорил он больше для проформы, в душе приняв уже предложенные условия, и Риксон вдруг оказался цепким и неуступчивым дельцом, но ни кредита больше Макс не выспорил.
Да и Бог с ним. Меня волновал немного другой вопрос. Когда мы закрыли дверь за нашим гостем, я немедленно повернулся к Максу.
– Ну? – спросил я.
– Что «ну»? – изобразив лицом полное непонимание, переспросил он.
– Рассказывай, что ты придумал.
– В смысле?
– Прекрати корчить из себя большего кретина, чем являешься! – Я потихоньку начинал свирепеть. – Как мы будем рыбачить на Борлаге?
– Понятия не имею! – Макс широко улыбнулся и пожал плечами с обезоруживающе невинным видом. – Я уверен, ты что-нибудь придумаешь.
Какие-то две-три секунды злость кипела во мне лавой извергающегося вулкана. А потом я с шумом выдохнул воздух вместе с парочкой ругательств и пошел на кухню, где у меня имелась в запасе еще одна непочатая бутылочка рома.
Ко всему привыкаешь. Даже к такому отвратительному природному явлению как Макс. Он всегда был стратегом, генератором гениальных идей… как-нибудь посоветую ему сделать операцию по уменьшению размеров этой гениальности. На мою же долю доставалась тактика, то есть воплощение идей в жизнь.
Сейчас Максу не нашлось работы – идея сама пришла к нам под видом маленького и немного сумасшедшего толстяка. Стоит ли удивляться, что Макс с легкостью взвалил вся тяжесть решения проблемы на мои плечи?
Как ни удивительно, Борлаг – планета не слишком отсталая. Электричество, промышленность, даже космические полеты. К пришельцам с иных планет местное население привыкло и относилось скорее равнодушно, чем настороженно. Галактический кредит имел хождение в качестве второй валюты. Достаточное количество аборигенов владели лингвой, чтобы несчастным космическим туристам не приходилось учить варварские местные наречия. Нормальный средний мир. Но все-таки в достаточной степени контролировать пограничный космос борлы еще не научились. Поэтому ночная посадка нашего маленького кораблика в пустынной местности на расстоянии десяти километров от Священного Озера осталась незамеченной.
Маскировать корабль мы не стали, рассчитывая закончить все этой же ночью и моментально рвать когти. На миниатюрном электрокаре мы преодолели большую часть пути, остановившись на невысоком плоскогорье. До озера оставалось метров триста, и ближе мы подбираться не рискнули. Впрочем, это было ненужно.
