Мак Рейнолдс - Фиеста отважных. Сборник научно-фантастических произведений
— То самое. Мне предложили работу. Я отказался. Я ведь не знаю ни слова по-русски. Посмотрите же — ну какой из меня шпион?!
Джон Кулидж равнодушно поглядел на экран одного из видеофонов.
— Послушайте, Бадер. По сведениям компьютеров Национального банка данных на ваш счет поступили из фонда непредвиденных расходов Фрэнсиса У.Роже, председателя совета директоров МСС, пять тысяч псевдодолларов. Не могли бы вы мне объяснить, за какие такие заслуги?
Рекс откашлялся.
— Быть может, чтобы произвести на меня впечатление. Чтобы продемонстрировать бедняку, как это выгодно — рисковать своей шеей ради доброй старой МСС. Ну что ж, я проникся. Если они считают, что купили меня за эту сумму, — пусть их. Моя совесть чиста. Я, впечатленный, оставляю себе деньги, но по-прежнему не собираюсь соглашаться на эту самоубийственную работу.
До сих пор не представленный и до сих пор молчавший шалопай вдруг вмешался в разговор:
— Не такая уж она самоубийственная, мистер Бадер.
Рекс поглядел на него.
— А вы что за птица? Шея-то моя, и рисковать ею буду я, а не вы!
Джон Кулидж сказал прежним спокойным голосом:
— Бадер, позвольте вам представить полковника Илью Симонова, главу резидентуры КГБ в Большом Вашингтоне.
Если бы полковник оказался марсианином. Рекс, наверно, изумился бы меньше.
— КГБ, — пролепетал он. — Советская контрразведка!
Советский полковник весело пояснил:
— Сначала мы назывались Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Но с тех пор наши обязанности немножко расширились.
Рекс перевел полный изумления взгляд на директора ВБР:
— Но ведь тогда получается, что он — главный советский шпион!
Кулидж кивнул:
— Совершенно верно.
— Но… почему же вы его не арестуете?
— Вероятно, по тем же причинам, по которым русские не арестовывают нашего агента в Москве.
Адмирал кисло рассмеялся. Сенатор, по-видимому, пребывал в полном смятении чувств.
Кулидж сказал:
— Понимаете, Бадер, нынешняя ситуация в контрразведке куда сложнее, чем это представляют себе непосвященные. Положим, я арестую полковника. Это, разумеется, повлечет за собой незамедлительный арест нашего человека в Москве. Затем Советы пришлют сюда другого. Нам потребуются месяцы, если не годы, чтобы выявить его. Помните майора Абеля? Его имя гремело несколько десятилетий назад. А так — мы в разумных пределах следим за полковником Симоновым здесь, а они — за нашим резидентом там. Если надо будет заметать следы, мы произведем арест, они произведут арест. Потом обменяем агентов — баш на баш — и начнем все сначала.
Рекс продолжал недоверчиво глядеть на него.
— Существуют и другие преимущества подобного состояния дел. Например, мы можем снабжать друг друга информацией по Китаю и по другим странам. Или, как в этом случае, помогать друг другу.
Бадер поглядел на полковника Симонова, на Джона Кулиджа, потом снова на полковника.
— В каком таком «этом случае»?
— Полковник Симонов представляет те круги советского общества, которые заинтересованы в нарушении сегодняшнего мирового баланса не больше, чем мы с адмиралом и сенатором. Вполне возможно, что если Фрэнсису Роже и другим должнократам удастся осуществить свою затею и создать всемирное правительство, опирающееся на транснациональные корпорации, то такие люди, как полковник, могут вдруг оказаться не у дел. Ведь если правительство всемирное, то какая ему польза от разведчиков в той или иной стране?
Рекс неторопливо поднялся.
— И вы ведь тоже лишитесь тогда своего могущества, не правда ли, мистер Кулидж? — спросил он тихо. — И вы, сенатор, — ибо кто знает, какими будут правительства отдельных стран, вошедших во всемирный союз? И вы, адмирал, — ибо зачем объединенному миру вооруженные силы?
Он посмотрел на полковника Илью Симонова:
— Значит, вы позволите мне проникнуть на территорию Советского комплекса и установить контакт с должнократами, или как там они у вас называются, недовольными существующей системой. А потом, разумеется, я должен буду передать их в руки КГБ.
— Наше правительство будет вам чрезвычайно признательно, мистер Бадер. Советский комплекс уже давно отнюдь не государство неимущих.
— Верю, — согласился Рекс угрюмо. — Однако благодарю за честь. Чем больше я об этом слышу, тем сильнее боюсь. Так что извините меня, джентльмены, но…
Он резко повернулся и шагнул к двери.
Выведенный из себя Кулидж бросил ему вслед:
— Учтите, Бадер, вы об этом еще пожалеете!
Рекс ответил, не поворачивая головы:
— Знаю. К сожалению, мистер Кулидж, из огурца не сделаешь помидор. Вы можете только отобрать у меня лицензию. Но я ведь и так живу на НПН. Так что мне нечего терять.
По дороге домой он снова и снова принимался размышлять над сложившимся положением. Все как сговорились: сулят золотые горы, лишь бы он взялся за эту работу. Что же, на нем свет клином сошелся, что ли? Чистейшей воды самоубийство. Ладно бы ему предлагали работать на две стороны, а то ведь на целых четыре!
Роже с подручными желает установить связь с должнократами в Советском комплексе и оставить не у дел советское и американское правительства. София Анастасис требует предать Роже и сообщать обо всем ей, чтобы она могла решать, как поступать дальше. Кулидж и иже с ним хотят, чтобы он сотрудничал с Советами в предательстве всех и вся.
Нет уж, спасибо!
Пылая праведным гневом, он решил добраться до Нью-Принстона, псевдогорода, в котором находился его жилой небоскреб, на индивидуальном электропаровом лимузине. Это обойдется гораздо дороже, чем если сесть на общественный поезд, но он устал от пересадок… и потом — надо же куда-то девать деньги.
Приехав на место, он не пошел домой, а направился в свой любимый бар-автомат на десятом подземном уровне. Над землей были заведения и пошикарнее, но они оставались пока недоступными Рексу из-за своей дороговизны.
Народу в баре почти не было. Трое или четверо посетителей расположились перед экраном телевизора, занимавшим один угол помещения.
Рекс забился в уголок, подальше от грохочущего экрана, и заказал себе синтетический ямайский ром с колой. Почти сразу в центре стола появился поднятый транспортером стакан с охлажденным напитком. Рекс мрачно взял его в руку.
Интересно, подумал он, сколько было бы у меня денег, согласись я принять все предложения: Роже, Софии Анастасис, Кулиджа и полковника Симонова? Наверняка хватило бы по гроб жизни. То, что для него, Рекса Бадера, громадная сумма, для них — раз плюнуть. Всего лишь раз.
