Ник Саган - Лабиринты рая
— Исключи меня из школы, сукин сын! — заорал я.
— Хэллоуин, — рассмеялся он, — я бы с радостью отчислил тебя, но этого не будет. Я не сдался в случае с Фантазией, не сдамся и с тобой.
Я в упор смотрел на него.
— Ты можешь вытворять все, что хочешь, — продолжил он. — Тебе это пользы не принесет. Ты помнишь, что я тебе сказал в первый твой день в школe?
Я отрицательно покачал головой.
— Я сказал, что вижу в тебе огромный потенциал, что ты можешь быть лучшим из десятки. Печально, я азартный человек, и я поставил на тебя деньги. — Он ткнул меня пальцем в грудь. — Я поспорил, что не Лазарь, а ты будешь первым.
— Отвратительное пари, — зарычал я. — Мне жаль, ваша ставка была неудачной.
— Отвратительное? — переспросил он.
— Вы поспорили, что я умру первым? Или как вы это называете?
— Избранным. Почему ты думаешь, что Лазарь мертв?
— Потому что… — (Потому что я его убил.) — Потому что его здесь нет.
— Конечно, его здесь нет, — улыбнулся Маэстро. — Он закончил школу.
ДЕНЬ 3
Ницше лишился рассудка.
Это случилось 3 января 1889 года. Увидев кучера, который кнутом замахнулся на лошадь, он обхватил руками ее шею и потерял сознание. Полная потеря разума, он остался инвалидом на всю жизнь. Больше он не мог трудиться.
Что же стало причиной?
Некоторые считали, что это сифилис. Другие искали причину в наследственном заболевании. Поговаривали, что это результат злоупотребления наркотиком — хлоралгидратом.
В чем же причина? Сифилис? Болезнь мозга? Хлоралгидрат?
Иногда я думаю: это был кучер? кнут? или лошадь?
Рассвет застал меня с ангелами. Ну, на самом деле не так высоко. Самое высокое место, какое я смог найти, — крыша моего дома, я смотрел оттуда на унылый пейзаж.
Где мое кладбище? Где кукурузные поля, вечнозеленые деревья, поле с тыквами, мое болото? Остались только бесконечные луга и голубое небо, такое может привидеться только малышу.
Грустно.
Я перебрался в то место, где раньше громоздились мои уродцы-горгульи. Теперь мне было жаль, что я никогда раньше не поднимался на крышу собора. Возможно, я и поднялся бы, если бы мог туда забраться. Но такого в моем проекте не было предусмотрено. Зачем нужен выход на крышу, если Нэнни может поднять тебя на любую высоту? Вверх, вверх, вверх. Мой недоступный взгляду дух-демон.
Как она это делает? Манипулирует квантами, перемещает материю, тасует реальность как карты? Или всего понемногу?
Просто программа.
Она была искусственным интеллектом, частью Глубокой виртуальной реальности. И Жасмин тоже. Мои мороки. Смайлики. Даже Уиспер. Все — программы.
Возможно, и сам Маэстро, хотя в этом я не уверен.
Нереальный мир.
А что же тогда реально? Те, кто пришел извне. Я посчитал себя, Фантазию (вот уж действительно ненормальная), Лазаря (по-настоящему мертвого) и еще семерых студентов. Да, внешний мир манил своей реальностью, я почувствовал себя ребенком, который, прижавшись к стеклу витрины, рассматривает лакомства.
Вздор.
Я пришел к выводу, что мой мир оказался круглым и очень маленьким. Я вообразил, что если бы он был еще меньше, свет искажался бы таким образом, что я мог бы видеть собственный затылок, глядя прямо перед собой, ярко-оранжевый всполох. Но законы физики не допускали подобного. Чтобы увидеть свой затылок отсюда, мне нужно было стоять на горизонтальной поверхности черной дыры, в таком случае гравитация была бы иной, и у меня возникли бы проблемы иного плана, и моментальная смерть среди них была бы не самой серьезной.
Если мы говорим о виртуальности.
Можно ли умереть в ГВР? Или это то же, что умирать во сне?
— Что произойдет, если я сейчас спрыгну с крыши? — спросил я.
— Свалишься вниз, как камень, — ответила Нэнни.
— Очень хочу надеяться. Хотя бы ради Ньютона. Но что произойдет в момент удара о землю?
Она предположила, что я переломаю себе кости.
— Виртуальные кости, — поправил ее я.
— Ощущения будут настоящими, — пообещала она. — Ты почувствуешь сильную боль в момент приземления. Тебе сразу же понадобится медицинская помощь, тогда я получу разрешение и уберу ощущения. Но даже если все будет соответствовать реальности, этот неприятный опыт не окажет никакого негативного влияния на твое дальнейшее поведение.
Сильная боль — имеются в виду, конечно, страшные муки.
— Я просто попрошу снять боль и ты сделаешь это?
— Да.
— В чем смысл?
Она не поняла меня.
Подумай сам. Ты — программист ГВР. В твоем распоряжении божественные силы. Если можно закодировать виртуальное окружение, если можно даже нарушать физические законы, зачем программировать боль?
Зачем Господь принес боль в этот мир?
Чтобы преподать мне урок?
Когда я впал в немилость?
И что же это за урок, если я могу отключить боль, как только захочу?
«Боль — да, но умереть я не могу», — подумал я, может быть, я невольно произнес это вслух, потому что Нэнни как будто ответила на мои мысли:
— Скажи, пожалуйста, а зачем тебе себя убивать?
— Запретный плод, — ответил я.
— Очень печально, Хэллоуин. Я считаю своей собственной неудачей то, что ты продолжаешь так думать.
Продолжаю?
И вот я стою здесь, наслаждаясь солнечным теплом (погода, естественно, стояла превосходная), смотрю вниз с крыши, а в памяти моей всплывает чувство вины и отвращения к себе, потому что я уже и раньше думал о том, чтобы спрыгнуть вниз. Я думал о смерти, умирании, о самоубийстве как средстве освобождения. Капризный, капризный Хэллоуин. Химически несбалансированный. Да, я много размышлял на эту тему.
— Не вини себя, — улыбнулся я, стараясь не смотреть вниз. — Ты делаешь все, что в твоих силах, но у меня патологическое отвращение к авторитету.
— Старая железяка.
Кто-то меня так называл, может быть и не один раз. Только не помню кто. Не знаю, понимаешь ли ты, что твоя жизнь имеет ценность. В ней есть и смысл, и цель, есть даже красота и высшее предназначение, просто все это прячется от повседневного взгляда.
(Школьники в классе, все поют хором: «Я особенный! В моей жизни есть цель!»)
Викторина по мифологии.
Греческие боги наказали Сизифа, заставив катить на гору огромный камень. Всякий раз, когда он уже был близок к вершине, руки его соскальзывали и камень катился вниз. Ему приходилось снова и снова катить камень вверх. Эту задачу можно было выполнять до бесконечности. Это была пытка.
Вопрос: Какой проступок совершил Сизиф?
Ответ: Он заточил в темницу бога смерти, и никто больше не мог умереть.
Вы — программист ГВР. Для чего создавать мир, в котором можно пораниться, но нельзя умереть? Если уж создавать что-то, почему бы не сотворить Рай?
