Михаил Воронов - Братки
***
Лифт медленно поднимал троих мужчин на пятый этаж, где располагалась Танькина квартира.
Гоша стоял, прижавшись спиной к стенке лифта и опираясь на деревянный костыль. Пастухов вынул из заплечной кобуры пистолет Макарова и, сняв его с предохранителя, передернул затвор.
- Так, на всякий случай, - сказал он, - парень наверняка из дома без пушки не выходит.
Согласно кивнув, Костя Титов сделал то же самое со своим пистолетом, после чего засунул его обратно в кобуру и произнес:
- Но брать его все же надо живым.
Нам прежде всего нужна информация.
Гоша Кислицин, встав перед дверным глазком, нажал на кнопку звонка.
Титов и Пастухов прижались к стене по обе стороны дверного проема.
На сей раз Танька открыла дверь очень быстро и удивленно уставилась на Кислицина.
Иванова собралась уже вслух удивиться и неожиданному визиту своего начальника, и его инвалидному виду, однако Костя Титов, первым ринувшийся в открытый дверной проем, не дал сказать Таньке ни слова.
Одной рукой обнял ее за плечи так, что она даже не могла шевельнуться, а другой зажал ей рот. После чего тихим, почти интимным шепотом спросил Таньку:
- Где твой приятель?
Перепуганная Танька показала глазами на большую комнату, и туда моментально бросились Титов и Пастухов.
Первым ворвался в зал более юркий Титов.
Петр сидел на диване, возле которого стоял небольшой столик, обставленный выпивкой и закуской. Рядом со столиком стоял стул, на спинке которого висела его короткая кожаная куртка.
Именно к ней он бросился, едва завидев вбежавшего в комнату Титова.
Костя, сообразив, что в куртке наверняка находится пистолет, первым делом ударил ногой по стулу, расположенному между ним и рыжим приятелем Таньки. Стул вместе с курткой отлетел в дальний угол комнаты.
Рыжий, поняв, что обезоружен и до пистолета ему не добраться, решил использовать свой последний шанс и бросился напролом к выходу из квартиры.
Первым принял на себя атаку рыжего Титов. Петр нанес ему размашистый удар в челюсть, но Титов, хоть и давно уже занимался руководящей работой, навыков бойца еще не растерял.
Ловко поставив блок, он перехватил правую руку соперника и почти одновременно, слегка уклонившись влево, нанес удар ногой ему под дых.
Удар был не слишком сильный, но очень точный. Колено Титова пришлось как раз в солнечное сплетение Петра.
Петр перегнулся пополам, выпучив глаза и выдохнув из себя какой-то булькающий звук.
В следующий момент на помощь Титову подоспел Пастухов. Мощным ударом ноги он почти распрямил бандита.
Довершил обработку "подопечного"
Константин, который, держа бандита за руку на болевом приеме, развернул его и что есть сил шандарахнул головой о стену.
Последних двух ударов хватило для того, чтобы мысли в немногочисленных извилинах Петра окончательно смешались, и он, потеряв ориентацию в пространстве, рухнул на пол.
Титов и Пастухов спокойно выкрутили приятелю Таньки руки за спину и надели на них наручники. Титов, поразмыслив немного, достал вторые наручники и надел их на лодыжки ног Петра. Затем рыжего подняли за руки и за ноги и, не церемонясь, швырнули на диван.
Ворвавшаяся в комнату хозяйка квартиры увидела окровавленную физиономию своего возлюбленного. Это произвело на нее столь сильное впечатление, что она закричала:
- Изверги! Что же вы сделали с ним, сволочи!.. Гоша, что они хотят?
Неожиданно для самой Татьяны этот ее гневный порыв оборвал самым вульгарным образом Гоша:
- Заткнись, толстая жопа, пока я тебя костылем не отдубасил, старая кретинка!
Он свободной от костыля рукой толкнул Таньку в глубь комнаты. Танька упала в кресло, удивленно вылупилась на своего начальника и, протяжно ахнув, спросила:
- Гоша, за что-о-о?
- За все хорошее, коза драная, - коротко пояснил Кислицин и добавил, бросив взгляд на костыль и забинтованную ногу:
- Это по твоей милости я теперь буду в инвалидной коляске ездить.
В это время Пастухов, не обращая внимания на перебранку Кислицина и Ивановой, поднял с пола куртку Петра и стал выкладывать содержимое ее карманов на стол. Сначала пистолет "ТТ".
Затем были вынуты документы: паспорт и водительские права на имя Петра Алексеевича Грищенко. И несколько мелких купюр.
А напоследок из небольшого нагрудного кармана была извлечена черная вязаная шапочка с прорезями для глаз и рта.
Увидев эту маску, Кислицин взвился от негодования и ярости.
- Ах ты, паскуда, - заорал он и, стоя на одной ноге, замахнулся костылем на пленника, который едва пришел в себя.
Удар костылем по голове Петра мог окончательно вышибить из него сознание. Это не входило в планы Титова, поэтому он успел перехватить Гошину руку.
- Тихо, тихо, - проговорил Костя, - не дергайся, а то упадешь. Иди сядь на тот стул и не мешай нам.
Пока одноногого Кислицина тащили к стулу, он продолжал изрыгать ругательства в адрес пленного бандита:
- Козел долбаный, сука! Оказывается, это ты, сундук с говном, мне сегодня ногу искалечил! Да я тебя кастрирую за это, чтобы таких же на земле больше не плодить.
- Ну что, Танюша, дотрахалась, маленькая, - миролюбивым, ласковым голосом обратился к ней Титов, - сдала, понимаешь, своего начальника бандитам, под пытки его подставила.
- Какие пытки? - поражение воскликнула Танька. - Я никого не подставляла. Слышишь, Гоша?..
- Молчи, дура, - яростно вскричал Гоша, - это ты вчера насвистела этому рыжему козлу, что мы в охранное агентство обратились?
- Я... Я только... - Танька замялась с ответом. - Я только поделилась...
- Мозгами своими ты с кем-то поделилась еще при рождении! - заорал на нее Гоша. - Поэтому думаешь клитором! Ты этому уроду вчера сболтнула о нашей встрече с Костей, а он сегодня меня за это с утра вместе со своими друзьями в лесок отвез и ногу изуродовал.
Танька подняла испуганно-недоуменный взгляд на окончательно пришедшего в себя Петра. Вид у того был неважный: губы разбиты, на переносице разрастался здоровенный синяк, из рассеченной брови обильно текла кровь.
- Петенька, как же так? - тоненьким голоском пропела Иванова.
- Да пошла ты, корова старая, - выругался бандит и плюнул на палас кровавым сгустком.
- Усохни, урод, - осадил бандита Титов, - мы еще тобой сейчас займемся.
Костя подошел к Таньке и спросил:
- Ты где подцепила этого ковбоя?
- На улице познакомились, - осторожно ответила Татьяна.
- Он тебе говорил, кто он и чем занимается?
- Сказал, что охранник на каком-то предприятии.
- Что за предприятие и где он вообще живет, ты знаешь?
Танька покачала головой и заплакала.
- Понятно, - тяжело вздохнув, произнес Титов и повернулся к рыжему: