Ованес Азнаурян - Иоганн Буш
Дорогой мой Берг! Книга "Смерть Героя" была написана за рекордно короткие сроки, никогда ни до, ни после того, я так хорошо не работал, и когда роман вышел в свет, все говорили о том, что роман этот — новый период в моей писательской жизни. И вообще говорили много его — и глупого и умного, и я сам знал, что книга удалась, но мне все равно было грустно: ведь я убил своего Героя…
Иоганн Буш помолчал. Теперь он просто лежал в кровати с открытыми глазами и смотрел на потолок. Как он светлеет, по мере того как светлеет за окном, потому что было уже утро.
— Ты хочешь знать, что было дальше, Берг? — спросил он, не смотря на собаку, которая все равно ничего не могла слышать, потому что мирно спала, положив морду на передние лапы. — Ну, так слушай, и наберись еще немного терпения, потому что это — уже конец. К тому же этот конец ты уже сам очень хорошо знаешь, потому что мы были уже вместе… Что было потом, Берг? А потом в бар вошла девушка и прошла подтянутой, чуть деловой походкой от двери бара к стойке. Она села на высокий стул. У нее через плечо была перекинута большая сумка; у нее были темно-каштановые вьющиеся волосы, большие круглые глаза, красивый рот, острый подбородок и красиво отточенный нос с небольшой горбинкой. Она была в темных очках, в дкинном цветастом сарафане с открытыми плечами; на ногах у нее были белые носочки и белые матерчатые туфли на резиновой подошве без каблуков. Ей было 23 года. Она села на высокий стул у стойки, подняла очки на лоб и повернулась ко мне. Я посмотрел на нее и понял, что она — именно та, кого я ждал…
"— Здравствуйте, г-н Буш, я журналистка газеты (она назвала заглавие газеты с каким-то особым почтением. С вами договаривался редактор г-н Неффе."
"— Да, я помню, — улыбнулся я. — Он попросил меня дать интервью, обещал послать не слишком глупого журналиста".
"— Вы таким образом делаете мне комплимент?" — спросила девушка.
"— Пока нет. — Я снова улыбнулся. — Я ведь еще не знаю, умны вы или нет".
"— Спасибо…"
"— Во всяком случае, вы очень красивы. Вы еврейка?"
"— Да."
"— И вас зовут?"
"— Наверное, вы будете удивлены, но меня зовут Ревекка Мейсснер. Как и вашу героиню."
"— Ветхозаветное имя?"
"— Это прихоть бабушки."
"— Ну, что ж, Ревекка. Очень приятно познакомиться."
"— А мы знакомы."
Я сделал вид, что очень удивлен, а девушка сказала:
"— Помните? 1991–1992 года, университет, Лайпциг, лекции по писательскому мастерству…"
"— Лайпциг, университет, лекции помню, а вас, фройляйн, простите, нет,"- сказал я, чтоб поддразнить девушку.
"— Вы разыгрываете меня?"
"— Да, — ответил я. — Я вас помню. У вас и тогда были такие огромные глаза, как два блюдца. Вот так! И вы еще тогда очень хорошо писали."
"— Спасибо, — сказала девушка. — К тому же вашу героиню именно так и зовут, как и меня, так что нечего меня разыгрывать. Вы меня никогда и не забывали…"
"— Я готов к интервью, — сказал я. — Что я должен делат?"
"— Для начала заказать мне что-нибудь выпить и пересесть за столик."
"— Что вам заказать? Может, кока-колу?"
"— Что ж, можете мне заказать и кока-колу…"
"— Не обижайтесь, Ревекка. Я пошутил. Пересядем за столик…"
Когда мы сели за столик, Берг, Ревекка Мейсснер достала из своей большой сумки блокнот.
"— Что будете пить, Ревекка?" — спросил я.
"— Что-нибудь легкое, — ответила она. — Мне не надо напиваться."
"— А поесть не хотите?"
"— Это потом уже."
"— Это предложение?"
Девушка рассмеялась.
"— Просто я подумала, что потом можно будет и поесть."
Я подозвал официанта и попросил принести самое легкое французское вино, которое можно было найти.
"— О чем будет интервью?"
"— О вас, — ответила девушка. — И о вашей последней книге."
"— Вы ее читали?"
"— Да"
"— И что скажете?"
"— Ее критики считают бессомненным шедевром"
"— А вы как считаете?"
"— Она слабее предыдущих ваших книг, однако, любой мечтал бы уметь так писать. Но если учесть, что она появилась после столь продолжительного перерыва. Этот недостаток можно простить."
"— В чем же главный ее недостаток?" — спросил я.
И она ответила:
"— Там больше вас, чем Героя."
"— Вы правы, Ребекка. Вы оказались умнее всех критиков: книга действительно слабая, потому что она написана кровью, моей кровью; слишком многое накопилось в душе, и хотелось высказаться. А писатель должен писать тогда, когда он холоден, как лед. Вы действительно очень умная. Вы умная и красивая…"
"— Благодарю вас."
"— Не стоит. Я сказал правду. Теперь можете задавать ваши вопросы."
Берг, она кивнула и открыла свой блокнот.
"— Сколько вам лет, Иоганн Буш?"
Я ответил тогда:
"— Вы же знаете это: 45."
"— Сколько лет вы уже пишете?"
"— Около 22–23 лет."
"— Вам понадобилось 23 года, чтоб прийти л мысли убить своего Героя?"
"— Вероятно."
"— А вам никогда не приходило в голову, что герой — это сам писатель, автор, и что убить надо именно его?"
Я удивился, Берг ее этой мысли, посмотрел на нее, но девушка рассмеялась:
"— Это не для интервью, я спросила для самого себя."
"— А почему вам кажется, что авторов нужно убивать?" — спросил я.
"— Тогда, может, быть, на свете было бы больше героев?"
"Писатель ничего не имеет против героев,"- сказал я.
Девушка улыбнулась:
"— И тем не менее он их убивает?"
"— Это правда. Не хотите поесть что-нибудь?"
"— Пока нет. Продолжим?"
"— Давайте."
"— Скажите, пожалуйста, какие черты характеризуют героя? Я имею ввиду героя вообще, а не вашего конкретно."
И я ответил, Берг. Этот разговор я помню слово в слово, хоть и прошло уже 7 лет…
"— 1.Герой всегда появляется ниоткуда и исчезает в никуда; 2.Герой — это всегда фрагмент, эпизод, отрывок; 3.Герой всегда есть и будет; 4.Герой никогда до конца не умирает и никогда не рождается вновь; 5. Герой всегда умирает и рождается вновь; 6.Герой всегда молод, он никогда не стареет, даже если это Дон Кихот."
"— Очень хорошо, — сказала девушка и быстро и мелко писала в своем блокноте мои слова. И потом вдруг:- Скажите, г-н Буш, это правда, что до того, как убить Героя, вы не могли долгое время писать?"
"— О да. Я ничего не мог писать. Это очень мучительно, когда знаешь, что ДОЛЖЕН писать, но не можешь, когда ум знает, а сердце не дает, или наоборот: сердце хочет, а ум не способен. Так можно сойти с ума…"
"— И вы написали "Смерть Героя"?"
"— Я не мог не написать эту вещь,"- сказал я.
Девушка внимательно старательно записала мои слова, а потом посмотрела на меня.
