Тимоти Зан - Дракон и раб
Джек заморгал.
– Как?..
– Хватит болтовни, – сказала Маэрлинн, не дав Ною ответить. – Джеку нужно еще немного попить, а потом он отправится в постель. Нас будят очень рано, Джек, а ты наверняка будешь завтра собирать вместе со всеми.
– Собирать? – переспросил Джек, наливая еще чашку воды.
– Собирать вместе с нами радужные ягоды, – пояснила Маэрлинн. – Они растут на колючих кустах вдоль края леса.
Джек фыркнул, не отрываясь от чашки. Вероятно, это те самые кусты, которые они с дядей Вирджем видели сверху.
– Конечно, почему бы и нет? Ведь у бруммг столько рабов – нужно же придумать для них какое-то занятие!
Лоб Маэрлинн под шапкой белых перьев собрался в складки.
– Ты ошибаешься, если считаешь, что нам просто ищут работу, лишь бы чем-то занять. Радужные ягоды – очень ценный товар, и их нельзя собирать с помощью механизмов.
– Нужно проверять, какого цвета ягода, чтобы понять, зрелая ли она, – объяснил Гриб. – Машины не умеют так хорошо различать цвета.
– Ну, вообще-то они неплохо их различают, – поправила Маэрлинн. – И наверное, можно сконструировать машину, которая сумеет такое делать. Но даже если удастся ее соорудить, она не сможет собирать ягоды так осторожно, чтобы их не повредить. К тому же она должна быть маленькой и гибкой, чтобы пробираться между ветвями, не сбивая незрелые ягоды...
Джек кивнул, наливая себе еще воды.
– Другими словами, если это могут делать рабы, зачем стараться создавать для этого машины?
Гриб засопел.
– Один из тех, – пробормотал он брату. Греб кивнул.
– Увидимся утром, Джек, – сказал он, беря Гриба за руку.
Обойдя вокруг стола, джантрисы подошли к сдвинутым вместе койкам и улеглись.
Джек, нахмурившись, посмотрел на Маэрлинн.
– Один из тех – это из кого? Она неловко пожала плечами.
– Они родились здесь. Рабство – единственная жизнь, которую они знают.
– И я тоже, – вставил Ной.
– Ты – другое дело, – ответила Маэрлинн. – Твои родители никогда не принимали эту жизнь так, как приняли ее родители Греба и Гриба. Твои никогда не теряли надежды снова стать свободными.
– Они все еще здесь? – спросил Джек, оглядываясь через плечо на остальных рабов.
– Нет, – тихо сказала Маэрлинн. – Они...
– Они умерли. – В голосе Ноя прозвучал странный вызов. – Моего папу забили до смерти после того, как он попытался сбежать. А потом у мамы началась лихорадка – и она тоже умерла.
Джек поморщился.
– Прости, – сказал он, жалея, что распустил язык. – Я не знал.
– Конечно ты не знал, – сказала Маэрлинн. – Не нужно извиняться. Хочешь помыться перед тем, как отправиться спать? Боюсь, в единственном нашем душе только холодная вода.
Джек задрожал.
– Спасибо, но – нет уж. Я бы хотел просто лечь спать.
– Понимаю, – ответила Маэрлинн. – Ной, ты не покажешь Джеку, где его кровать?
– Конечно, – отозвался Ной. – А как насчет одежды?
– На его койке лежит балахон. – Маэрлинн встала. – Пусть поспит в нем.
– Хорошо, – ответил Ной. – Пошли, Джек.
Он провел Джека мимо рядов коек туда, где, тихо разговаривая, лежали Греб и Гриб – рядом с их местами была пустая койка.
– Вот твое место, – сказал Ной.
– Спасибо. – Джек кивнул двум джантрисам, когда те на него взглянули.
Близнецы кивнули в ответ и вернулись к беседе.
– Ах да, а это – Лиссса, – сказал Ной, указывая на другую соседнюю койку.
На ней лежала девочка-долом, ее толстая, похожая на черепицу чешуя выглядела в неярком свете тусклой и грязной. Лиссса свернулась на боку спиной к Джеку и джантрисам, глядя на грубо вырезанную деревяшку, которую вертела в руках.
– Она – долом, – добавил Ной.
– Да, я знаю, – ответил Джек. – Привет, Лиссса, меня зовут Джек.
Девочка слегка повернула голову.
– Привет, Джек, – отозвалась она и снова продолжила разглядывать деревяшку.
– Она немножко тихая, – объяснил Ной. – Извини.
– Ничего, – сказал Джек. – Тихая – это хорошо. Где балахон, о котором говорила Маэрлинн?
– Вот он. – Ной вытащил сверток из-под подушки. – Давай, раздевайся.
Джек оглянулся на Лисссу. В отряде наемников «Виньярдс Эдж» тоже было непросто уединиться. Но по крайней мере, там в бараке не было девочек. Хотя большинство девочек здесь были инопланетянками, Джек все равно стеснялся. Ной, должно быть, понял это по его лицу.
– Не беспокойся, – очень тихо сказал малыш. – Здесь никто ни на кого не смотрит. И ты тоже должен научиться ни на кого не смотреть.
– Хорошо, – ответил Джек.
Но он сильно сомневался, что у кого-нибудь еще здесь есть татуировка с драконом по всему телу.
Однако что он мог еще сделать, как не послушаться совета Ноя?
Джек развернул балахон и положил на постель. Он был именно таким, каким и должен быть балахон: просто мешок с прорезями для головы и рук. Ной, казалось, внимательно рассматривал пол рядом с койкой Джека. Приготовившись к тому, что сейчас будет, Джек стащил свою влажную рубашку. Малыш даже не поднял глаз. Джек, нахмурившись, оглядел барак. Ничего. Никто не вскочил на ноги, никто не вытаращился на него и не тыкал в него пальцем, никто не задохнулся, не свистнул, не фыркнул и даже не задышал быстрее. Похоже, никто вообще ничего не заметил.
Он натянул через голову балахон, прикрыв Дрейкоса. Что ж, здесь все и вправду друг на друга не смотрят.
Джек стащил обувь и носки. Он уже вылезал из джинсов, когда появилась Маэрлинн с корзиной.
– Положи сюда свою одежду, – велела она. – Я о ней позабочусь...
– Пять минут! – перебил ее громкий голос, донесшийся от дверей.
Джек посмотрел туда, откуда раздался окрик.
На пороге барака стоял высокий, уродливый, загорелый дочерна человек с густой, черной с проседью бородой. На нем была такая же потрепанная одежда, как на остальных, но его грудь пересекала ярко-красная лента.
Человек обвел глазами барак, на пару секунд задержав взгляд на Джеке, как будто оценивая новичка. Потом, не сказав больше ни слова, бородач повернулся и вышел.
– Это Флек, – сказала Маэрлинн. – Мы называем его старшиной.
– Он помогает бруммгам с нами управляться, – презрительно добавил Ной.
– Ладно, ладно, – успокаивающе сказала Маэрлинн. – Он точно такой же раб, как и все мы. У нас у всех есть свои обязанности, вот и у него есть свои. Я уже сказала, Джек, что твоя одежда будет готова к утру.
– Ты справишься за пять минут?!
– «Пять минут» означает только, что через пять минут погасят огни, – объяснила Маэрлинн. – Но я давно тут живу и вполне могу справиться в темноте. А теперь – спать. Ты тоже ложись, Ной.
– Хорошо. – Ной пошел к койке рядом с койками джантрисов, – Спок-ночи, Маэрлинн. Спок-ночи, Джек.
