Н. Тасин - Аппарат смерти
— Алло! Говорит станция Марсополис! — услышал он.
— Здравствуйте, дорогой коллега! До нас только что дошел ваш новогодний привет. Очень мило, что вспомнили о нас. От своего имени и от имени моих коллег-астрономов с Марса, я со своей стороны горячо приветствую вас. Мы счастливы, что наконец-то удалось войти в контакт с вами. Мы тоже тысячелетиями уже бьемся над этой проблемой: Земля была для нас прекрасной незнакомкой, которая манила нас к себе, как манит и влечет все таинственное, загадочное… Наша заветная меч….
Голос вдруг оборвался, заглушенный сильным грохотом. Янсен весь дрожал от нетерпения. По-видимому, и у них там, на Марсе, с радиоаппаратами не все обстоит благополучно.
— Одну минуту, дорогой коллега! — снова послышался голое. — Я только выключу грохот канонады. Это страшно мешает. Вы удивлены? Да, у нас на Марсе идут теперь кровавые бои. Над Марсополисом, из которого я имею удовольствие говорить с вами, реет многочисленная воздушная рать неприятеля. Враги бомбардируют нас тяжелыми динамоэлектронами в 1.200.000 вольт. Половина Марсополиса уже разрушена. Надеемся продержаться до вечера, а затем улетим на Меркурий или Венеру.
— Что?! — вне себя от изумления, крикнул в аппарат Янсен. — Неужели и у вас?..
— А вы думали, что у нас тут сплошная идиллия? — ответил насмешливый голос марсианина. — В таком случае, вы глубоко заблуждаетесь, многоуважаемый коллега. Наша планета одна из самых драчливых во Вселенной. Недаром она носит такое воинственное название. Недавно она без всякого повода напала на бедную, плохо защищенную Венеру, и подвергла ее жестокому обстрелу атоморадионами. Поднят был даже вопрос о санкциях против Марса, об исключении его из Лиги планет, но из этого ничего не вышло. Скажу вам по секрету: здесь не на шутку подумывают о нападении на Землю с тем, чтоб превратить ее в колонию Марса. С этой целью тут лихорадочным темпом сооружаются гигантские воздушные торпеды, могущие пролетать десятки миллионов километров, вооруженные динамоэлектронами чудовищной силы. По вычислениям специалистов, небольшой эскадры таких воздушных торпед вполне достаточно для того, чтобы превратить Землю в груду развалин и вычеркнуть ее из описка живых.
— Боже мой! — в ужасе простонал Янсен. — Да разве же это возможно! Ведь ваш Марс стоит на таком высоком уровне культуры… При таком сказочном развитии техники…
— Узнаю наивного обитателя Земли! — усмехнулся в аппарат астроном из Марсополиса. — Вы, дорогой коллега, смешиваете технику с культурой, а между тем это два разных понятия, ничего общего между собою не имеющих. В области технической мы, марсиане, действительно можем похвалиться огромными достижениями, но… мы пользуемся ими для уничтожения культуры, своей и чужой. Впрочем, у вас по этой части дело тоже обстоит немногим лучше. Вы на своей Земле, кажется, уже додумались до пользования, в целях уничтожения ближних, расщепленными атомами. Этак и вы скоро додумаетесь до наших динамоэлектронов и атоморадионов. Но пока что вам с Марсом тягаться будет трудно. Да и не только с Марсом. Юпитер, например, давно уже носится с завоевательными планами и мечтает о порабощении всех планет нашей солнечной системы, включая и вашу Землю. А что касается Марса, можете быть уве…
Адский грохот снова заглушил голос марсианина. На этот раз грохотало совсем близко, чуть ли не над самой головой. Янсену казалось, что вся земля сотрясается, как если б одновременно началось извержение сотен вулканов.
— Что такое? В чем дело? — испуганно крикнул он по адресу марсианина, как если бы тот был тут же, поблизости.
Но коллега с Марса молчал. Радиостанция Марсополис не подавала больше признаков жизни. А грохот становился все оглушительнее, все ближе и ближе.
Охваченный тревогой, Янсен побежал к окну и выглянул наружу. То, что он увидел, наполнило его таким ужасом, что весь он облился холодным потом. Колени его подкосились и он должен был ухватиться за стоявший поблизости книжный шкаф, чтоб не упасть.
Весь почти небосвод покрыт был какими-то странными, никогда еще Янсеном не виданной формы летательными машинами. В голове каждого из этих драконов зловещим светом горели два огромных глаза, которые, точно гигантские прожекторы, разбрасывали нестерпимо яркие столбы света.
«Воздушные торпеды с Марса! — молнией пронеслось в мозгу Янсена. — Целый флот! Для нашей планеты пробил последний час…»
А торпеды подвигались все ближе. Янсену казалось, что он уже различает сидящих на них марсиан, закованных в сталь монстров в сверкающих шлемах.
— Что это?
От ближайшей к земле воздушной торпеды вдруг отделилась зигзагообразная молния. В то же мгновение раздался такой чудовищный треск, что все вокруг задрожало.
— Динамоэлектрон! — крикнул он хриплым от ужаса голосом.
Чтоб уклониться от динамолектрона, он шарахнулся в сторону — и упал с дивана, больно ударившись головой о пол.
От боли он проснулся.
Придя немного в себя, он прежде всего подбежал к окну. Все было спокойно. Высоко в небе полная луна играла в прятки с легкими перистыми облачками. Нигде никаких торпед не было видно.
Янсен взглянул на радиоаппарат, из которого только что доносился голос марсианина.
— Алло, алло! — услышал он хорошо знакомый голос спикера. — Мы закончим наш новогодний концерт «Дунайскими волнами» короля вальсов Иоганна Штрауса…
НОВОЕ ОРУЖИЕ Изобретение профессора Кольбера
— Алло! Министерство обороны? Говорит шеф университетской лаборатории проф. Кольбер. Мне надо поговорить с самим министром. Да, да! По делу, не терпящему отлагательства. Хорошо, я жду.
Минута проходила за минутой, а министр все еще не подходил к телефону.
Профессор нервничал и собирался уже разразиться в трубку потоком гневных слов, как вдруг до него донесся голос:
— Говорит министр обороны. Здравствуйте, г. профессор! Чем могу служить?
— Выслушайте меня внимательно, г. министр. И, ради Бога, не сочтите меня сумасшедшим или фантазером. Я — профессор Кольбер, стою во главе одной из величайших лабораторий мира, немало поработал на своем веку, пользуясь, смею думать, репутацией серьезного ученого, так что меня, согласитесь, нельзя причислить к сонму изобретателей, которые….
— Помилуйте, дорогой профессор! Мне это и в голову не приходит. Я знаю, с кем имею дело, и сочту за честь… В чем дело?
— Я открыл верное, не оставляющее никаких сомнений средство окончить войну, которая требует от нас таких тяжелых жертв, без всяких дальнейших потерь — и полной победой.