Александр Казанцев - Дар Каиссы
Сном, движеньем, шумом
Даже тенью в людских глазах
Вызывает во мне
Думы.
О шахматных делах.
А. Безыменский.
"Шахматы"
Глава первая
MAT "ЧЕРНОМУ ЭКСПЕРТУ"
Уже несколько месяцев вилась дуэль между Костей Кулаковым и экспертом Верейским. Если вспомнить о шахматах, то партия по переписке тоже тянется не один месяц. Между противниками не стоит шахматный столик с неумолимыми шахматными часами - виновниками стольких просчетов и зевков. Cвой ход можно обдуматьь в тиши кабинета или в шахматном клубе с друзьями-советчиками, на лоне природы или в библиотеке, где легко
по любому литературному источнику установись, как в пoxoжем положении сыграли корифеи и что из этого вышло. Однако партии по переписке бывают от этого не менее острыми и драматичными, чeм cыгpанные с часами в зале перед публикой.
Мастер по шахматам Верейский и мастер по шахматной композиции Куликов вели переписку так, словно играли решающую для каждого из них партию. И каждый был настроен по-боевому, непримерим, настойчив, начитан и изобретателен. И ни тот ни другой не желал уступить. Но в их письмах не было шахматных ходов - речь шла об энергетической трубе.
Первым удар нанес Верейский. Он стремился получить решающее преимущество "в дебюте", утверждая, что попытка добыть энергию из рассеянного в воздухе тепла обречена, ибо противоречит второму принципу термодинамики. Идея "подобного вечного двигателя") рассмотрению не подлежит.
Письмо эксперта на бланке с черным уголком вызвало взрыв ярости у Вики. Она заявила:
- Понятно! Черный эксперт вещает, что "этого не может быть, потому что не может быть никогда!" Кстати, это из "Письма к ученому соседу". Антон Павлович Чехов!
Но "игру" с требуемым хладнокровием продолжал Костя.
Он послал эксперту официальное возражение авторов: "Определять изобретение как антинаучное неверно. Речь идет не просто об использовании рассеянного в атмосфере солнечного тепла.
а об использовании энергии Солнца. Воздух у поверхности земли обладает более высокой температурой, чем на высоте, скажем.
километр. В природе практически существует температурный перепад, его надо суметь использовать. Этот перепад подобен искусственно создаваемому за счет сжигания горючего в тепловой машине, работающей по циклу Карно. Разница лишь в том, что в предлагаемой схеме роль нагревателя играет не топка парового котла или камера сгорания, а Солнце, нагревающее поверхность Земли и прилегающие к ней слон воздуха. "Холодильник" же (верхние слои атмосферы) охлаждается не с помощью градирни или радиатора автомашины, а влиянием космического пространства. Таким образом, ничего антинаучного в предложенном изобретении нет".
Вика подписывала вместе с Костей ответ эксперту и говорила:
- Где ты научился такому самообладанию? Я бы просто обругала этого несносного толстяка. А еще глазки мне строил!
- В шахматах не приняты кулачные варианты. Ругань - аргументация неубедительная. Противника надо обезорyжить, получить позицонный перевес и разгромить.
- Ты - прелесть! Начинаю уважать твои шахматы!
Bика покзала переписку с экспертом отцу. И в один из вечеров, когда Костя, зачастивший к Нелидовым, был у них, Викентий Петрович как бы невзначай спросил:
- Ну как партия с экспертом?
- Что ж, - усмехнулся Костя, - партия как партия. Из дебюта вышла. Преимущества противник не получил и, пожалуй, переходит от нападения к защите.
Викентий Петрович долго смеялся. Потом, красиво сощурясь, сказал:
- Пре-вос-ходно! Вы, друг мой, склонны разделить борьбy с экспертом на шахматные стадии: дебют, миттельшпиль, эндшпиль?
- Шахматы отражают некоторые жизненные ситуации, - отозвался Костя.
- Возможно, возможно. Однако я посоветую вам иметь в виду три ступеньки пьедестала признания нового. На первой высечено: "Это антинаучно". И все тут! Поворачивай назад. Ежели устояли, поставили на первую ступеньку ногу, то на второй прочтете: "Это необоснованно". Тут уж придется попотеть с техническими деталями. Все предусмотреть, опровергнуть всякие обидные возражения и сомнения, терпеливо предолевать непонимание, порой тупое, даже злонамеренное, оскорбительное. Ну, а ежели и это пройдет, то...
- Что же тогда? - заинтересовалась Вика. - Кажется, уже больше нечего ждать.
- Не стоило бы вам говорить, охлаждать ваш пыл, но уж все-таки скажу, в образовательных целях. Давайте я налью всем по рюмочке венгерского токайского. Имейте в виду - любимое вино царя Петра Великого! Он заказывал своей Катеринушке везти с собой бутылки в любой поход. Так вот. Ваше здоровье!
За "мат эксперту"! До дна, до дна! Не то не сбудется.
Вика поставила пустую рюмку, пристально глядя на отца.
- Мат эксперту будет, - мрачно пообещал Костя, выпивая свою.
- Но прежде он вас огорошит.
- Чем?
- Тем, что это давно извести о. И нет тут никакой новизны. Вот вам и третья ступенька.
- Нет уж позвольте! - запротестовали Костя с Викой.
Викентий Петрович откинулся на спинку кресла и словно оценивал, насколько соавторы подходят друг к другу. Потом сказал:
- От души желаю, чтобы Комитет по изобретениям и открытиям преподнес вам свадебный подарок.
- Боюсь, что в глубокой старости нас во Дворец бракосочетания не пустят! - запротестовала Вика.
Однако само собой получилось так, что дальнейшая судьба молодых людей зависела теперь от исхода затянувшейся дуэли.
Партия с инженером Верейским продолжалась. Конечно, на его стороне была "грубая сила", положение судьи на ринге.
Миттельшпиль складывался по предсказанному Викентием Петровичем плану: "Предложение необоснованно и выгод не сулит".
Верейский написал, что "энерготруба не способна к регулярной работе, ибо тепловой перепад всегда различен: в ясный день или непогоду, летом и зимой, днем и ночью. А потому рассчитывать на сколько-нибудь серьезное применение предлагаемой установки нельзя".
Вика старалась вывести Костю из спокойного состояния.
Все же ответ был сдержанный: "Энерготрубу нельзя рассматривать как единичное сооружение. Множество таких установок на всем Земном шаре будет объединено Всеобщим Энергетическим Кольцом, средняя мощность которого окажется постоянной.
Энерготрубы можно сочетать с другими установками использования солнечной энергии, излучаемой на Землю в одинаковом количестве в любое время года".
Эксперт не без сарказма указал на "изобретательскую наивность" соавторов, ибо расчет на огромное число энерготруб делает рассматриваемое предложение столь фантастичным, что его трудно использовать даже в научно-фантастическом романе.
Вика вспылила. Составление ответного письма "турецкому султану", как она теперь называла толстого эксперта, Вика взяла на себя. Она заставила Костю и хохотать и гневаться, как заправского "лыцаря с чубом" с картины Репина, когда соавторы сочиняли очередное письмо, полное скрытого яда. "Эксперт, отрицая предлагаемый переворот в энергетике, может быть, хотел бы уподобиться Резерфорду, отрицавшему применение атомной энергии, которую сам же открыл? Однако стоит вспомнить, что категорические суждения о якобы непреодолимых рубежах техники всегда терпят крах".
