Петроний Аматуни - Гаяна
Не знаю, к какому из известных мне племен отнести этот народ. Язык у них своеобразный, но простой. Я, кажется, начинаю его постигать.
1 августа 1910 года
Предводителя племени, которое населяет остров, зовут Рис. Мы настолько освоились друг с другом, что ему удалось рассказать, а мне понять легенду, которая, по-видимому, легла в основу местной религии. Суть ее такова.
Когда-то, много лет тому назад, сын бога солнца, изгнанный за что-то с неба, сел в свое железное каноэ, изрыгающее длинное белое пламя, и прилетел на большой остров… Добрый и отзывчивый, он внял мольбам людей и создал для них рай на земле. Островитяне, быстро привыкнув к раздольной жизни, вскоре совсем перестали работать и требовали все новых благ. Тогда сын бога солнца, разгневанный неблагодарностью островитян, наслал на них мор, и они в короткий срок погибли от страшной болезни. С тех пор остров стал необитаемым… Погиб и сам изгнанник неба.
Такова легенда…
Рассказывая ее, Рис даже набросал палочкой на песке рисунок, пытаясь примерно передать очертания „божественной лодки“. К моему неописуемому удивлению, я увидел… изображение межпланетного корабля, как бы взятое из книг писателей-фантастов!
Как могло воображение неграмотных туземцев родить такое? Или, быть может, это рисунок с натуры?! Но нельзя же думать, что к ним когда-то прилетали марсиане?.. Впрочем… почему нельзя?..
4 августа 1910 года
У этого народа есть и своя религия. Я бы назвал ее культом камня. Вместе с тем нельзя и прямо назвать их язычниками. Почти все они прекрасные скульпторы и мастерски вытачивают из камня всевозможные статуэтки. Они поклоняются не столько камню, сколько возможности придать ему желаемую форму!
Неудивительно, что на острове, возле вулкана, столько гигантских изваяний…
13 августа 1910 года
На острове есть кладбище. Сделали раскопки и нашли несколько трупов, которые не поддались гниению в сухой почве и превратились в мумии. Все трупы основательно изуродованы каким-то недугом.
В двух могилах погребены целые семьи — легенда, рассказанная мне Рисом, приобретает какое-то реальное основание. Судя по некоторым признакам, когда-то на острове вспыхнула эпидемия страшной моровой болезни, определить которую пока затрудняюсь. Видимо, вымерло почти все население острова. С тех пор на нем никто не живет.
14 августа 1910 года
Вблизи места, где наша яхта стала на якорь, еще в первый день пребывания здесь я заметил пучки длинной змеевидной водоросли. Ее стебли расползаются на десятки метров.
Водоросль бентонная, то есть придонная, бурая, но возле берегов, в тени, цвет ее зеленый. Бурая окраска служит ей Защитой от солнечных лучей — ведь глубина в бухте очень небольшая.
Удивительно, что на водоросли много белых образований, поразительно напоминающих розу, хотя водоросли размножаются спорами.
Между прочим, на соседнем острове Отунуи (где живет Рис) эта водоросль является едва ли не таким же важным продуктом питания, как у нас в России хлеб или картофель. Не далее как сегодня я угощался ею и, должен признаться, без удовольствия; по-видимому, к этому несомненно питательному продукту нужна многолетняя привычка.
„Пища обреченных“ — в таком духе назвал эту водоросль Рис. Ведь на маленьком острове природа скудна, и прокормиться даже небольшой семье — задача не из простых. А совсем рядом, на острове Статуй (право, иначе и не назовешь этот живописный клочок вулканической земли), жители вели, по словам Риса, роскошный образ жизни. Они презрительно относились к своим соседям — „пожирателям водорослей“ — и не пускали их на свою землю. Соплеменники Риса попадали на остров Статуй только в качестве рабов.
Длинные водоросли привели меня к краю бухты и помогли обнаружить внутри крутого обрыва пещеру. Размеры ее 250х 100х50 сажен (длина, ширина, высота). Нижняя часть ее соединяется с бухтой и образует подземное озеро, к изучению которого завтра же приступлю.
18 августа 1910 года
И все Же это самый загадочный для меня край! Все здесь необычное — какое-то случайное (именно в этом и непонятность) смешение уже известной нам тихоокеанской флоры и фауны с растениями и животными, нигде доселе не виданными! Все мои представления о мире колеблются..
Беседуя с Рисом и его „сановниками“, я сделал важное открытие: какая-то часть жителей соседнего острова (а они оба отделены от окружающего мира тысячами миль водного пространства) являются переселенцами с острова Статуй!.. Но как ара обычной в Полинезии антисанитарии могла сохраниться эта часть населения во время страшного мора?
21 августа 1910 года
Сегодня мы с капитаном и несколькими матросами пробрались на шлюпке к подземному озеру. Таинственный мрак подземелья, отступивший перед нашими факелами, наполнил душу тревогой. Воздух здесь чистый, как после грозы. Резонанс такой, что и в театре не встретишь…»
На этом тетрадь заканчивалась. Андрею не терпелось узнать, что же дальше, но Нина разочаровала его.
— Следующая тетрадь не окончена, — объяснила она. — Последние страницы написаны за несколько часов до гибели дедушки.
— А как же с «марсианами»? — прервал Петушок. — Прилетали они или это просто сказка?
— Наверное, сказка, — засмеялась Нина. — Иначе дедушка нашел бы их следы…
Петушок пожал плечами. Андрей продолжал читать:
«27 мая 1912 года
У меня гостит Иоганн Велингер, мой коллега. Мы быстро сблизились, познакомившись в Петербурге. Приняв мое предложение, он приехал ко мне отдохнуть и заняться охотой. Человек премилейший.
Иоганн порадовал меня приятным подарком. Он привез мне отменно изданную „Лунную сонату“ Бетховена. Ранее я слушал эту пьесу с удовольствием, но когда нынче осилил ее сам, то проникся к ней еще большей симпатией. Иоганн говорит, что она довольно прилично звучит в моем исполнении. Похвала приятная, потому что сам Велингер не только врач, но и превосходный пианист.
10 июня 1912 года
Сегодня я рассказал Иоганну о своих приключениях на острове Статуй и прочитал ему свой дневник. Надо было видеть как он взволновался! Даже предлагал мне совместно организовать новую экспедицию на остров…
13 июня 1912 года
Иоганн не дает покоя и все носится с новыми проектами — неугомонный человек! Мне бы его энергию! Но куда мне сей час — разбитому, отягощенному столькими недугами… Осталось только предаваться воспоминаниям да вот еще разве заниматься охотой. Однако его настойчивость мне нравится. Может, и вправду отдать ему пакет с координатами острова и его описанием? Старый мой слуга, Федор Иванович Терехов, узнав об этом, даже стал сердиться. „Что это вы, — говорит, — никак, батюшка, духом пали? Нельзя, нельзя, вон Костенька растет, уж лучше все опосля и передали бы“.
