Дина Лампитт - Ускользающие тени
Сидония слегка откашлялась:
— Добрый вечер. Меня зовут Сидония Брукс, я ваша новая соседка. Я только вчера переехала в этот дом и…
Ответом ей была ослепительная улыбка, обнажающая мелкие зубки.
— О, входите! Я слышала, что кто-то приехал. Мистер Бивер, прежний владелец, недавно устраивал вечеринку и сообщил, что уезжает. Знаете, в этом доме все жильцы очень дружны между собой. Кстати, меня зовут Дженнет Паркер, но чаще просто Дженни. — Женщина захихикала, очевидно, пытаясь изобразить «серебристый смех». — Простите за этот беспорядок, но я давно не убирала квартиру. Обычно я делаю это на уик-энд, но день был так хорош, что я целиком провела его в Холленд-Паркс. Что будете пить — джин с тоником, сухое белое вино? А может, шерри?
— Вино, если можно.
Дженни сбросила с кресла на пол кипу старых номеров «Гардиан».
— Присаживайтесь, сейчас я принесу вино.
Она упорхнула на кухню в вихре оборок стилизованной под народную юбки, дав Сидонии несколько минут, чтобы осмотреться. Комната была большой, с двумя высокими окнами, выходящими на Филимор-Гарденс, в ней помещались несколько старинных кожаных кресел и диван. Компактный проигрыватель и магнитофон, продолжающий приглушенно играть Вивальди, стояли на старинном буфете рядом с бронзовой мужской головой. Сидония решила, что это самая отвратительная вещь, какую она когда-либо видела.
— Неплохо, верно? — спросила Дженни, возвращаясь с подносом. — Это работа одной из моих девочек. Я ведь социальный работник. Дело настолько утомительное, что я просто не знаю, как это назвать, но, конечно, благодарное. Недавно я водила своих подопечных на концерт. Можете себе представить — некоторые из них никогда не были в концертном зале, только одна из них слушала Моцарта!
— Им понравилось?
Дженни задумчиво покачала головой:
— Всего одной-двум, не больше.
Она остановилась, чтобы отпить глоток вина, и Сидония с умело замаскированным любопытством оглядела ее. У новой соседки были ловкие крохотные ручки и проворные ноги. Казалось, она не в силах посидеть неподвижно ни единой минуты.
— Как раз по поводу музыки я и побеспокоила вас, — осторожно начала Сидония.
— В самом деле?
— Видите ли, я музыкант, каждый день должна помногу упражняться. Уверяю вас, я буду играть только в дневные часы — когда вы уходите на работу, так что музыка вам не помешает.
Глаза Дженни блеснули, она с энтузиазмом вскинула голову.
— Музыкант? На чем же вы играете?
— На старинных клавишных инструментах, главным образом на клавикордах.
— Черт, вот здорово! Как, говорите, вас зовут?
— Сидония Брукс.
— Я слышала ваш концерт в Уигмор-Холл. О, что за чудо! Нет, я не стану возражать. — Она в восхищении всплеснула миниатюрными ручками. — Играйте сколько вам угодно! — Она глотнула вина. — Я обязательно расскажу друзьям, что вы поселились здесь. Все мы связаны с миром искусства, и они будут умирать от желания познакомиться с вами. Если вы не против, я бы хотела устроить небольшую вечеринку в вашу честь.
Сидония допила вино и встала, улыбнувшись:
— Вы очень любезны. С удовольствием бы осталась поговорить подольше, но, к сожалению, мне надо зайти еще в одну квартиру.
— О, к знаменитому доктору О’Нейлу! — захихикала Дженни. — Это, что называется, «лихой парень» — в нем бездна обаяния.
— Мне необходимо повидаться с ним.
— Конечно. — Дженни вновь посерьезнела. — Какая жалость, что вы уходите! Прошу вас, заходите еще!
— Очень благодарна вам за понимание, — ответила Сидония и поскорее улизнула.
Из-за двери квартиры номер один тоже доносилась музыка — на этот раз с компакт-диска звучал голос Каллас в «Норме». К своему удивлению, Сидония услышала, что арии «Пречистая дева» искусно аккомпанирует мужской голос, на октаву ниже. Пение резко оборвалось, когда Сидония позвонила в дверь, и спустя несколько секунд на пороге появился высокий, энергичного вида мужчина в фартуке, с шапкой черных вьющихся волос.
— Добрый вечер, — произнес он. — Чем могу служить?
— Доктор О’Нейл? — спросила Сидония, протягивая руку.
— Да. А вы, должно быть, моя новая соседка. Я видел вас утром с балкона — не подглядывал, уверяю вас, просто полюбопытствовал.
Он был чистокровным ирландцем — об этом свидетельствовало и его мягкое обаяние, и напевный звучный голос.
— Вы позволите войти?
— Прошу вас. Выпьете чего-нибудь? Сам я уже принял порцию.
— Я тоже только что выпила в компании мисс Паркер, но не откажусь.
— Отлично. Кстати, она совсем не «мисс», причем самым решительным образом, если вы понимаете, о чем я говорю. Будете джин?
— Пожалуй, да, — ответила Сидония, невольно подражая выговору доктора.
Он не обиделся.
— Вам нравится мой акцент? Я всегда клялся, что, уехав из Ирландии, я останусь типичным ее уроженцем — более типичным, чем сами ирландцы.
— И правильно. Я никогда не понимала, как могут приобрести акцент люди, всего пару лет прожившие в Америке или Австралии.
О’Нейл протянул ей высокий бокал.
— Ваше здоровье, мисс… или миссис?
— После вашего замечания я едва ли смогу назвать себя «мисс». Я Сидония Брукс, некогда «миссис», но, слава Богу, уже нет.
— Уже не так плохо, верно?
— Да, неплохо.
— А я Финнам — странное имя, если вспомнить, что так англичане называют копченую треску. Работаю консультантом в больнице святой Марии, так что ваши упражнения мне не помешают — я ухожу рано утром и редко оказываюсь дома до семи часов.
Сидония уставилась на него.
— Откуда вы узнали, что я пришла поговорить об этом?
— Ну, я прибыл из страны эльфов, к тому же обладаю даром ясновидения. На самом же деле вчера я работал дома и видел, как вносили ваши клавикорды. Прекрасный экземпляр.
— Я купила их на аукционе в Ирландии год назад. Это инструмент восемнадцатого века, снизу на крышке клавиатуры вырезаны инициалы первого владельца — С.Л. Я часто размышляю о том, что это был за человек.
— Разве устроители аукциона не знали историю клавикордов?
— Только самую недавнюю. Все, что они смогли рассказать мне, — что клавикорды прежде находились, в одном доме близ Дублина.
— Какое совпадение! — Финнан допил джин. — Говорят, что ирландцы отличаются гостеприимством. Может быть, вы останетесь поужинать? У меня найдутся кое-какие запасы, и этого хватит на двоих.
Сидония смутилась.
— Я собиралась пораньше лечь спать…
— Мне жаль нарушать ваши планы, спящая красавица, но, с другой стороны, мне необходима компания.
Да в чем дело, удивлялась Сидония, почему даже звуки этого голоса кажутся невозможно обаятельными?
