Джордж Мартин - Рука мертвеца
– Вот дерьмо, – пожаловался он, силясь вспомнить, где находится.
Эзили вскочила на ноги и о чем-то кричала вторгшемуся по-французски. Джэй ничего по-французски не понимал, но по ее тону догадывался, что многие слова из ее речи не встретишь в общеупотребительных франко-английских словарях. Он услышал приглушенный шум позади и обернулся как раз вовремя, успев заметить темный силуэт, мелькнувший и тут же исчезнувший в дверях спальни. Ребенок, подумал он, какой-то горбатый или с искривленным позвоночником, но в полутьме не различишь. Этот кто-то скрылся за закрытой дверью.
– Я не в силах противиться, – сказал стоящий в двери. Голос его был хриплым и нетвердым. Эзили в ответ выплюнула что-то ехидное по-французски. – Я не знаю, – умолял он. – Не могу больше. Эзили, мне нужен поцелуй. Очень нужен. Выслушай меня.
Голос этот был знаком Джэю. Он встал на колени, перегнулся через спинку дивана, нашарил выключатель и включил свет.
– Ты не в силах понять моих мыслей, – произнес Саша.
– Заткнись, дурак, – сказала Эзили по-английски. – К тебе посетитель.
Голова Саши медленно повернулась лицом к Джэю.
– Ты.
Тут Джэй вдруг понял, что он гол. Одежда его была раскидана по комнате, брюки на спинке дивана, трусы на люстре, носки и туфли бог знает где. Эзили также была нагой.
Конечно, Саша безглазый. Но Джэй как-то понимал, что это ничего не значит.
– Я, – с некоторой робостью согласился он. Стащил с люстры трусы, напялил их на себя и стал думать, что бы еще сказать. Прости меня, Саша, пришел поговорить с тобой, да вот завелся, девушку твою на ковре в гостиной трахнул, она, между прочим, та еще штучка насчет перепихнуться… Нет, этого он сказать не в состоянии. Конечно, это он лишь промыслил, но Саша-то телепат, а значит, он все это…
– Трус! – рявкнула Эзили на Сашу. – Слабак. Почему я должна дать тебе поцелуй? Ты этого не заслужил.
Тут слегка шокированный Джэй уставился на нее. Перед ним была совсем другая Эзили, совсем не похожая на проститутку, разговаривающую с богатым клиентом. Она стояла, уперев кулаки в бедра, голая и сердитая, и внезапно Джэй заметил у нее на шее, сбоку, большой, коричневый, покрытый коркой шрам. В голову полезли мысли о всяких венерических болезнях, затем о СПИДе, вспомнилось, что она вроде бы с Гаити, в общем, почувствовал он себя полнейшим идиотом.
– Где моя рубашка, мать вашу?! – сердито выкрикнул он, громче чем хотел.
Эзили и Саша разом взглянули на него. Эзили пробормотала что-то по-французски, развернулась на голой ступне и направилась в спальню. Захлопнула за собой дверь, и Джэй услышал, как щелкнул замок.
Саша выглядел так, будто вот-вот заплачет, хотя возможно ли заплакать, если нет глаз, – этого Джэй не мог взять в толк. Он опустился в кресло и поднял голову, чтобы одарить Джэя безглазым взглядом.
– Ну, – произнес он с горечью, – чего ты хочешь?
Натягивая на себя брюки, Джэй испытывал некоторое смущение, однако постарался не поддаваться чувству.
– Я ищу Элмо, – сказал он, застегивая ширинку.
– Все ищут Элмо, – пожаловался Саша. Выглядит как дерьмо, подумал Джэй, если не считать того, что ему не доводилось видеть такое бледное, потное и трясущееся дерьмо, как то, во что сейчас превратился Саша. – Ну не знаю я, где он сейчас. Ушел по поручению и не вернулся. – Саша хихикнул. Смех звучал тонко, пронзительно, пугающе – на грани истерии. – Карлик, который никогда не вернется, – вот кто такой этот Элмо. И за это его повесят, вот увидишь. Подожди, так и будет. Ведь он всего лишь джокер.
Джэй никак не мог отыскать второй носок. Запихав в карман тот, который удалось найти, он сел на край дивана и стал зашнуровывать ботинки. Диван был новый и дорогой, обитый шикарным вишневым бархатом. Джэй осмотрелся, он только сейчас в самом деле разглядел квартиру. Пол был полностью закрыт белоснежным ковром с длинным ворсом. На противоположной стороне в проходе виднелась современного вида кухня, в которой ряды медной утвари свисали между бронзовой башней холодильника с морозильной камерой и микроволновкой размером с два небольших авиационных ангара. Гостиная была заставлена странного вида предметами примитивного искусства, гаитянскими, как предположил Джэй, и выглядящими весьма дорого. Стены были испещрены каллиграфическими письменами. Слева была часть квартиры, превращенная в лабиринт небольших помещений; похоже, там располагались пять или шесть спален.
– Что это за место? – с оттенком злобы спросил Джэй.
– Это не твое место, – сказал Саша. – Почему бы тебе не оставить меня в одиночестве?
– И оставлю. Как только ты ответишь на несколько вопросов.
Тут Саша пришел в неистовство.
– Нет! – проорал он. – Я говорил уже, не могу больше ждать, черт побери, мотай отсюда, мне нужен поцелуй, не хочу тебя здесь видеть, не хочу, чтоб ты меня беспокоил.
Джэй никогда не видел Сашу в подобном состоянии.
– Что с тобой, к чертям, стряслось? – спросил он. – Саша, на чем тебя поймали?
Саша тут же от гнева перешел к смеху.
– О да, – сказал он. – Поцелуи, о, поцелуи слаще вина.
Джэй встал, нахмурился.
– Поцелуи, – кисло повторил он. Эзили, конечно же, хороша в постели, но если таковы последствия длительной с ней связи, то с него хватит и одной ночи.
– Саша, черт с ней, с твоей любовью, я хочу отыскать Элмо. Я его не сдам – он меня достаточно хорошо знает, просто нужно поговорить. Он может знать что-то такое, что поможет мне вычислить, кто убил Хризалис.
Саша почти что украдкой погладил тонкую ниточку своих усов.
– Но ведь мы знаем, кто ее убил, не так ли? Он же оставил карту, так? Вижу, ты припоминаешь, вот прямо сейчас у тебя в голове нарисовалась картинка.
При мысли о том, что Саша роется в его сознании, Джэй покрылся мурашками.
– Кто-то положил пикового туза на труп, – сказал он, – но я не уверен, что это был Йомен, он…
– Он это! – прервал его Саша. Он сердито вскочил. – Йомен! Именно он! Вот кто убийца, Джэй-попугай, да, это так. Он снова в городе. Я его только что видел.
Джэй не поверил своим ушам.
– Ты его видел?
Саша быстро кивнул.
– На Брайтон-Бич. В квартире моей матери. Приходил со мной повидаться. И тоже ищет Элмо.
– Зачем? – потребовал Джэй. – Зачем ему было убивать Хризалис?
Саша оглядел комнату, как бы проверяя, не подслушивает ли кто, затем нагнулся и зашептал:
– Она знала его настоящее имя. – Он хихикнул. – Хочешь его услышать? Если я скажу его, уйдешь ты, оставишь меня одного наконец?
– Так ты тоже знаешь?
Саша энергично кивнул.
– Она никогда не произносила его вслух, но иногда думала про себя. Однажды я поймал это в ее сознании. Если Йомен про это узнает, он и меня убьет. Ты хочешь этого?
