Гарри Гаррисон - Пропавший лайнер
– К сожалению, мы никого не знаем. Ты говорил с ними, слышал, как они говорят?
– Нет. Все это время я провел в компании этой удивительной женщины. Я даже не видел, как они входили в свои апартаменты. А что?
– Есть одна догадка. Увидеть это можно только через увеличительное стекло. На этой фотографии, где мужчина смотрит прямо в объектив.
– Фотограф – мастер своего дела. Он включил фотовспышку, чтобы привлечь их внимание и сфотографировать не только в профиль, но и в анфас. Я его вижу, отвратительный урод. Что вы нашли в нем интересного?
– Посмотри на щеку, вот сюда. Вроде бы шрам, не так ли?
Ривельес присмотрелся, согласно кивнул.
– Возможно. И что из этого?
– Он может быть немцем. Это сабельный шрам. Мужчина достаточно стар, чтобы учиться в двадцатых годах, а тогда без сабельных шрамов диплома, можно сказать, не выдавали. При всех университетах были сабельные клубы. Они пользовались клинками с заостренным концом и масками, которые закрывали только часть лица. Вероятно, с тем, чтобы уметь ранить соперника и научиться терпеть боль.
– Глупость какая-то. И что это доказывало?
– Что они – настоящие мужчины.
– Понятно. Глупые идеи распространяются быстро. Глядя на него, да и на остальных, можно сказать, что они – немцы. Но что это доказывает?
– Если речь о молодых, то ничего. А вот старики, со шрамами, вполне могли участвовать во Второй мировой...
– Нацисты!
Диас кивнул.
– Вполне возможно. Но как это выяснить?
– В Аргентине они есть, но их мало и в основном мелкая рыбешка. А в Парагвае их хватает?
– Пожалуй. Они зовутся военными советниками. И тоже, как ты говоришь, мелкая рыбешка. Но вот за рекой...
– Уругвай! Там их полным полно. Начальники концентрационных лагерей, эсэсовские шишки, убийцы. Там они везде, и среди чиновников, и рядом с ними, копошатся, как тараканы.
– И совсем близко от Парагвая, – задумчиво продолжил Диас. – Возможно, это и есть связующее звено, которое мы ищем. Но прежде всего надо выяснить, кто эти люди.
– Тупамарос могут знать. Ты поддерживаешь с ними контакты?
Диас покачал головой.
– Скорее нет, чем да. Большинство из них убили в 1974 году, потом движение распалось. Но я могу навести справки. Правда, на это потребуется время. «Ка-Е-Вторая» уже покинула Кейптаун и через несколько дней будет в Австралии. Мы должны как можно скорее выяснить, кто эти люди. У кого же спросить?
– У евреев! – ответил Ривельес. – Израильтянам многое известно об уцелевших нацистах. Скорее всего они смогут опознать этих стариков. Но как выйти на них. Не можешь же ты просто пойти в израильское посольство и попросить о помощи.
– Почему нет? – Диас убрал фотографии в конверт. – Если у нас есть важная информация, они захотят с нами поговорить. А мы ничего не потеряем, обратившись к ним.
– Идея бредовая, но, возможно, сработает. Ради бога, вызови такси, чтобы потом я смог добраться до дома и рухнуть в постель. А ведь утром мне еще предстоит встреча с дядюшкой.
– Ты сказал ему, что заболел?
– Нет, он не поверит. Он очень подозрительный, потребует справку от врача. Я скажу ему, что влюбился и уезжал с женщиной в Брайтон.
– А почему он в это поверит?
– Я скажу, что это замужняя женщина. Он жутко боится скандала и будет тревожиться о том, как бы наша связь не раскрылась, а не о моем отсутствии на работе. Думаю, я смогу воспользоваться этим предлогом и в другой раз, если мне вновь потребуется срочно уехать.
– Такси я вызову. Сможет кто-нибудь заглянуть в справочник и найти мне адрес израильского посольства?
***
Диас вышел из такси на Бейсуотер-роуд и зашагал по Кенсингтон-Палас-Гарденс, одной из последних частных улиц Лондона, с охранником в начале и конце. Тихое, спокойное место, полностью устраивающее израильтян. Арабские террористы не могли незаметно подобраться к посольству. Полицейский у входной двери пристально оглядел его, а едва он переступил порог, дорогу ему загородил высокий, крепкого сложения молодой человек.
– Вас не затруднит расстегнуть пальто, это чистая формальность. – Он быстро обыскал его. – Благодарю вас. Приемная там.
Трудности у Диаса возникли, едва он подошел к столу, за которым сидела молодая женщина с суровым взглядом.
– Так с кем вы хотели бы встретиться?
– Точно не знаю. Наверное, с военным атташе.
– Скажите, пожалуйста, по какому вопросу.
– Я бы хотел все рассказать непосредственно ему.
– Боюсь, у нас нет военного атташе. Если вы объясните мне, что вам нужно, я, безусловно, найду человека, который сможет вам помочь.
Посетителей в приемной хватало, и Диас буквально чувствовал, как их уши жадно ловят каждое сказанное им слово. Он понял, что попал в дурацкое положение.
– Я с радостью расскажу обо всем тому, кто мне поможет.
Она одарила его взглядом, который без труда прожег бы стальную плиту.
– Вице-консул сейчас свободен. Возможно, он сможет оказать вам необходимую помощь.
– Вы очень добры. – Диас поднялся из-за стола. Она не хотела его понять. С тем же отношением он столкнулся и в кабинете вице-консула, который если и был старше женщины, то на год-другой.
– Мистер Диас, я понимаю, о чем вы просите, но, боюсь, ничем не смогу вам помочь.
– Если бы я смог поговорить с кем-нибудь из ваших военных... или с представителем разведки...
– Мистер Диас! Вы понимаете, что говорите? Мы – официальные представители нашей страны в Великобритании. Дружественном нам государстве. Разумеется, наших разведчиков тут нет и в помине.
О международной политике Диас знал достаточно много и не сомневался, что израильские разведчики здесь есть. Как и в любом посольстве, аккредитованном в Лондоне. Но, само собой, вице-консул не мог этого признать. Диаса он видел впервые и опасался, что имеет дело со шпионом или провокатором. Поэтому выход у Диаса оставался только один. Он положил на стол конверт с фотографиями, написал на нем свой номер телефона.
– Вы, разумеется, правы, и я сожалею, что отнял у вас время. У меня есть несколько фотографий, которые, по моему разумению, заинтересуют вашу разведку. Я надеюсь, что там смогут опознать запечатленных на них людей. Фотографии сделаны вчера. Нет, пожалуйста, ничего не говорите. Я оставляю фотографии у вас и заберу их завтра в это же время. Если кто-то захочет связаться со мной раньше, меня всегда можно найти по этому телефону. Спасибо, что приняли меня.
– Боюсь, мы ничем не сможем вам помочь, – твердил свое вице-консул вслед уходящему Диасу. – У нас так не принято, мы ничего не сможем сделать.
Но при этом не прикоснулся к конверту и не стал настаивать на том, чтобы Диас забрал его с собой.
