Андреа Лоренс - Насладиться тобой
– Карсон, – обеспокоенно спросил Грэхем, – с тобой все в порядке? Ты что-то побледнел.
В этот момент в голове Карсона выкристаллизовалась правда об их прошлом. Неудивительно, что мать скрывала от них эту правду, называя их отца чудовищем. Он и был таковым. И все-таки правда не укладывалась у него в голове, хотя интуиция подсказывала, что так оно и есть.
– Он наш отец, – выдавил из себя Карсон.
Брукс с подозрением посмотрел на брата:
– Почему ты в этом так уверен?
– Письмо из коробки, которое я вам показывал. Он пишет, что причинил ей боль, что очень скучает и сожалеет, что все так произошло, и что без него ей и мальчикам будет лучше. Подписано письмо инициалом «С».
– Это за уши притянуто, – возразил Брукс. – В мире полно людей с именем, начинающимся на «С».
– Согласен. Но в данном случае речь идет о Саттоне Уинчестере. Не помню, говорил ли я вам обоим, что когда он потребовал встречу с Джорджией, он предложил ей миллион долларов за подписание контракта на работу и на роль его любовницы.
У Грэхема челюсть отвисла и стакан с выпивкой буквально завис в воздухе.
– Ты это серьезно? Вот старый кобель!
Карсон утвердительно кивнул:
– Если Саттон таким образом нанимает сотрудниц и любовниц, то это похоже на правду. Допустим, они встретились в кафе и закрутили роман. Узнав, что она беременна, он предлагает ей должность своего персонального помощника, обеспечивая ей тем самым медицинскую страховку и декретный отпуск. Работая официанткой, она целый день была на ногах, а вынашивать двойню тяжело. Я понимаю, почему она приняла его предложение, особенно если бы ей пришлось лечь на сохранение.
Брукс задумчиво на него посмотрел:
– Если он столько сделал для мамы в ее первую беременность, почему уволил, когда она носила тебя? Это нелогично.
Карсон покачал головой:
– Не знаю почему. Но я думаю, что это связано с тем письмом, которое я нашел в коробке. Похоже, что это не Саттон решил ее уволить.
– Ну, – сказал Грэхем, – он в то время был женат. Думаешь, что супруге стало известно о его семье на стороне и она решила положить этому конец?
Брукс хмыкнул:
– Ты видел Селесту Ван Хутен? Хладнокровная женщина. Это на нее похоже.
– Нам нужны доказательства, – запротестовал Грэхем, взъерошив светлые волосы. – Если мы хотим раз и навсегда узнать правду, нужен тест на отцовство. Не уверен, что старик согласится на это, ведь тогда мы законно будем претендовать на жирный кусок его многомиллионного состояния, когда он умрет. Я не смогу добиться судебного решения о проведении ДНК-теста, основываясь лишь на факте, что мама работала в его компании, когда был зачат Карсон. Нужны доказательства, что между ними были любовные отношения.
– Кто может знать об этом, кроме них двоих? – спросил Брукс.
– Да, это непросто. Саттон наверняка не трубил на каждом углу о своих любовницах.
– Но кто-то мог знать, – настойчиво сказал Карсон. – Коллеги или прислуга в доме.
– С этого можно начать, – согласился Грэхем. – Я еще покопаю, может, и найду того, кто помнит то время, хотя тридцать лет минуло с тех пор.
Задача не из простых. Несмотря на кажущийся оптимизм, Карсон уловил нотки сомнения в голосе брата. Наверняка Саттон платил и служащим, и прислуге хорошие деньги, чтобы они держали рот на замке. Но если кто и способен добиться правды, так это Грэхем.
– Хорошо, ну добьемся мы ДНК-теста и окажется, что он наш отец. Что дальше? Мне кажется, что добром это не кончится.
– Это уж точно, по крайней мере для Саттона, – согласился Брукс. – Мы заставим его заплатить за то, что он сделала с нашей мамой и с нами. Он действительно мультимиллионер, и мы наравне с его женой и тремя дочерями станем законными наследниками. Игра стоит свеч.
– А разве не жена наследует большую часть состояния?
Грэхем отрицательно покачал головой:
– Селеста уже два года как бывшая жена. Она уже получила свою часть наследства. Остальное достанется дочерям. Несмотря ни на что, Саттон может изменить завещание, включив в него нас. Мы только должны немножко его к этому подтолкнуть.
Карсон был недоволен. Это все имело смысл, и Саттон все это заслужил. Но ему все это не нравилось.
– Хорошо, мы добьемся ДНК-теста, попадем в завещание, но есть одна неприятность.
– Какая? – хором спросили близнецы.
– Если мы правы, значит, Саттон Уинчестер – наш отец. Мама нас предупреждала держаться от него подальше. Она говорила, что он опасен и без него нам гораздо лучше. Я всегда думал, что она преувеличивает, и надеялся, что при личной встрече мы убедимся, что он лучше, чем мы о нем думали. Но если это действительно Саттон, я боюсь, что самые худшие наши предположения относительно отца окажутся верными.
– Джорджия?
Оторвав взгляд от тарелки с едой, к которой она едва притронулась, Джорджия посмотрела на Карсона, заметив в его взгляде беспокойство. Мысли ее витали где-то в другом месте. Карсон понял, что она его совсем не слушает.
Она так мечтала остаться с Карсоном наедине, но сейчас ей было явно не до него. Он привел ее поужинать в дорогой ресторан, и по такому случаю надел элегантный темно-синий костюм в тонкую полоску, который очень ему шел. Карсон выглядел прекрасно, но Джорджия не видела и не слышала его.
– Да, – вяло отреагировала она.
– С тобой все в порядке? Ты какая-то рассеянная сегодня. Тебе неприятно, что мы вместе вышли на публику?
Джорджия отрицательно покачала головой:
– Нет, просто у меня кое-что случилось.
Карсон понимающе кивнул и отпил вина из бокала. Официант унес его пустую тарелку. Он прихватил и практически нетронутую тарелку Джорджии. У нее совсем пропал аппетит после этого телефонного звонка. В тот момент жизнь для нее остановилась.
– Хочешь поговорить об этом? – спросил Карсон. – Я весь внимание.
Ей было страшно говорить о произошедшем. Но Карсон был единственным, с кем она поделилась своим прошлым, и должен понять, как это важно для нее. Она могла бы поделиться с Шейлой, но не стала ей звонить, решив, что та не одобрит ее поведение.
– Хорошо, – наконец сказала она, – вчера вечером мне позвонила моя мать.
Карсон от удивления приподнялся со стула.
– Твоя мать? Правда?
Джорджия утвердительно кивнула.
– Я жила без нее двадцать шесть лет, и вдруг она сваливается, как снег на голову. Сказала, что видела мою пресс-конференцию по телевизору на прошлой неделе, нашла мой телефон и позвонила.
– Для тебя это был шок.
– Еще какой, – взволнованно сказала Джорджия.
Во время разговора с матерью она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Повесив трубку, она дала волю слезам. Это было сродни сюрреализму: услышать в трубке незнакомую женщину, называющую себя ее матерью. Она даже не помнила ее голос, но Джорджия быстро поняла, что говорит с Мисти Линн Адамс.
