Майкл Суэнвик - Кости Земли
– Системы наблюдения класса «Меркатор» введены в обращение в конце 2047-го. Следовательно, маркировка ящика не должна вызывать подозрений. Это что-то достаточно устаревшее, чтобы им никто, кроме нужного человека, не заинтересовался. И в то же время не столь древнее, чтобы кто-то что-то заподозрил. Хитро придумано.
– Спасибо, Джимми. У кого есть что добавить? – Гриффин подождал. – Тогда подведем итоги. Вот что мы имеем: ящиксо святыми мощами, замаскированный под летательный аппарат, кого-то знающего, какой из безымянных клочков земли здесь и сейчас станет ископаемым песчаником недалеко от ранчо «Святой Спаситель» шестьдесят семь миллионов лет спустя, а также специфические сведения о том, что наблюдательная система «Птолемей» недавно устарела. И это приводит нас к тому, что...
– Что среди наших людей завелся агент креационистов, так называемый «крот», – сказала Молли.
– Не просто креационистов. – Для достижения пущего эффекта Чо сопроводила свои слова ударом трости. – Не садовых, или обычных, или повседневных креационистов, а глубоких!
– А в чем разница?
– Это те, что проповедуют возможность насилия. Проще говоря, убивают людей.
Минутное молчание. Все переваривали информацию.
– Итак, что нам стоит предпринять? – нарушил тишину Гриффин. – Мы сможем вернуться назад во времени и перехватить эту штуку в момент ее доставки? И можем ли мы схватить там нашего «крота», пока он не натворил чего-нибудь еще?
– За последние полгода у ученых не было ни исчезновений, ни необъяснимых отлучек, сэр. А ведь именно среди нихдолжен скрываться агент. Значит, не можем, сэр.
Молли бросила быстрый взгляд на Тома и продолжила:
– Я просмотрела все записи. Ничего нет о том, кто получил ящик, когда он прибыл, кто за него расписался. Его просто обнаружили во время инвентаризации. Поэтому мы считаем, что «крота» что-то спугнуло.
– Все проверено тщательно?
– Да, сэр. Прибытие ящика окружено стеной молчания. Кто-то – и я подозреваю, что это именно мы, – постарался изо всех сил, чтобы так и было.
– Упомянутого молчания достаточно, чтобы провести операцию? Я имею в виду, сможем ли мы втиснуться в этот промежуток времени?
Все невольно наклонились поближе к Молли, чтобы услышать ответ. Глаза их сверкнули. Даже Эми Чо приоткрыла рот.
– Да, – ответила Молли. – Я уверена в этом, сэр.
Когда были согласованы все планы, Гриффин отпустил подчиненных и направился в свой офис. Где бы он ни находился, офис всегда выглядел совершенно определенным образом, это было его жесточайшим требованием. Письменный стол именно здесь, а бар именно там. Текущие записи разложены по степени срочности и находятся в левом верхнем ящике. Основная документация – в левом нижнем. Бланки, формы и пачки облигаций в самом низу. От триаса до голоцена, где бы Гриффин ни оказался, он любил находить свои карандаши остро заточенными и там, где предполагал найти.
Сегодня он отлично поработал. В душе шевельнулось что-то похожее на удовлетворение. Затем Гриффин скользнул глазами по одной из текущих записей и ощутил, как желудок неприятно сжался.
Это было расписание лекций, которые звезды палеонтологии первого поколения должны прочитать палеонтологам поколений второго и третьего. Он всегда тщательно просматривал подобные бумаги, зная, как велик бывает соблазн поделиться запретной информацией со своим кумиром.
Третьим в списке лекторов шел Ричард Лейстер.
Среди слушателей заявлена Гертруда Сэлли.
Гриффин рванул ящик стола, выдернул оттуда бланк и начал лихорадочно писать распоряжение: «Всем руководящим лицам: третья лекция заявленного расписания временно отменяется. Все лица, задействованные в проекте, оповещаются, что Сэлли и Лейстер не должны иметь возможности...»
Сзади открылась и закрылась дверь. В комнате замаячила знакомая фигура.
– Сиди, сиди, – проговорил Старикан.
– А я и не собирался вставать.
Старикан прошествовал к бару и нацедил себе добрую порцию бурбона. Он поднял стакан к носу и вдохнул запах напитка, даже не пригубив его.
Затем взял недописанное распоряжение и порвал его в клочья.
Гриффин закрыл глаза.
– Почему?
– Ты опять доверяешь слухам. – Старикан аккуратно ссыпал обрывки на стол. – Иначе бы не старался держать этих двоих на расстоянии друг от друга.
– Да, доверяю. Я учитываю все, что может быть полезным. Если я хочу, чтобы все шло как положено, я обязан обращать внимание даже на слухи. Что еще мне остается делать?
– Уверяю тебя, это совершенно бесполезно. – Старикан поставил свой бурбон, чтобы достать из «дипломата» сложенный лист бумаги. – Прочти. Рапорт по поводу затеянного тобой расследования. Оно не поможет поймать вашего «крота». Тебе придется дать ему возможность действовать, пусть он себя обнаружит.
– Не надо загонять меня в какие-то рамки. Я должен иметь возможность маневрировать.
Старикан покачал головой.
– Сначала прочти это. А затем сделай то, что там написано.
Гриффин с неохотой развернул листок. Пробежав глазами половину написанного, он остановился.
– Здесь какая-то ошибка. У меня нет разрешения читать списки несчастных случаев.
– Ошибки нет. Я считаю, что ты к этому готов.
– Черт вас побери! – с чувством произнес Гриффин. Он не видел необходимости посвящать его в эту информацию и чувствовал, как наливается злобой. – Зачем втягивать в это меня? Большая разница – посылать людей в опасную ситуацию или посылать их на верную смерть!
– Не такая большая, как тебе кажется.
– Это самое настоящее убийство.
Старикан промолчал, да Гриффин и не ждал ответа. Он медленно дочитал рапорт до конца и, вздохнув, сказал:
– Так вот почему Лейстер ненавидит меня. Боже правый. Знай я раньше, я бы обошелся поласковей с бедным придурком.
– Такое случается.
– Потому что мы позволяем ему случаться.
– Случается, потому что случается. Мы не имеем права вмешиваться. И не делай вид, что не знаешь почему.
Старикан подошел к окну и открыл жалюзи. Гриффин заморгал от яркого предзакатного солнца. Снаружи практиканты с энтузиазмом толпились вокруг подъехавшего лендровера. Старикан показал на них своим так и не тронутым стаканом.
– Посмотри. Такие юные, энергичные. И ни один из них не имеет понятия, как хрупко его собственное существование.
Гриффин не ответил.
Старикан опять закрыл жалюзи. Гриффин сидел, ослепленный и ошарашенный.
– Они тоже умрут, раньше или позже. Все умирают.
– Не из-за меня. Черт побери, я этого не сделаю! Я голыми руками разорву всю вашу паршивую систему! Клянусь!
Но оба знали, что это только слова.
– Все умирают. И так много живущих пытаются об этом не думать.
