Глен Кук - Дракон не спит никогда
Или пытался. Сложившейся ситуации устав не предусматривал. От отсутствия прецедентов и правил каплей бесился.
– Доброе утро, капитан-лейтенант.
– Доброе утро, сержант. Остальные присоединятся к нам незамедлительно.
Люди из СТАСИСа занимали такое же помещение на другой палубе. Энтузиазма по поводу утренних собраний у них было не больше, чем у Джо. Если что-нибудь случится, они все равно доложат.
Постучались и вошли Дега и Эни-Каат, практиковавшие древний и странный обычай брака. Эни-Каат была несколько более дружелюбна. Приземистая, с излишне широким задом блондинка лет под тридцать с прямыми жидкими волосами. У нее были выцветшие голубые глаза, всегда готовая улыбка и слишком много жизнерадостности для ее профессии. Джо она нравилась. Дега – другое дело.
У него были волнистые черные волосы, оливковая кожа, темные глаза и рост на два сантиметра меньше, чем у Эни-Каат. Он был неразговорчив. Любил технику, и с предметами ему было легче, чем с людьми. Его вкрадчивая манера оставляла у Джо впечатление, что он как бы извиняется за то, что пытается что-то стащить или вынюхать.
Еще Джо казалось, что Эни-Каат радуется этому поводу попутешествовать. Только она и казалась истинным добровольцем. Дега пришлось вызваться, чтобы с ней не расставаться. Эра Вайда, возможно, пошел по приказу.
– Доброе утро! – радостно сказала Эни-Каат. Капитан-лейтенант Хагет ответил точно рассчитанным кивком.
– Эра? – спросила Джо. В основном говорила она. Хагет явным образом считал даже Эру Вайду, подполковника резерва Канона и второго помощника директора СТАСИСа на П. Джексонике-ЗБ, ниже непосредственного внимания столь высокопоставленной особы, как он сам.
Иногда Джо здорово подмывало двинуть его как следует.
Эни-Каат пожала плечами:
– Влип во что-нибудь. Придет в конце концов.
Хагет нахмурился. Он был помешан на пунктуальности.
– Есть что сообщить? – спросила Джо.
Эни-Каат покачала головой. Но вдруг заворчал Дега:
– Есть тут тип по имени Ханел Шолот, у которого будут переломаны кости, если он не научится держать руки при себе!
– Не заводись, – остановила его Эни-Каат. – Я с ним справлюсь.
У Джо был собственный опыт. Она хотела спросить о подробностях, но вошел Эра Вайда. Даже не постучав. Хагет побагровел.
– Извините за опоздание. Искатель зашевелился. Я думал, что мне лучше проследить.
Настроение Хагета изменилось.
– Что случилось?
Ни один из монстров до того не передвигался. Метанодышащий, конечно, и не мог.
– Ничего особенного. Он пошел и постоял двадцать минут перед дверью Посыльного. Потом десять минут – у двери крекелена. Потом вернулся к себе.
Хагет хмыкнул.
– Детальное подтверждение гипотезы Военачальника о связи. Как нам найти, в чем здесь ложь?
– У меня такое чувство, что Искатель недружествен к метанодышащему. Но это всего лишь чувство – оно немногого стоит.
– Не меньшего, чем все остальное в этой работе.
Джо подумала, не выбрали ли ее в противовес Хагету.
Несколько раз она уже играла эту роль, имея склонность к импровизации.
Кто-то постучал в дверь. Капитан-лейтенант Хагет показал людям из СТАСИСа на дверь комнаты Джо:
– Откройте.
Сам он исчез у себя в каюте.
Оказавшись лицом к лицу с Ханелом Шолотом, Джо от изумления задохнулась. Он попытался ее обнять. Лицо его потемнело, когда она отступила.
И тут же он застыл. Краска с лица отхлынула. Джо заметила его зрачки – они не могли оторваться от Хагета.
А у того глаза были стальными.
– Ваши манеры все еще нуждаются в шлифовке, Шолот. Возможно, нам следует обратить на это больше внимания.
Вышел Дега, постукивая кулаком по ладони. На лице его было самое мрачное выражение СТАСИСа при исполнении.
– Вы забудете, что входили в этот номер, – говорил Хагет. – Вы забудете, что кого-либо здесь видели. Вы немедленно отправитесь к себе в каюту и там останетесь. Вам ясно? Или вам нужны более прямые инструкции, чем те, что были вам даны на П. Джексонике?
Джо видала перепуганных людей, но так, как Шолот, не пугался никто. И все равно она не верила в его страх. Слишком он привык считаться только с собой.
– Этот человек может стать проблемой, – заметил Эра Вайда. – Сидит и думает, как нам напакостить. И может быть, придумает.
– Может быть, – признал Хагет. – Может быть, сообразит, насколько ограниченны его возможности. Класс, не теряйте его из виду.
В дверь постучали снова. На этот раз – почтительно.
– Что теперь? – Хагет снова показал на укрытие. Шкипер Тиммербах чуть не извивался в проходе.
– Мне нужно видеть капитан-лейтенанта.
Она шагнула в сторону. Тиммербах прошел мимо, как человек, идущий на казнь. Хагет вышел навстречу:
– В чем дело?
– Проблемы на Паутине, сэр. Возможно, нам придется сменить прядь на следующем якорном пункте. Эта провисает и туманится. И еще – есть признаки распушивания.
– Сущность?
– Пока не ощущается. Но мы идем с распушиванием.
– Вы замедлили корабль?
– Еле ползем.
– Хорошо. Мне не кажется, что я мог бы здесь что-нибудь сделать.
– Здесь никто никогда ничего не может сделать. Я просто хотел, чтобы вы знали, что мы можем выпасть из расписания.
И он исчез.
– На Паутине ежегодно пропадает с десяток кораблей, – заметил Хагет.
Но не Стражи, мысленно возразила Джо. Что бы это ни было, непобедимых оно не трогало.
15
Валерена краем глаза заметила движение в дальнем конце коридора.
– Он решил прийти.
– Бесполезно, – отозвался Блаженный. – Лупо тебе не подкупить. Даже не заставить деда думать, будто ты его подкупила. Лупо – единственный человек, которому он верит. И не зря.
– Что ты можешь знать? Ты все еще ребенок.
– Я знаю, что до Симона Трегессера не добраться в обход Лупо Провика. Купить Лупо нельзя. Если так, то его надо убить. А этого он тебе не даст.
Валерена только фыркнула. Она твердо верила, что у каждого мужчины есть своя слабость. Или цена.
– Какой бы образ действий предложил ты, дитя мое возлюбленное?
– Терпение.
– Терпение? Ничего себе действие!
– Симон Трегессер стар. И болен. Пусть грязную работу сделает время.
– А в его словах больше мудрости, чем я ожидал. – Лупо Провик скосил на Валерену темный лед своих дьявольских глаз. – Ты хотела меня видеть?
Валерена поежилась. Ну и взгляд! Он преследовал ее, как призрак. Иногда казалось, что она уже раньше его видела.
– Какова твоя цена, Лупо?
– Я бесценен, Валерена.
Блаженный хихикнул. Валерена смирила ярость.
