Александр Громов - Погоня за хвостом
Прошел час, прежде чем пленница начала шевелиться, пробуя на прочность стальную проволоку, и Бранд мысленно поздравил себя с точным прогнозом. Быстро же их организм разлагает нейротоксины…
Какая раса, какая уникальная раса! И пусть их феноменальные способности куплены ценой отказа от себя как личности - что с того? Разница только в том, что лучшие человеческие качества - отвага, настойчивость в достижении цели, благородная жертвенность, сплоченность, верность общему делу - у них не сознательны, а инстинктивны. Разве так не лучше? Разве полезный виду инстинкт не избавляет особь от уймы неприятных эмоций, от необходимости принимать тяжелые решения, от угрызений совести? Разве мирмикантропы не счастливы?
А разве лучшие качества человека полностью сознательны? Не ведут ли они свое происхождение от тех же древних инстинктов, от желания сытно есть и успеть оставить потомство, прежде чем сожрут самого? От обезьяньих стай в горячих саваннах забытой планеты Земля? Разве высокая доблесть вожака-павиана, не имеющего никаких шансов уцелеть в схватке с леопардом, но все же атакующего его, чтобы прикрыть бегство сородичей, не инстинктивна? А материнская любовь?
Что же получается: человек хорош лишь настолько, насколько его разум не мешает ему следовать природным инстинктам? А мирмикантроп хорош всегда, потому что у него таких проблем не возникает?
Бред…
И все-таки Бранд поймал себя на том, что завидует мирмикантропам. Он уже не злился, злость ушла. Если бы только мирмикантропы оставили людей в покое, если бы они не вытесняли их отовсюду, презирая любые компромиссы, а, удовлетворившись ролью господ галактики, оставили бы им несколько планет для спокойного прозябания - Бранд не имел бы к ним никаких претензий. Но, видно, двум гуманоидным видам, растущим из одного корня, в одной Вселенной не ужиться, так уж задумано природой. Побеждает сильнейший и упорнейший. Кроманьонцы с аппетитом слопали неандертальцев, не оставив ни одного, питекантропы - австралопитеков. Всегда выживал тот, чья нетерпимость к иным, непохожим, была наивысшей. Толерантных ели и переваривали. Удобряли ими почву.
Теперь мирмикантропы выслеживают последних людей с единственной целью: выковырнуть их из нор и добить.
Без смысла. Жалкая община людей ничем им не угрожает и не будет способна угрожать в течение ближайших тысячелетий. Но так велено природой.
Если бы не мирмикантропы… Тогда все пошло бы иначе, и совсем по-иному прошла бы жизнь Бранда. Тогда никому не пришлось бы бежать с Крепости, и Крепость называлась бы по-прежнему Игорным Домом. Тогда Эрик учился бы в колледже на инженера или врача, а не погиб при встрече с безмозглым клешняком…
Мирмикантроп перестал шевелиться - понял, что у него не хватит сил перервать стальную проволоку. Проволока глубоко врезалась в кожу, но чужак не выказывал признаков боли. Он смотрел на Бранда, и в его взгляде не было ни ненависти, ни страха. Наверное, они и убивают точно так же - без эмоций. И умирают тоже…
Это нетрудно проверить. Прямо сейчас.
Бранд выругался без злости. Вот так и надо с ними, подумал он, чувствуя, что вот-вот поймает за хвост убегающую мысль. Надо хладнокровно, без гнева. Без стыда, без уколов совести, и не обороняться, а нападать. Бить ниже пояса. Как они, так и мы, с той разницей, что мы все-таки умнее… Хочется на это надеяться.
Ниже пояса?..
Пол! Вот оно! Теперь Бранд вспомнил то, что мелькнуло у него в голове перед тем, как он начал действовать, и заставило погубить робота. Он фыркнул: в первое мгновение мысль показалась ему на редкость дурацкой. Потом задумался и хмыкнул.
– Думаешь, я тебя убью? - спросил он пленницу. - Не надейся. Мирмикантроп не реагировал. То ли не понимал человеческого языка, то ли не интересовался своей судьбой.
Бранд еще раз повернулся к экрану, дал круговой обзор и с минуту всматривался в искаженные объективом пропорции прилегающей местности. Чисто. Как ни удивительно - чисто… Ни одного чужака поблизости от Дома. Похоже, они еще не обеспокоились отсутствием связи с одним из разведчиков.
Тем лучше. Хотя яснее ясного, что Дом доживает последние часы. Вряд ли чужаки пожертвуют вторым разведчиком - скорее, уничтожат подозрительный холм, и все дела. После термобомбы от холма останется кратер с остывающим озером расплавленной породы.
Жаль, но ничего не поделаешь.
– У меня антиграв дохлый, - сказал он. - Надеюсь, твой двоих поднимет? Катера у меня нет, уж извини. Живу небогато.
Мирмикантроп молчал.
– Готовьтесь, леди. Немного полетаем.
8.
– Он с ума сошел, - сквозь зубы процедил Стах.
– Кто?
– Бранд-отшельник. Только что вышел на связь и сообщил: его нора обнаружена, он отбился, взял одного пленного и летит с ним сюда. Ты что-нибудь понимаешь? Он свихнулся, это точно. Наведет гостей на Цитадель!
Ираклий тяжело дышал - в его годы бег давался нелегко. А пришлось совершить пробежку по штольням Цитадели, когда оставшийся на центральном пульте Стах прислал за ним младшего мальчишку Шнайдеров, ценного расторопностью и неболтливостью. Не прошло и часа, как миновала опасность, и люди, поддавшись уговорам, мало-помалу разбрелись по жилым штрекам. Никто не успокоился по-настоящему - все понимали, что беда отступила лишь на время. Ираклий заходил ко всем по очереди, беседовал с людьми, подбадривал отчаявшихся, даже шутил через силу… Пришлось все бросить и бежать.
– Может, и не наведет, - отдышавшись и поразмыслив, сказал он. - Куда от нас рванули мирмикантропы - на юг?
– Почти точно на юг.
– Значит, на Обманный полуостров? Понимаешь, о чем я говорю?
Стах кивнул. Выветренные скалистые формации упомянутого полуострова на удивление напоминали рукотворные ландшафты. Взглянуть издали с определенного ракурса - и вот тебе круто изогнутый арочный мост, вот целый ряд жилых домов, вот явная промышленная зона с химическим комбинатом на переднем плане, а вот тут в сторонке - обширный лесопарк, и не сразу поймешь, что деревья в нем каменные…
Потому-то одинокий мирмикантроп-разведчик, купившись на иллюзию, и вызвал подмогу. По той же причине никому из людей никогда не приходило в голову селиться ближе часа полета на катере от Обманного полуострова. Не сошли еще с ума. Зато на Обманном в изобилии водились мелкие стайные клешняки, отличающиеся особой свирепостью, ядовитые насекомые и электрические скунсы, при малейшем испуге стреляющие молниями из-под хвоста. Незваным пришельцам не придется скучать.
– Они скоро вернутся, - сказал Стах. - Если только не отвлекутся по пути на что-нибудь более интересное.
– Тем временем Бранд может проскочить незамеченным.
