Дин Кунц - Улица Теней, 77
Маму он очень любил, лучшей и представить себе не мог, наверное, она ничем не отличалась от ангела, да только произносила фразы вроде «мой маленький мужчина», которые никогда не позволил бы себе ангел, потому что ангел бы знал, как смущали они Уинни. Он был маленьким, это верно, но не мужчиной, а худеньким мальчишкой, которого качало от ветра. Он все ждал, когда его бицепсы станут больше прыщей, но этого не происходило, хотя до девяти лет ему оставалось не так и много. Все шло к тому, что он на всю жизнь останется худеньким мальчишкой, пока внезапно не превратится в худенького старичка, так и не ощутив себя мужчиной.
Но мама желала ему только хорошего. Не злилась на него и никогда не обманывала. И так здорово умела слушать. Он мог поделиться с ней самым важным и точно знал, что она не пропустит его слов мимо ушей.
И когда она спросила, что не так, возможно, ему следовало рассказать о том, что с ним приключилось, пусть даже она и поделилась бы потом с отцом. Он решил, что за обедом, пожалуй, скажет ей о голосе, который заговорил с ним с непонятно какого телевизионного канала.
* * *Свидетель возник у рояля в кабинете Туайлы Трейхерн, когда та выходила за дверь, повернувшись к нему спиной и не подозревая о его присутствии. Он последовал за женщиной к двери, постоял на пороге достаточно долго, чтобы убедиться, что она направилась на кухню, вероятно, готовить обед для себя и сына.
Но, что бы она ни собиралась приготовить, съесть обед им бы не удалось. Время истекало, надвигался решающий момент.
Свидетель вернулся к роялю, остановился, чтобы получше рассмотреть награды, полученные Туайлой за сочинение песен. Она многого достигла еще до того, как отметила тридцатилетний юбилей. Он помнил ее песни, потому что ничего не забывал. Ничего. В свое время даже купил компакт-диск, на который она напела свои песни теплым, хрипловатым голосом.
Там, откуда он пришел, не было ни сочинителей песен, ни самих песен, ни певцов или певиц, ни музыкантов, ни зрителей. Никто не воспевал утреннюю зарю, день, закат или ночь, воздух не оглашало пение птиц. Среди последних людей, которых он убил, был мужчина, блестяще игравший на гитаре, и девочка-подросток, лет двенадцати, с удивительно чистым, нежным, ангельским голоском.
Он не был сам собой, когда убивал. В свое время он уважал закон и любил музыку. Но с тех пор он изменился, его изменили, в чем-то по его желанию, в чем-то — без. Когда-то он наслаждался музыкой. Теперь, живя без музыки, благоговел перед ней.
Но благоговение не смогло удержать его в кабинете Туйалы Трейхерн. Он замерцал и исчез.
Глава 10
Пост службы безопасности в подвале
Девон Мерфи сдал смену в семь утра четверга, и его место на следующие восемь часов занял Логан Спэнглер. Из пяти охранников, которые делили между собой двадцать одну смену в неделю, Логан был старше всех и возглавлял службу безопасности.
В полиции он начинал патрульным. Потом стал детективом отдела расследования убийств и отправил за решетку больше бандитов, чем серийные герои сотни писателей-детективщиков. Впрочем, по мнению Логана, он не мог гордиться таким достижением, потому что девяносто процентов арестованных составляли маменькины сынки, которые знали о настоящем зле меньше среднестатистической библиотекарши, а крутизной не превосходили девушку-подростка. Он мог уйти в отставку в пятьдесят два года, но сдал свой жетон только в шестьдесят два, предельном возрасте для выхода на пенсию. Но и теперь, в шестьдесят восемь, он мог надрать задницу любому сорокалетнему копу.
К своей новой работе Логан относился со всей серьезностью. Если бы воспринимал ее иначе, чем службу в полиции, то проявил бы неуважение не только к своим работодателям, но и к себе. Соответственно, он не собирался оставить без внимания сбой системы видеонаблюдения, пусть даже и очень кратковременный.
Девон полагал, что экраны «ослепли» примерно на полминуты. После его ухода Логан проверил записи — изображения с камер наблюдения хранились тридцать дней — и выяснил, что на самом деле сбой длился двадцать три секунды.
Утром и после полудня, когда это не мешало выполнению его прямых обязанностей, Логан запускал тестовую программу системы наблюдения, в надежде выяснить причину сбоя, но объяснения так и не нашел. Он также просмотрел видеозаписи камер, установленных в подвале и на первом этаже, за двухчасовой период, предшествующий сбою, который случился в третьем часу утра, между 2.16.14 и 2.16.37. Где-то в душе он ожидал, что увидит незваного гостя, который и вывел из строя оборудование системы видеонаблюдения, но камеры зафиксировали только жильцов или сотрудников «Пендлтона», и последние занимались исключительно положенными им делами.
За несколько минут до начала своей смены, с трех часов дня до одиннадцати вечера, на пост службы безопасности прибыл Вернон Клик, зеленые выпученные глаза которого прятались за грязными линзами очков, которые не протирались со Дня благодарения. Он принес с собой корзинку с ленчем и, как обычно, толстый портфель, словно адвокат, ведущий множество дел. Ботинки Вернон почистить не удосужился, брюки если и прогладил, то кое-как. Да, побрился, но под ногтями скопилось столько грязи, что у Логана возникло желание почистить их волосяной щеткой. По какой-то причине Клик становился все более неряшливым. Он этого еще не знал, но работать ему оставалось две смены.
Логан попенял Клику на мятые брюки и нечищеные ботинки, но про ногти упоминать не стал. Если бы Клик понял, какое отвращение он вызывает у своего босса, то мог бы сообразить, что его дни на этой работе сочтены. Логан предпочитал удивлять сотрудника сообщением, что уволен. Озвучивал свое решение за несколько минут до того, как сотрудника выпроваживали из здания.
Уступив место у экранов Клику, Логан сел на свободный стул и вновь включил тестовую программу, в очередной попытке найти причину сбоя системы видеонаблюдения.
— Что случилось? — спросил Клик.
— Случилось? — переспросил Логан.
— Что вы ищете?
— Ничего.
— Конечно же, ищете.
Логан вздохнул.
— Прошлой ночью камеры наблюдения дали сбой.
— Это серьезно.
— Ничего серьезного, — возразил Логан. — Не работали двадцать три секунды.
— Кто-то, возможно, совершил кражу со взломом.
— Никто ничего не крал.
— Кто-то что-то совершил, — упорствовал Клик.
— Никто ничего не совершал.
— Кто-то совершил, — не отступался Клик. В полиции он никогда не служил, работал только частным охранником, но твердо верил, что интуицией не уступает матерому копу. — Может, кто-то кого-то убил.
