Джин Дюпро - Город Эмбер: Люди Искры
— Так ты видел движущиеся картинки? — спросила Лина.
— Разумеется, нет. Для этого необходимо электричество. А его уже давным–давно нет.
Он бросил косточку в птичку, которая хотела попить воды из корытца. Косточка с всплеском упала в воду, и птичка испуганно улетела.
— У нас было электричество. — Лина ухватилась за возможность утереть ему нос. — Мы пользовались им в Эмбере, пока оно не закончилось. У нас были уличные фонари, лампы в домах, электрические плиты на кухнях.
На лице Торрена отразилось разочарование.
— И вы смотрели кино? Лина покачала головой.
— В любом случае, какое отношение все это имеет к моей сестре?
— Я бы тебе уже все рассказал, если б ты меня не прерывала. — Учительский тон вернулся. — Итак, здесь жили миллиарды людей, и их становилось все больше. Они заполонили весь мир. Вот тогда и пришли три мора. Но до этого случились четыре войны. — Он вновь замолчал и изучающе уставился на Лину, вскинув тонкие брови.
— Просто расскажи мне, — вырвалось у Лины. — И не надо так на меня смотреть.
— Ты ничего не знаешь о четырех войнах?
— Нет. Война — это что?
— Война — это когда одна группа людей дерется с другой группой людей, поскольку обе хотят завладеть чем–то одним. Скажем, участком хорошей земли, который понравился и тем и другим.
— Почему они не могут жить там вместе?
— Они не хотят жить там вместе, — ответил он с таким видом, будто она задала крайне глупый вопрос. — Опять же, войну устраивают в отместку. Скажем, одна группа людей сделала что–то плохое другой группе, например, украла их кур. Вот первая группа в отместку и делает что–то плохое. Так может начаться война. Две группы стараются перебить друг друга, и та, которая убивает больше, побеждает.
— Они убивали друг друга из–за кур?
— Это всего лишь пример. В четырех войнах они дрались за что–то большее, чем куры. Скажем, за большие участки земли. Или за право верить в того или иного бога. Или за золото и нефть, масло.
Лина мало что понимала. Она не знала, что означают слова «бог» или «золото» и не могла точно сказать, что Торрен подразумевает под словом «масло».
— Ты говоришь про масло, на котором готовят? — спросила она, вспомнив бутыли с маслом, которые когда–то стояли в хранилищах Эмбера.
Торрен закатил глаза.
— Ты действительно ничего не знаешь! — Он бросил все косточки в трех птичек с красными головками, которые что–то выискивали между кирпичами. Птички, чирикая, разлетелись в разные стороны. — Я говорю о прекрасном, очень ценном горючем. Оно требовалось всем, его не хватало, вот за него и боролись.
— Они били друг друга?
— Все было гораздо хуже. — Он наклонился вперед, оперся локтями о колени и низким, хрипловатым голосом принялся рассказывать Лине об оружии тех времен: пушках, которые убивали людей, бомбах, которые ровняли с землей и сжигали большие города. — Они сожгли все большие города. — Глаза Торрена блестели. — А потом пошел мор.
— Я не знаю, что такое мор.
— Болезнь. Например чума. Передается от человека к человеку, прежде чем ее успевают остановить. И все умирают.
— У нас одна такая была, — сказала Лина. — Сухой кашель. Появлялась, убивала многих, а потом пропадала.
— У нас было три, — гордо заявил Торрен, словно три смертельные болезни ценились выше одной. — От одной люди усыхали, как от голода. Вторая вызывала высокую температуру, и люди умирали от жара. А при третьей пережимало горло, и человек умирал от удушья. Никто не знал, откуда они взялись, но болезни эти появились и пронеслись по планете как ветер.
Лина содрогнулась. Она больше не могла слушать Торрена. Он, похоже, получал удовольствие, расписывая всякие ужасы и произнося слова, значения которых она не понимала.
— Четыре войны и три мора — это и есть катастрофа, — продолжил Торрен. — Когда все за кончилось, на Земле осталось очень мало людей. Вот почему нам пришлось начинать все заново. — Он встал, смахнув травинку с трусов. — Наши лидеры говорят, что мы не должны снова устраивать войну. Но и воевать–то тут не с кем. А если придется, мы победим, потому что у нас есть ужасающее оружие.
— Ужасающее оружие? — спросила Лина. — Это еще что?
В этот момент во двор вышла миссис Мердо с Поппи на руках. Лина вскочила, подбежала к ним.
— Как Поппи? Ей лучше?
— Чуть–—чуть.
Поппи привалилась к плечу миссис Мердо, свесив набок головку, ее глазки оставались тусклыми.
— Ли–на, — пролепетала маленькая девочка. Лина взъерошила ее мягкие каштановые волосы.
Торрен бросил взгляд на миссис Мердо и вышел за калитку.
— У Поппи не чума? — озабоченно спросила Лина.
— Чума? Конечно же нет, — ответила миссис Мердо. — Кто тебе такое сказал?
— Этот мальчишка. Этот ужасный мальчишка.
ГЛАВА 7
День новых людей
На следующий день на площади Бен Барлоу разделил новых постояльцев гостиницы «Пионер» на бригады. Им предстояло вместе работать и вместе обедать. Каждую бригаду возглавлял человек из Искры, которому предстояло решать, где его бригада будет наиболее востребована. Они могли работать в пекарне, в обувной мастерской, на машинном дворе, ремонтировать забор, рыть канаву. Рано или поздно эмбериты познакомились бы со всеми видами работ, необходимыми для обеспечения жизнедеятельности Искры. По словам Бена, найти лучший способ обучения не представлялось возможным.
В бригаду Дуна вошли его отец, две учительницы из школы Эмбера (мисс Торн и миссис Поулстер), Клэри Лейн, управляющая теплицами, и Эдвард Покет, библиотекарь, который обедал вместе с ними, но не работал в силу своего преклонного возраста.
В толпе Дун нашел Лину. Он впервые увидел ее после того, как они прибыли в Искру. Он рассказал ей о гостинице «Пионер», а она ему — о доме доктора и о том, что узнала от Торрена о катастрофе. Лина и миссис Мердо составили одну бригаду, которую определили в помощь доктору Эстер, раз уж они поселились у нее. Их отправили домой, а остальные бригады приступили к реализации первого проекта: обустройство туалетов около гостиницы.
Их привели в низкорослый лес, который начинался за гостиницей. Бригадиры принесли из деревни необходимый инструмент и всем раздали его.
— Вы должны вырыть пятьдесят ям глубиной не менее полутора метров, — определил один из бригадиров общую задачу. — А потом нужно построить над каждой ямой будку из обрезков досок.
Но эмбериты никогда не держали в руках кирку или лопату. Бригадирам пришлось показывать, как ставить ногу на край штыка, чтобы вогнать его в землю, как вскидывать кирку над плечом и с размаху опускать вниз. Лопаты никак не хотели углубляться в сухую, твердую землю, кирки били по ней не острием, а плашмя. Зато сил уходило немало. Через десять минут почти все выдохлись, но на земле появились лишь едва заметные очертания будущих ям.
