Юрий Никитин - Великий маг
Читающий книгу сам творит себе фильм, даже не фильм, а целый мир: создает пространство, населяет его персонажами, общается с ними. Что создает именно каждый читающий, видно уже из того, что по одной и той же книге каждый лепит нечто личное. Если в фильме все для всех одинаково, то в книге фразу: «Вошла красивая девушка», все сорок тысяч человек, купивших книгу, рисуют себе сорок тысяч разных красоток: худых, толстеньких, рослых, дюймовочек, стриженых, длинноволосых, блондинок, брюнеток, с мощным выменем или вовсе без сисек, нордических, монголовидных, с кольцом в носу или без…
Я первый придумал паллиатив: начал создавать ветви сюжета. После обязательной для всех первой сцены давал вариант, условно говоря, «да или нет», а затем разрабатывал каждый в отдельности, а там давал возможность выбирать еще и еще. Таким образом, читатель мог выбрать вариант действия, как бы поступил именно он, и потому к финалу книги каждый приходил с закономерным результатом.
Конечно, это не сорок тысяч миров, как при чтении письменной книги, больше чем просто на сорок разных ветвей у меня сил не хватало, но и то для большинства авторов просто недостижимо: едва-едва набирают три-четыре непротиворечивые концовки. Правда, сорок тысяч и не требуется. На самом деле разброс вкусов не настолько велик, как кажется. В этом убеждается каждый автор, поставивший книгу в Сеть или же выслушивающий комментарии к уже вышедшей из печати.
Сперва все отзывы выглядят яркими и свежими, потом начинают повторяться, а затем уже свежая мысль или пожелание вообще редкость, наконец, автор видит, что все его читатели укладываются в десяток, если не меньше, четко очерченных категорий. Вкусы и пристрастия, увы, у большинства одинаковы. Чтобы услышать что-то иное, надо вообще сменить жанр, написать нечто рассчитанное на принципиально другую аудиторию.
Конечно, видеокниги потеряли многое из того, что присуще книгам: метафоры, многозначность слов, иные истолкования уже известных символов, что позволяет создавать намеки, юмор оттенков, но зато прибрели то, чем отличается век нынешний от всех веков предыдущих: огромное, просто невообразимое количество информации, вбитой в каждый текст! На этом фоне потери буквенных метафор не больше потерь умения плести кнуты или разжигать огонь трением. Да, современный человек не умеет ни того, ни другого, но кнут ему без надобности, огонь зажжет от зажигалки, зато сохраненные время и усилия потратит на что-то более полезное.
Барбос первым врывается в квартиру, делая вид, что ноги можно не мыть, чует, когда в самом деле эту процедуру прыганья в ванну можно пропустить, ринулся к миске, оглянулся с укором.
– Щас, – сказал я. – Тебе бы только жратаньки!
Зато не пью, ответил он мне взглядом. Наша собачья нация не спивается, не вымирает.
– Погоди, – сказал я миролюбиво. – Сейчас себе сделаю… и тебе.
Он прошел к дверям ванной, рухнул на бок и сразу же задышал хрипло, громко, внутри начало сипеть, стонать, рычать. Не подхватил бы воспаление легких на сквозняке в такую жару. Даже не отодвинул лапу, когда я пошел в комнату, тем более – не сунул любопытную морду в пакеты, я всегда покупаю что-нибудь и для него: вяленые свиные уши или сахарные косточки.
– Зайчик, – сказал я, на блоке вспыхнул зеленый огонек, послышалось легкое ворчание. Раньше комп включался по слову «комп», но я часто употреблял это словцо в разговоре и потому нередко, разговаривая по телефону, слышал за спиной щелчок и басовитое гудение разгоняющегося проца.
Мне показалось, что от ящика пахнуло волной тепла. Это зимой я его не выключаю, но сейчас, в такую жару, жму на слипер сразу же, едва подниму зад со стула. Даже крохотный кулер нагревает воздух.
– Диск дэ, ворк, «На взлете»…
Операционка закончила тестировать, ловить вирусы и убирать спам, на экране высветился чистый лист со скромным названием «На взлете» и подзаголовком «Новый роман. К Новому году – сдать!!!». В уголочке табло кондишена сообщило, что из-за включенного компьютера температура в помещении поднимется на ноль-ноль три градуса, так что придется по дефолту увеличить расход энергии на охлаждение до установленной температуры. Подтверждения не требуется, это так, мол, просто сообщение для памяти, чтобы потом не говорили, что кондишен прожорливый, энергии жрет все больше…
Я сбросил одежду и шагнул в душевую кабинку. «На взлете» будет совершенно новое… идея же есть, тема есть, наступает самое гнусное – придумать и разработать сюжет. А это надо сделать еще в то время, пока дострагиваю, как папа Карло, предыдущий роман о моих рыцарях… где тоже неожиданностей на пять романов среднего автора.
Глава 5
Через полчаса звонок в дверь. Я открыл, Томберг, это деликатнейшее интеллигентное существо, едва не отпихнув меня, устремился в кабинет. И, как всегда, затормозил, на лице – смятение, что переходит в сильнейшее отвращение. Это еще ничего, малость привык, раньше будто натыкался на заплеванную стену. У каждого уважающего себя писателя… так говорят, а на самом деле с самоуважением здесь ничего общего, правильнее сказать: у всякого, кто желает, чтобы его принимали за солидного писателя, образованного человека и вообще тилигента, дом всегда заполнен книгами. Кроме книжных шкафов, хозяин вешает дополнительные книжные полки, занимая ими все стены, это якобы сразу говорит в его пользу.
Но в моей квартире нет ни одной книги. Это всегда шокирует гостей. Даже тех, кто заходит не впервые. Да и потом привыкают очень неохотно, а то и вовсе не могут. Просто не могут. Даже те из писателей, кто давно перешел на комп и создает электронные книги, все равно сохранили эти огромные нелепые полки, что гнутся под тяжестью множества книг.
Хозяину приходится то и дело проходить по ним с пылесосом, глотать таблетки от аллергии, но эти старинные издания… уже старинные, пусть даже выпущены в этом году, продолжают надменно смотреть с книжных полок, из-за стекол шкафов, даже с антресолей. У двух моих знакомых такие книжные полки прибиты даже в прихожей, из двух комнат почти вытеснили хозяев: по всем трем стенам эти полки от пола до потолка, книги в три ряда, а вбиты так плотно, что ногти обломаешь при попытке вытянуть. Я один раз пытался ради интереса, но решил, что хозяин для надежности склеил корешки. Или же корешки склеились сами от тесноты, духоты и высокой температуры.
У меня даже стол не как у людей, а так называемый компьютерный. На самом деле это такой же стол, только чуть-чуть более приспособленный. На нем удобно поставить монитор, расположить клаву, мышку и ящик процессора. Да еще сверху и по бокам есть такие узенькие полочки, куда могли бы поместиться разве что книги-малютки. Это для лазерных дисков, там даже есть такие специальные бороздки, точно по дискам. На верхней полочке поместится сотня дисков, и на вертикальных – по семьдесят штук.
