Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
Оптикон совершил чудо. С его помощью можно было обозревать окрестности на дальности до полусотни километров.
Влад увидел приблизившиеся овраги, холмы, кратер за ними и несколько голубых с жёлтым блеском пятен, принадлежащих строениям или палаткам лагеря злопанов.
– Дай посмотреть, – подъехал Ясен.
Влад протянул ему оптикон.
– Ух ты! – сказал Ясен, прижав окуляры к глазам.
– Прикинь расстояние, – сказал Влад.
– Километров двадцать?
– Двадцать пять с хвостиком.
– За полчаса можно доскакать. Какие палатки у них красивые!
– И я о том же. Злопаны обычно ставят конусовидные шатры самодельного изготовления, а у этих явно фабричные изделия. Мне довелось как-то ночевать в туристическом модуле класса «универсал-комфорт».
– Да? – Ясен оторвался от созерцания лагеря. – И как?
Велич-старший усмехнулся.
– Непередаваемые ощущения: будто живёшь внутри живого существа. Компьютерное обслуживание, все удобства, даже настоящий душ имеется.
– Здорово!
– Ладно, надеюсь, ещё доведётся попользоваться. Предлагаю домчаться до лагеря и застать их врасплох. Драку затевать не будем, нам нужно выяснить лишь координаты склада с оружием.
– А если у них ещё есть «термобы» и «Драконы»?
– Сориентируемся на месте.
Они спустились с холма, Влад объяснил дружинникам алгоритм встречи с кочевым лагерем злопанов, и отряд устремился вперёд, в сгущавшуюся мглу.
Температура воздуха упала, подул холодный ветер. Расий миновал вечерний звон, приближалась ночь Великой Равнины, похожая на земные сумерки в те времена, когда Земля ещё была планетой.
Расчёт Влада оправдался.
Злопаны, всегда относившиеся к охране своих стоянок по-разгильдяйски, пребывающие в уверенности, что никто не осмелится напасть на них, таких сильных и крутых, прозевали появление отряда дружинников. Когда они спохватились и бросились к оружию, было уже поздно.
Отряд вихрем промчался к центру лагеря, сшибая с ног ничего не соображавших кочевников. Влад и Ясен обезоружили двух пьяных злопанов, охранявших центральный шатёр, и ворвались в палатку, где пировали в это время главари банды. Остальные дружинники расположились кольцом вокруг шатра, и операция по захвату лагеря завершилась.
К палатке начали стекаться растерянные, полуодетые, в основном крепко хмельные кочевники, не понимая, что происходит. Начался шум.
Влад, прикинув состояние рядового состава банды, остро глянул на троих обнажённых по пояс здоровяков с лысинами на полчерепа и с длинными косичками волос на затылках. Это и были вожаки банды, ошеломлённые появлением чужаков настолько, что мысль о сопротивлении у них даже не возникла.
– Кто из вас главный? – спросил Влад.
Троица переглянулась.
Влад ещё раз оценивающе посмотрел на блестевшие от пота торсы злопанских командиров, безошибочно определил старшего.
– Ты? – Он перешёл на арамейско-краинский язык. – Выйди, объяви своим башибузукам, чтобы вели себя смирно.
Он вытолкал здоровяка с большим пузом из палатки, тот срывающимся фальцетом приказал собравшимся членам банды сложить оружие, и Влад увёл его обратно в палатку.
– Мы приехали не мстить, но от ваших ответов будет зависеть, оставим мы вас в живых или нет. Понятно?
– По… по… по… – дружно закивала головами троица.
– Откуда у вас это оружие? – Влад похлопал по стволу «Дракона», Ясен показал «термоб».
Здоровяки снова обменялись взглядами.
– Знайшлы, – неохотно проговорил главный.
– Где?
– Там, далэко, – он ткнул пальцем в пространство. – Ехалы мимо…
– Врёт, – вполголоса заметил Ясен. – У него аура грязная.
Влад навёл ствол карабина в лоб злопану.
– Мне нужна правда!
Пот потёк по лицу и голой груди злопана ручьями.
– Нам передали пукалки медвяны.
– Так сами и передали? – хмыкнул Влад. – Где вы их встретили?
Высверк недобрых глаз, молчание.
Влад снова навёл «Дракон» на старшего банды.
– Повторять вопросы больше не буду!
– Воны там… на берези вморя, – заторопился вожак, размазывая по лицу грязь и жир. – Мы просто побаловалысь… медвяны убёглы, оставили всэ…
– «Дракон» был один?
Здоровяки закивали.
– А «термоб»?
Недоумение на лицах.
Ясен взялся за рукоять излучателя. Вожаки опасливо попятились. Они хорошо знали, как действует оружие.
– Водын… – начал толстяк.
– Два, – проблеял второй, кидая взгляд на сваленные в кучу одеяла, спальные мешки и одежду.
Ясен разворошил кучу, достал ещё один «термоб».
– Это всё? – Глаза Влада загорелись грозным огнём.
– Да… да, всэ, – закивали злопаны.
– Мы медвян не трогалы, – добавил самый молодой, – воны самы разбежалысь.
– Координаты их стойбища!
– На вморэ, там высоки таки каменюки.
– Я знаю это место, бухта Варяжья, – сказал Ясен. – За медвян ничего сказать не могу, а вот гнездовище саранчоидов видел.
– Ото ж, саранчукы, – закивали злопаны, – таки здорови, з кулак!
– Если вы побили медвян!..
– Та ни, попугалы и всэ.
– Уходим, – бросил Влад, красноречиво покачал стволом карабина. – Не вздумайте гнаться за нами, положим всю банду!
Здоровяки подняли вверх ладони.
– Та николы!
– Будтэ спокийны!
– Клянэмся Вающэм!
Величи вышли из палатки, оседлали коней, и отряд покинул стоянку кочевников, направляясь к почти невидимой в сумерках Зем-Горе.
Преследовать дружинников бандиты не осмелились.
Часа два отряд скакал что есть мочи, пока его не отделили от злопанской стоянки тридцать с лишним километров.
Остановились у длинной песчаной гряды, взобрались на холмик, поросший неизвестной природы кустарником. Листья у него были стреловидные, бархатистого салатного оттенка.
– Привал, – скомандовал Влад. – Шесть часов отдыхаем – и в путь. Распорядок обычный.
Дружинники освободили гепардоконей от сёдел и поклажи, начали ставить палатки.
Вскоре в распадке между грядой и холмом горел костёр, варилась каша и кипятилась вода для чая.
Ясен сел на кочку, заворожённо глядя на языки огня. Влад подсел к нему, расстелив потник.
– Грезишь?
Ясен очнулся, смущённо потёр глаза.
– Люблю смотреть на огонь.
– Все любят. С древнейших времён человечества мирный огонь употребляется как средство релаксации и успокоения. Ты понял нашу задачу?
– Найти медвян, потом отыскать тайник…
– Я имею в виду более глобальные проблемы. Ты окончил гимнасию, Бряничский универ, но этого мало, основное твоё образование лежит за пределами насущных тем нашей жизни и этого мира в целом.
